Круглый стол
«ВЛИЯНИЕ ПРОЕКТА ОЭЗ “БИРЮЗОВАЯ КАТУНЬ”
НА ИМИДЖ АЛТАЙСКОГО КРАЯ»,
30 сентября 2007 г., здравница «Ая»

Стенограмма круглого стола¹

Чернышов Ю.Г.: Тема конференции у нас связана с имиджем, и этот круглый стол будет иметь не столько теоретическую, сколько пра­ктическую направленность. Главный вопрос, который хотелось бы обсудить, это насколько может повлиять на имидж Алтайского края проект «Бирюзовая Катунь», который мы сегодня посмотрели. И три подвопроса: что Вам больше всего понравилось, что, может быть, не понравилось, и какие практические пожелания Вы могли бы высказать с тем, чтобы мы всё это опубликовали и донесли до общественности и органов власти, чтобы были какие-то рекомендации от нашей конфе­ренции. Мы постараемся это донести. Просьба коротко, лаконично и по существу высказать мнения. Сначала хотелось бы послушать тех, кто приехал, кто впервые увидел этот проект – гостей, а потом будет общая дискуссия.

Тэвдой-Бурмули А.И.: В первую очередь нужно констатировать, что, безусловно, когда проект «Бирюзовая Катунь» достигнет некой стадии зрелости, он, конечно же, позитивно отразится на имидже региона с точки зрения его туристической привлекательности. Другой вопрос, что в этом случае нужно добиться того, чтобы «Бирюзовая Катунь» стала привлекательной не только для внутрирегионального туризма, но и для внешних, по отношению к региону, туристов, что, я думаю, в целом дело наживное. Конечно же, уже то, что он находится уже сейчас в таком состоянии, этот проект, причём некоторые элементы этого проекта мы посмотрели более конкретно, в частности, археологический парк, это производит очень большое впечатление, особенно, если учесть, что всё это сделано практически на голом энтузиазме и без использования каких-либо организационных ресурсов местной власти. И можно предположить, что если таковые ресурсы будут предоставлены и использованы, то, конечно же, парк станет своего рода жемчужиной всего этого проекта, поскольку это будет не только рекреационный, но и культурный проект. И тут уже нужно говорить конкретно о плюсах и минусах, потому что безусловным минусом является, конечно же, некоторая неразвитость инфраструктуры, вполне естественная в этой ситуации. Мне сложно говорить о «Бирюзовой Катуни» как о рекреационном объекте, поскольку мы не совсем детально его исследовали. Если говорить о парке археологическом, то я думаю, что если бы были бы использованы такие ресурсы, как контакты с местным бизнес-сообществом, то, может быть, это могло бы быть даже более эффективно в краткосрочной перс­пективе, нежели надежда на подключение в этой перспективе властей. Потому что власти, может быть, согласятся поучаствовать тогда, когда проект будет уже однозначно позитивно работать на имидж региона, тогда власти и придут. Иначе говоря, сначала властям нужно показать (видимо, это уже отчасти сделано, насколько я понимаю, но есть ещё некий потенциал, который можно использовать), что этот проект не есть заумь интеллигентов, а некая вполне практическая, приносящая пользу всему региональному сообществу вещь. Что касается рекреационной части этого проекта, я не очень понимаю, честно говоря, идею с озером. Потому что если это искусственное и обновляемое исключительно из внешних источников озеро, конечно, тут возникают очень большие проблемы и было бы резонно решить эти проблемы быстро. Потому что когда этот проект разрастётся, что-либо менять в нём будет гораздо сложнее. Не знаю, вопрос ли это к властям, скорее всего, к организаторам этой части проекта. Если говорить о каких-то пожеланиях, то мне кажется, что в первую очередь нужно более чётко сформировать приоритеты в рамках этого проекта. Я не знаю, насколько соотносится рекреационная, организационная часть с частью культурной. Может быть, это два различных проекта, и имело бы смысл их в большей степени увязать. На каком уровне их увязать? Наверное, тут нужно подключение региональной администрации, когда от неё не требуют много денег, она склона что-то поддерживать. Может быть, потом и денег дадут, но пока нужно просто использовать тот потенциал, который совершенно очевидно в проекте заложен, т.е. зарабатывать деньги, использовать связи с туристическими фирмами, насколько это возможно, может быть, подключать комитет по туризму. Не знаю, насколько это сделано сейчас. Суммирую: сделано за короткий период уже очень много, но кое-что ещё нужно перефокусировать. Что-то нужно развивать, используя для начала подсобные источники, гражданские, и не надеясь на помощь властей, а потом было бы оправданно представить это уже властям и об этом им можно говорить каждую минуту, но трезво понимать, что отдача будет не сразу, а позже. Но властям это репрезентовать, как вполне выгодный для имиджа региона проект, что и есть на самом деле.

