СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ И МИР: АЛЬТЕРНАТИВЫ РАЗВИТИЯ
(МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИМИДЖ РОССИИ В XXI ВЕКЕ)

Секция 1. Основные тенденции в истории формирования и эволюции имиджа России в странах Запада и Востока

Ю.А. Лысенко
Образ России в представлении казахской политической элиты
и интеллигенции XVIII-XIX вв.

В начале XVIII в. Российская империя, в ходе освоения Сибири, вышла на центрально-азиатские рубежи – ее границы пришли в соприкосновение с кочевьями казахов Младшего и Среднего жузов. Казахские ханства переживали в этот период политический кризис, связанный с распадом единого Казахского ханства и образованием трех самостоятельных ханств, территориально совпавших с хозяйственно-экономическими единицами – жузами. Кроме того сложной для казахских правителей оказалась и внешнеполитическая ситуация – реальной встала угроза быть поглощенными Джунгарским ханством.

В период казахско-джунгарского противостояния среди казахских правящих кругов не было единства по вопросу дальнейшей судьбы ханств, значительная их часть выступала за заключение с Джунгарией мирного договора на унизительных для казахов условиях¹. Раздавались голоса в пользу создания антиджунгарского союза с Цинским Китаем. Однако в итоге в 1731 г. было принято решение о заключении военно-политического союза с Россией, и, таким образом, инициировано начало присоединения казахских кочевий к Российской империи.

Условия российского подданства, выдвинутые ханом Младшего жуза Абулхаиром, сводились к строительству крепости на р. Орь (будущий г. Оренбург), которая должна была стать резиденцией хана; присылкой в распоряжение Абулхаира отряда уральских казаков в качестве его личной гвардии; урегулированию пастбищной проблемы между казахами, башкирами, калмыками в Южном Зауралье. Но главным выступало требование обеспечить территориальную целостность и внешнеполитическую безопасность казахским ханствам² .

Следует подчеркнуть, что, не смотря на юридически оформленное подданство казахами Младшего и Среднего жузов в 30 гг. XVIII в., Россия придерживалась практически до конца столетия политики невмешательства во внутриполитические дела этих ханств. В то же время империя выполнила все обязательства по условиям подданства, в том числе по обеспечению внешнеполитической стабильности в регионе. Так, например, в 1742 г. при посредничестве российской стороны была устранена угроза вторжения в кочевья казахов войск иранского шаха Надира. Для защиты своих рубежей от Джунгарского нашествия и обороны своих новых подданных в 1742 г. Сенат принял меры по укреплению Колывано-Воскресенской укрепленной линии на Алтае, и в этом же году состоялось дипломатическое посольство К. Миллера в ставку к джунгарского правителю с целью пресечения вторжений последнего в пределы казахских кочевий. Одним из значимых итогов миссии явилось освобождение из джунгарского плена авторитетного и влиятельного султана Среднего жуза Аблая, что значительно укрепило престиж и авторитет России в глазах кочевого населения³ .

В целом, процесс присоединения территорий казахских кочевий растянулся на 130 лет и завершился в середине XIX в. Многие казахские султаны, пользующиеся значительной автономией, самостоятельно принимали решения о принятии Российского протектората. Присяге на верность империи предшествовало выдвижение условий подданства, в основе которых лежали требования, установленные ханом Абулхаиром еще в 30 г XVIII в.⁴

Таким образом, казахская политическая элита идентифицировала Российскую империю как мощное, экономически развитое государство, которое могло выступать гарантом внешнеполитической стабильности в регионе, защитником интересов правящей элиты, посредником в разрешении локальных межэтнических конфликтов, надежным торгово-экономическим партнером.

В начале XIX в. начинается политическое и экономическое закрепление России на территории казахских ханств. Идеологической основой нового колониального курса явились патерналистические принципы, в основе которых лежали идеи о задачах европейски ориентированного государства вывести своих подданных, занимающих низшую ступень социально-экономического развития, на путь культурного прогресса, установить «рациональный» политический порядок, развитое право и соответствующую им систему хозяйственной деятельности (земледелие и оседлый образ жизни как критерий цивилизованности).

