АШПИ 
Сведения об авторе. Григорян Григор Паруйрович, магистр международных отношений, соискатель факультета международных отношений Ереванского государственного университета, г. Ереван, Армения. Область научных интересов: внешняя политика Армении, внешняя политика России, интеграционные процессы на постсоветском пространстве, конфликты на постсоветском пространстве и их урегулирование, международные отношения государств-участников СНГ.
Аннотация. В статье рассматриваются некоторые вопросы внешнеполитического имиджа и влияния России, приводятся цифровые данные и конкретные примеры из реальной политики о действиях и контрдействиях в данном контексте. Также дается анализ имиджа России как в мире, так и в постсоветском регионе.
Международный рейтинг и влияние России
Введение
После распада СССР в некоторых новых независимых постсоветских странах наметились тенденции установления и укрепления национальной независимости путем отчуждения всего, что было связано с советским прошлым. Все это было связано не только с порывом национальных эмоций, но и с политическим желанием. Данное желание имело два направления — внутреннее и внешнее. Внутреннее направление было вызвано «необходимостью» консолидации национальных настроений для укрепления своих позиций. А внешнее направление было продиктовано желанием вызвать симпатию у других геополитических и геоэкономических центров и получения тех или иных дивидендов. Данные тенденции все усиливались в ногу с эскалацией борьбы за передел геополитических дивидендов у самых границ России, то есть на бывшей территории СССР. В этом контексте, с одной стороны, всплеск национальных эмоций и, с другой стороны, геополитическая борьба касались не только военно-политических, экономических «присутствий» тех или иных стран, но и имели гуманитарное измерение. Последнее проявлялось не только в этнополитической форме, но и в форме выдавливания языка, культуры, информационных потоков и т.д.
Имидж в цифрах
Согласно различным публикациям рейтингов «мягкой силы», Россия значительно уступает многим странам. Так, например, рейтинг «лучших стран» US News в 2017 году поместил Россию на 27-е место из 80 стран [1]. Россия занимает второе место по военной мощи и десятое по размеру экономики, но 27-е место в культурном влиянии (которое включает в себя измерения того, считается ли страна влиятельной, современной, модной и счастливой). Согласно индексу «мягкой силы» Института Правительства «Монокль», составленному в 2012 г., Россия заняла 28 место в рейтинге из 40 стран [2]. Россия заняла 27-е место в топ-30 индекса мягкой силы лондонской группы Портленд [3]. В индексе Anholt-GFk Roper Nation Brands, основанном на опросе 20000 человек в 20 странах, Россия заняла 25-е место в 2014 году [4, с. 410].
Социологические опросы, проведенные в 40 странах мира, показывают, что позитивный рейтинг России снижается (cогласно данным социологических опросов Pew Research Center: Global Opinion of Russia Mixed Negative Views Widespread in Mideast and Europe, 03.09.2013) [5] (график 1).
График 1. Позитивный рейтинг России
По данным опроса, проведенного в 29 странах в марте–мае 2015 года, 51% респондентов имели негативное отношение к России, и только 32% — положительный имидж. Негативные отзывы составляли большинство в 26 странах. Даже среди партнеров России по БРИКС негативные взгляды на Россию высказали большинство респондентов в Бразилии (61%) и Южной Африке (51%). В Китае положительные результаты превосходили негативные (51% против 37%), как в Индии (43% против 17%). Только в трех странах — Китае, Вьетнаме (75%) и Гане (56%) — абсолютное большинство позитивно оценило Россию. В Европе отношение к России было более негативным, чем в США. Только 24% сказали, что они доверяют Путину (в то время как 58% придерживаются отрицательного мнения) [6].
В самом непосредственном соседстве России ее восприятие, имидж и необходимый уровень отношений с ней несколько варьируются. В среднем 54% населения 21 стран соседей России считают, что «сильная Россия нужна, чтобы сбалансировать влияние Запада». Одновременно, в среднем 64% опрошенных считают, что в интересах их страны близкое сотрудничество с США и Западом (график 2) [7, с. 127].
График 2. Отношение к России и США/Западу
Видно и, наверное, логично, что чем выше необходимость в сильной России, тем ниже необходимость в сотрудничестве с США/Западом, и наоборот, но примечательно то, что у сторонников тесного сотрудничества с США и Западом позиция более поляризована. У них в среднем интервал между позицией за сильную Россию и позицией за теснее сотрудничество с США/Западом 26%, тогда как у сторонников сильной Россию (не считая позицию России) — 13% [7, с. 127].