Малинова О.Ю.: Давайте я продолжу. Я буду говорить о проекте с точки зрения его внешнего применения и, соответственно, с точки зрения его работы на имидж вовне региона, имея в виду как другие регионы России, так и его международный имидж. Вы знаете, мне кажется, что этот проект может иметь очень большое значение для позитивного имиджа региона. Если задаться вопросом: чем Алтай представляется в сознании среднестатистического россиянина, не очень искушённого в географии и проживающего не в самых ближних к Алтаю регионах, то на самом деле первое, что возникает в сознании по ассоциации, это, с одной стороны, природа, соответственно, ландшафт, такая удивительно красивая зона, а с другой стороны, история древности, история кочевых потоков, которые прокатывались через эту территорию на европейскую территорию России и т.д. Условно говоря, связь между тем имиджем Алтая, который есть в сознании среднестатистического россиянина и, собственно, этим проектом, на мой взгляд, самая прямая. Действительно, приезжая на Алтай, что ожидаешь здесь увидеть? Ожидаешь увидеть вот эту красоту и узнать что-то интересное. Поэтому, на мой взгляд, проект бьёт абсолютно в точку и сомнений нет в том, что его надо развивать.

Следующий момент, конечно, заключается в том, как, какими усилиями этот проект развивать. Для меня совершенно несомненно то, что надо пытаться добиваться сотрудничества как со стороны власти, так и бизнеса. На самом деле этот проект – очень хороший пример того, что мы называем «межсекторное социальное партнёрство». Он по очень многим измерениям и параметрам мог бы быть успешным. И потому что это, безусловно, социальный проект, и потому, что он выполняется со стороны гражданских организаций, и потому, что он может быть привлекательным для бизнеса и потенциально можно заинтересовать власть если не для имиджа региона, то потенциально для развития экономики региона. Поэтому я присоединяюсь к словам Александра Изяславовича по части того, что власти напоминать надо, хотя с большой вероятностью эффект будет не сразу. Но я хотела бы обратить ваше внимание вот на какой момент: тот проект археологического парка, который Кирилл Юрьевич нам сегодня представлял, ведь он по сути дела является проектом, что называется, гражданского общества. Как известно, наша федеральная власть анонсировала то, что она в проекты развития гражданского общества собирается вкладывать деньги и действительно выделила деньги на такого рода программы. В частности, сейчас до 12 октября принимаются заявки на те, которые будут распределяться с участием Общественной палаты через 6 организаций, которые выступают ведущими по отношению к конкретному конкурсу. Один из этих конкурсов связан с молодёжными проектами. С моей точки зрения, Ваш проект прекрасно вписывается в эту логику, поскольку проект можно представить как ориентированный на историко-патриотическое воспитание молодёжи, причём здесь никаких приписок делать не надо, надо просто посмотреть на проект другими глазами. Можно видеть главную цель в том, чтобы не потерять культурную наследие, поскорее обследовать, не дать пропасть памятникам, и для этого заработать денег и быть ориентированными на бизнес, а можно посмотреть на проект с другой точки зрения, вовлекая в проекты огромное количество молодёжи на серьёзном уровне, словом, можно на эту тему много фантазировать.

Я бы всё-таки посоветовала Кириллу Юрьевичу подумать о том, чтобы зарегистрировать какую-то общественную организацию, для того, чтобы Вы имели возможность участвовать в этих программах. Можно рассчитывать не только на региональные, но и на федеральные деньги. Понятно, что всё это может получиться не с первого раза, но подавать эти заявки, участвовать в них нужно! Поэтому, мне кажется, что нужно искать ресурсы, чтобы проект продолжать, расширять и развивать. Если всё-таки идти по пути коммерциализации проекта, а это наиболее реальный для Вас способ получения денег, то, наверное, стоило бы поговорить с теми бизнесменами, которые уже сейчас готовы вкладывать деньги в том смысле, что не плохо было бы создать некоторую инфраструктуру вокруг этого археологического парка, начиная с банальных мест общего пользования, которые всегда проблема в туристической зоне. Ну, понятно, что просто начтут портить памятники, если этого не сделать. И вторая вещь, которая тоже очень важна: вот там сегодня стояли эти дяденьки с шашлыками – наверное, для приехавших туристов это было очень неплохо. Вместе с тем, если бы кто-нибудь заинтересовался (не думаю, что это должны быть обязательно Вы, это могло бы заинтересовать кого-то из бизнесменов), смогли бы организовать там летнее кафе с археологическим колоритом, чтобы там были блюда с тюркскими мотивами, то это могло бы очень повысить привлекательность. Потому что, с одной стороны, туристы, которые приезжают на экскурсию, хотят увидеть что-то новое, а с другой, они хотят иметь толику комфорта, чтобы отдохнуть.

