И.А. Еремин
Из истории формирования положительного имиджа России среди размещенных в
Западной Сибири австро-венгерских военнопленных славянского происхождения в
период Первой мировой войны
Первая мировая война привела к появлению в России
многих сотен тысяч военнопленных славянского происхождения. Правящие круги
страны постарались привлечь их политические симпатии на свою сторону,
формируя среди них положительный имидж России.[1]
В годы Первой мировой войны на территории России было
размещено порядка 2 млн. военнопленных стран Четверного союза. 2/3 из этого
числа приходилось на бывших военнослужащих австро-венгерской армии.
Численность военнопленных, расквартированных в Западной Сибири, составляла
около 200 тыс. чел.
С самого начала войны российские власти провели
негласное деление всех военнопленных на две категории. В первую входили
немцы, венгры и турки, которых считали представителями «враждебных
народностей», главными проводниками агрессивной политики своих правительств.
Отношение к ним было настороженным. Во вторую входили представители
славянских народов, населявших Австро-Венгрию. Они воспринимались как
«дружественный элемент». К ним было доброжелательное отношение,
просматривалось стремление заручиться их политической симпатией.
Даже место пребывания свидетельствовало о том, к каким
категориям военнопленных были более лояльны русские власти. До начала
1915 г. военнопленные немцы, венгры и турки, предназначенные для размещения
за Уралом, направлялись в более суровую по климатическим условиям Восточную
Сибирь. Военнопленные славянского происхождения, как правило, с самого
начала оставались на территории Западной Сибири. Для них были созданы
нормальные бытовые условия, что констатировали международные инспекторы,
посетившие места размещения военнопленных в регионе.
Правительство России всячески поощряло создание
общественных организаций, которые вели идейно-политическую работу в нужном
для властей направлении среди военнопленных-славян. Власти делали упор на
пропаганду идей общеславянского единства под эгидой России. В рамках этого
курса министр внутренних дел Н. Маклаков утвердил в октябре 1914 г. «Устав
Всероссийского попечительства о пленных славянах». Главная цель этой
организации заключалась в том, чтобы «покоренных мечем славян завоевать
духовно», превратить их «в убежденных сторонников и проповедников
общеславянского единства». Для этого предполагалось, среди прочего, вести
«культурно-просветительские занятия с военнопленными в интересах русского
государства», организовать их обучение русскому языку, оказывать нуждающимся
материальную помощь.[2]
Все это, по мнению официальных властей, должно было способствовать
формированию положительного имиджа России среди военнопленных-славян. В их
сознании она должна была ассоциироваться со второй этнической родиной,
доброй собирательницей под своим заботливым крылом всех славянских народов.
В Западной Сибири наиболее активную работу с данной
категорией военнопленных проводил созданный в 1914 г. в г. Кургане
благотворительный кружок по оказанию помощи пленным-славянам. Кружок возник
по инициативе директора местного банка И. А. Еллинека. В фонд кружка сразу
стал поступать значительный поток пожертвований от местного населения. На
эти средства для пленных славянского происхождения арендовались квартиры,
была организована кухня, где готовились в том числе и традиционные для
славянских народов блюда.
Православное духовенство региона большие усилия
предпринимало для религиозно-нравственного «перевоспитания» военнопленных в
духе пропаганды общеславянского единства и присоединения желающих к
православию.
Доброжелательное отношение к военнопленным местных
жителей региона также способствовало формированию положительного имиджа
России в среде данной категории вынужденных мигрантов. Страхи многих из этих
людей, оказавшихся осенью 1914 г. в Западной Сибири, о том, что здесь их
просто перережут, уже вскоре сменились опасениями местных военных и
гражданских властей о допустимой границе благожелательного отношения к
военнопленным со стороны населения края. Уже в декабре 1914 г. командующий
войсками расположенного на территории Западной Сибири Омского военного
округа генерал Е. О. Шмит в специальном приказе осудил поведение тех
офицеров и чиновников, которые принимали у себя дома военнопленных, угощали
их в ресторанах. С молчаливого согласия местного начальства, практически во
всех западносибирских городах пленные занялись «культурной
самодеятельностью», организуя оркестры, театральные труппы, футбольные
команды и т.д. В регионе проходили и публичные выступления, в частности,
оркестров военнопленных.
Еще большие проблемы возникли у властей в связи с
направлением многих тысяч военнопленных на сельскохозяйственные работы. В
деревне, в силу условий быта и характера труда население не дистанцировалось
от них, пытаясь интегрировать в свою среду. Не случайно департамент полиции
в мае 1915 г. своим секретным постановлением призывал местные власти не
размещать военнопленных по обывательским семействам, а расквартировывать их
в особо отведенных домах с сохранением казарменного строя жизни. Но и год
спустя после этого постановления от крестьян и военнослужащих региона
поступали сообщения о слишком вольной жизни военнопленных, которые свободно
гуляли с русской молодежью, пользовались известной долей внимания со стороны
женского населения и даже допускались к участию в сельских сходах.
Интересное мнение о причинах такой ситуации высказал
один из руководителей Особого комитета помощи военнопленным Е. Г. Шинкевич,
который в ходе командировки летом 1915 г. в Омский военный округ изучил
положение размещенных здесь военнопленных австро-венгерской армии. Он
объяснял доброжелательное и даже гостеприимное отношение к пленным со
стороны местных крестьян тем, что «военнопленный австриец-славянин,
прикоснувшись к земле, быстро утрачивает былой военный вид и обращается в
земледельца». По свидетельству Е. Г. Шинкевича, многие военнопленные,
особенно из крестьян, «очарованные земельными богатствами Сибири», думали
остаться здесь навсегда, «выписав сюда свои семьи».[3]
Положительный имидж России, в которой
военнопленные-славяне чувствовали себя как дома, способствовал формированию
у некоторых из них зримых предпосылок для последующей в ней социализации:
они обзаводились имуществом, семьей, принимались в сельские общества и т.д.
Другие стали записываться в формируемые с 1915 г. в России воинские части
для ведения боевых действий против Германии. В эти подразделения входили
военнопленные чехи и словаки, готовые биться вместе с русскими братьями
против общего врага славянства. Политическая декларация инициаторов создания
этих воинских формирований предполагала создание самостоятельного
чехословацкого государства во главе со славянским королем, которое проводило
бы свою политику в полном единстве со всем славянским миром, прежде всего, с
Россией. К декабрю 1917 г. удалось сформировать чехословацкий корпус,
который насчитывал около 40 тыс. легионеров.
Таким образом, в период Первой мировой войны русские
власти небезуспешно стремились через систему социально-бытовых и пропагандистско-идеологических мероприятий сформировать положительный имидж
России как центра общеславянского единства у сотен тысяч австро-венгерских
военнопленных славянского происхождения.