На постсоветском пространстве за более тесные отношения с Россией высказываются в среднем 28% опрошенных, тогда как 30% — за более тесные отношения с ЕС (график 3) [7, с. 130].
График 3. Важнее иметь сильние связи с…
В этом плане примечательно то, что 57% населения постсоветских стран считают, что Россия представляет угрозу для их страны (график 4) [7, с. 131]!
График 4. Являтся ли Россия угрозой для Вашей страны?
Политика в действии
Выдавливание «русского» является в первую очередь проявлением объективного процесса становления новых суверенных государств. Это происходит везде — и в странах СНГ, и в России. Второе — это вопрос политического выбора, потому что новая формирующаяся элита по-разному выстраивает свой внешнеполитический курс, и это сильно отражается на гуманитарной сфере. Третье — это результат работы западных стран на пространстве СНГ. В этом плане сформировалась довольно жесткая конкурентная среда, в том числе по проблематике русского языка. В государствах-участниках СНГ отмечается стремление к изучению не только русского, но и английского языков. Они считают, что это поможет им подготовить население, подготовить страну к более активному участию в процессах мировой экономики [8, с. 5]. По этому поводу В.А. Никонов, президент фонда «Русский мир» в Совете Федерации РФ, в 2009 г. говорил: «А знаете, сколько западных неправительственных организаций сейчас работает на Украине? 1800! А сколько там работает российских неправительственных организаций? Пальцев одной руки вам хватит — с большим запасом. То же самое в Казахстане, то же самое в других странах. Нам надо создавать систему работы, нам надо понять, что это проблема. Нам надо поддерживать русский язык и свои позиции. Нам надо проводить там комплексную, серьезную многостороннюю политику» [8, с. 12].
В этом плане в эпицентре внимания оказался в том числе и русский язык, в адрес которого большинство государств СНГ проводят негласную, а порой и открытую линию на выдавливание из общественно-политической, культурной и образовательной сфер. В результате всего этого, если в начале 1990-х русским языком на планете владело 350 миллионов человек, из них 140 миллионов в странах, которые теперь входят в СНГ, то за эти годы произошло сокращение их численности, по самым оптимистическим оценкам, на 20 миллионов, по более реалистическим — на 80 миллионов. «Ни один язык в мире не проваливался в истории человечества так быстро и так стремительно. В СНГ из 140 миллионов человек, которые знали русский язык, сейчас осталось 100» [8, с. 10].
Другим способом отчуждения от общности с Россией являются попытки восстановления политической независимости (1991 г.) и восстановления государственности и национальности как ретро-воображение или «возвращение в прошлое», в досоветские государственные границы и этнические границы, в силу принадлежности, места и самобытности, путем восстановления истоков/генеалогий/аутентичности в их национальных историях [9, с. 322]. Данный факт получал также и политико-правовую форму, поскольку некоторые постсоветские страны — Азербайджан (Декларация о восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики), Грузия (Акт о восстановлении государственной независимости Грузии), Латвия (Декларация о восстановлении независимости Латвийской Республики), Литва (Акт Верховного Совета Литовской Республики О восстановлении независимости Литовского государства), Эстония (Закон Верховного Совета Эстонской ССР от 8 мая 1990 г. О восстановлении действия Конституции независимой Эстонской Республики 1938 года) — декларировали свои независимости в виде восстановления досоветской государственности.
Проблематика отчуждения не обошла также и конкретные элементы исторической памяти. В этом плане «главное» — дезавуировать те исторические моменты, которые способствовали бы сохранению духа общности, с одной стороны, с другой — максимально нивелировать роль и кардинально изменить интерпретацию роли России в этих событиях и моментах истории. Таким примером является проблематика Великой Отечественной войны, в связи с которой делаются попытки связать эту тему и такие вопросы с имперским прошлым СССР. «Сегодня очень часто в некоторых странах постсоветского пространства, в частности в Грузии, официальная идеология приравнивает коммунизм к фашизму. Соответственно, ставится знак равенства между Гитлером и Сталиным. Мы понимаем, что, когда идут выпады со стороны отдельных групп, когда они приравнивают фашизм и коммунизм — это делается осознанно и умышленно. Они ориентируются на молодое поколение, чтобы нивелировать наше общее прошлое, наш большой успех. Ведь людьми без ценностей, без исторической памяти легче манипулировать» [10]. Все это интерпретируется как его символика и дань этому прошлому и возможности для нынешней России выражения своих «имперских амбиций». Соответственно, делается все возможное для того, чтобы дезавуировать все это, одновременно дезавуируя Россию и ее «амбиции». Но таким образом идет пересмотр истории, переоценка исторических ценностей и т.д. В результате любое обращение к советскому прошлому вызывает особую тревогу у правителей соседних постсоветских государств. Для ориентированных на Запад элит, таких как в Украине, Грузии и в прибалтийских странах, советское прошлое рассматривается как прямая вражда, угроза их усилиям по реформированию. И даже авторитарные, антилиберальные лидеры в таких странах, как Беларусь и Казахстан, не хотят, чтобы их страны потеряли свою независимость, поскольку это означало бы передачу своей личной власти Москве [4, с. 401].