Подобная идеологическая основа Российского колониального курса во многом определила его содержание, методы и средства, которые значительно отличались от методов и средств колонизации, используемых европейскими государствами. В целом, он характеризовался предоставлением значительной свободы действий казахской степной аристократии, не смотря на ликвидацию политической самостоятельности жузов, введением выборных начал и системы местного самоуправления в ходе административно-территориального реформирования в 20–60 гг. XIX, привлечением степной аристократии на службу в колониальный аппарат управления, мощной социальной программой, ориентированной на интеграцию казахского сообщества в общеимперское политико-правовое пространство, предоставлением ему всех прав и свобод граждан империи (право перехода из одного сословия в другое, свобода передвижения по территории империи, право избирать и быть избранным, право иметь недвижимую собственность, право обучаться в любом учебном заведении империи)⁵ .

Этот во многом либеральный колониальный курс способствовал практически безболезненной интеграции казахского общества в имперское пространство. Казахская политическая элита осознала факт поглощения империей, превращения жузов в ее составную часть. Активно шло приспособление к новым условиям, сращивание бывшей правящей аристократии с органами колониальной администрации. Стала престижной государственная служба в местных органах управления, фактом принадлежности к новой номенклатуре являлось получение чинов, грамот, правительственных наград⁶ и т. д.

Интеграционные процессы сопровождались трансформацией традиционной социальной структуры казахского общества и становлением национальной интеллигенции, главными представителями которой в XIX в. стали Ч.Ч. Валиханов, И. Алтынсатин, А. Кунанбаев. Огромное влияние на формирование их мировоззрения оказала передовая сибирская областническая мысль в лице Г.Н. Потанина и Н.М. Ядринцева, а так же идеи европейского Просвещения⁷ .

Выдающийся казахский педагог-просветитель И. Алтынсарин считал российскую систему образования более прогрессивной, чем исламское образование, имевшее в XIX в. широкое распространение в казахское степи. Поэтому он являлся инициатором открытия начальных школ, обучение в которых велось по российским программам и учащиеся, наряду с родным, изучали русский язык. Казахский поэт-просветитель А. Кунанбаев выступал пламенным пропагандистом передовой русской культуры среди своего народа, стал первым переводчиком на казахский язык произведений И.А. Крылова, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова.

Наиболее полно взгляды казахских просветителей были оформлены в целой серии публицистических работ известного востоковеда, фольклориста и путешественника XIX в.Ч. Валиханова⁸ . В своих статьях исследователь уповал на цивилизаторскую миссию России, отводил ей роль генератора культурного прогресса в казахском обществе. В этой связи ученый писал: «Без России мы никто, без России – мы Азия…». Ч. Валиханов подчеркивал, что благодаря присоединению к России в Казахстане была устранена угроза захвата Джунграским, а позднее Среднеазиатскими ханствами, в значительной степени ослаблены разрушительные последствия междоусобных столкновений казахских родов, выступал с поддержкой мероприятий правительства в степи, оказывал ему всяческое содействие.

Важнейшим побудительным мотивом, заставившим казахских просветителей пропагандировать присоединение Казахстана к российской империи, явилось признание ими социально-экономической отсталости Казахстана по сравнению с Россией, высокая оценка русской цивилизации, понимание ее огромного значения для развития казахского народа, глубокая убежденность в неизбежности победы прогрессивных политических сил российского общества над реакционным. Они воспринимали Россию как государство, являющиеся носителем общечеловеческих, гуманных ценностей, способное вывести казахское кочевое общество на путь социального, экономического, культурного прогресса. В конкретно-исторических условиях Казахстана просветители настойчиво призывали казахский народ как можно быстрее освоить передовую русскую науку и культуру и через нее выйти к неисчерпаемым богатствам мировой цивилизации.

Лысенко Юлия Александровна, к.и.н., доцент кафедры востоковедения Алтайского государственного университета
 

© При использовании материалов АШПИ ссылки на эти страницы обязательны.