В некоторых странах данные тенденции доходят до националистических порывов, а само изгнание демонов прошлого иногда достигает уровня демонизации. Например, автор-латыш пишет: «Похоже, что в смешанных семьях наиболее частые разводы происходят в семьях, в которых один из партнеров является русским» [9, с. 328].
Примечательно, что интерес к культуре России, который проявляется также через заинтересованность в импорте творческих услуг и продуктов (приглашении артистов, чтении книг, прослушивании музыки), значительно снижается в постсоветских странах, иногда проявляя статистически значимую динамику (в Казахстане, Кыргызстане и Молдове снижение по сравнению с показателями предыдущих лет составляет 10–15 %) [11, с. 78].
Заключение
Несмотря на политизированность результатов тех или иных рейтинговых оценок, очевидно одно — что России есть над чем работать в вопросе выработки стабильного позитивного рейтинга, в первую очередь у своих партнеров по тем или иным межгосударственным структурам, и вообще в мире. В этом контексте российская «мягкая сила» отстает, что и приводит к нынешним результатам.
Литература
1. Overall Best Countries Ranking // US News. URL: https://www.usnews.com/news/best-countries/overall-full-list
2. A 2012 Global Ranking of Soft Power, 06 September 2013 // Institute for Government. URL: https://www.instituteforgovernment.org.uk/publications/new-persuaders-iii
3. Overall Ranking 2016 // The Softpower 30. URL: http://softpower30.portland-communications.com/ranking
4. Rutland P., Kazantsev A. The limits of Russia’s “soft power” // Journal of Political Power. 2016. Vol. 9. Iss. 3.
5. Russia’s Global Image Negative amid Crisis in Ukraine: Americans’ and Europeans’ Views Sour Dramatically, July 9, 2014 // Pew Research Center. URL: http://www.pewglobal.org/2014/07/09/russias-global-image-negative-amid-crisis-in-ukraine
6. Stokes B. Russia, Putin Held in Low Regard around the World, Russia’s Image Trails U.S. across All Regions // Pew Research Center, August 5, 2015. URL: http://www.pewglobal.org/2015/08/05/russia-putin-held-in-low-regard-around-the-world
7. Religious Belief and National Belonging in Central and Eastern Europe: National and Religious Identities Converge in a Region Once Dominated by Atheist Regimes, for Release May 10, 2017 // Pew Research Center. URL: http://www.pewforum.org/2017/05/10/religious-belief-and-national-belonging-in-central-and-eastern-europe
8. Гуманитарное сотрудничество — важный фактор развития интеграционных процессов и укрепления позиций русского языка на пространстве Содружества Независимых Государств, 17 декабря 2009 года («Круглый стол» Совета Федерации) // Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации. Официальный сайт. URL: http://archive.council.gov.ru/activity/activities/roundtables/29486
9. Novokova I. The Image of Russia in the “New Abroad”: The Russian-speaking Diaspora along the Baltic // Beyond the Empire: Images of Russia in the Eurasian Cultural Context. Slavic Eurasian Studies. No.17 / Ed. by T. Mochizuki. Sapporo, 2008.
10. Тулиндинова Ж. Одна на всех: Великая Победа объединяет постсоветское пространство // Информационно-аналитический Центр по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве. 1.05.2017. URL: http://new.ia-centr.ru/experts/zhanar-tulindinova/odna-na-vsekh-velikaya-pobeda-obedinyaet-postsovetskoe-prostranstvo
11. Интеграционный барометр ЕАБР — 2016 (пятая волна измерений). Доклад №40. СПб., 2016. URL: http://www.eurasiamonitor.org/rus/files/285/file/EDB_Centre_2016_Report_40_1_EDB_Integration_Barometer_RUS.pdf