Сунгуров А.Ю.: Продолжая мысль Ольги Юрьевны, скажу, что действительно было бы важно понять, как это проект мог бы быть оформлен юридически, потому что я пока не очень понял, может быть, нам об этом не говорили. Я также согласен с возможностью получения гранта, там просто нужна организация. Это будет, может, некоммерческая организация. Это может быть необязательно общественная организация, есть пять типов таких организаций, которые можно зарегистрировать, чтобы через них можно было пропускать деньги по контрактам. Если будет бизнес, то нужно будет платить налоги, если это чистый грант, то там меньше налогов, ну и если смешанная форма, то получается, что налогов надо будет платить больше всего, это я уже говорю о программе максимум. Так вот, если говорить об этих конкурсах и прочих вещах, то я думаю, что и администрация какие-то конкурсы проводит. Если говорить о краевом уровне, то в течение года такую организацию можно зарегистрировать, если же говорить о федеральном уровне, то сегодня выделяют 1,5 млрд., гораздо больше, чем в прошлом году, на проекты Общественной палаты. Это будет продолжаться наверняка, потому что покуда нефтяная труба работает и зарубежные инвесторы входят в грантодатели, суммы будут увеличиваться, а это как раз наименее политизированная организация, т.е. не правозащитная.

Но я бы ещё подумал, это я обращаюсь уже не к Вам, а к Вашим студентам, аспирантам, кафедре. Вы ведь уже работаете на стыке науки и практики, может быть, кто-то из коллег мог бы заняться развитием этого проекта. Может быть, администрация заинтересуется, комитеты по культуре, по туризму, разумеется, комитет по делам образования, комитет по делам молодёжи, потому что действительно все эти вещи связаны с воспитанием студентов и школьников в том числе. Районные администрации тоже надо посмотреть, говорить им о культурном воспитании молодёжи, тем более что летом на подсобных вещах кто-то может помогать. Действительно, само сочетание: археологический музей и экспериментальная археология – это тоже крайне интересно, мы здесь выходим на уровень американских музеев, когда в городах есть крепости в испанском стиле или ещё каком-то, и это не просто музеи. Там люди могут делать то, что делают их персонажи. Действительно, экскурсия затмила всё. А что касается озера, то я представляю, как это здорово, когда можно искупаться не в горной холодной воде. И если вода в этом озере действительно меняется, главное, чтобы была санитария, но сама это идея, по-моему, блестящая. Я знаю, как мало таких мест! Но надо найти эту сцепку озера и Вашего проекта. В целом, я считаю, что этот проект может принести региону очень большую известность. Потому что таких проектов немного, которые связаны с молодёжью, с патриотическим воспитанием, а также преодолением ксенофобии и развитием толерантности. Я бы на самом деле написал об этом проекте в Комиссию по делам ЮНЕСКО. Я просто знаю людей, которые работают в этой Комиссии, которые могут заинтересоваться и придумать, как это сделать. Здесь я готов быть посредником. Эти специалисты могут увидеть то, что мы сами пока не видим. Поэтому участие этой международной организации, нацеленной на воспитание подлинной толерантности, культуры памятников станет ещё одной важной линией. Таким образом, надо подключать региональный уровень (администрация и комитеты), общероссийский уровень (гранты и не только) и уровень ЮНЕСКО.

Шпагин С.А.: Насколько я понимаю, сейчас достигнут определённый этап, когда о комплиментарной части, конечно, можно говорить, но мы находимся в начале периода, который посвящён рутинной, очень сложной работе. Эту работу нужно структурировать и здесь важны некоторые аспекты. Этот проект, безусловно, как пирог многослойный, и здесь, соответственно, нужно выходить на целевую аудиторию, на потенциальных грантодателей, а они будут самые различные. Но в связи с тем, что здесь может быть много целей и задач, нужно для себя составить систему приоритетов и, следовательно, важно прописать этапы, что на каждом этапе является приоритетным. И ещё один момент связан с пониманием имиджа этого проекта. Пока что мы говорили об имидже исторического пространства, но думаю, что нужно работать на имидж механизма, как этот проект помогает установить контакты на уровне научного сообщества в рамках региона, в рамках страны и за рубежом.

Действительно, здесь видна связка между бизнесом, между научным сообществом и властью, в том числе и партийными, общественными структурами. Соответственно, можно уже обращаться к различным спонсорам и источникам финансирования. При этом тематика толерантности может быть востребована не только на том уровне, который лежит на поверхности. Я могу способствовать выходу на фонд «Холокост», специфика здесь заключается в том, что учредитель этого фонда является членом Общественной палаты. Если они почувствуют здесь какую-то взаимосвязку, я думаю, хотя бы на уровне администрации президента какая-то помощь, за которую соответственно придётся платить политическими и социальными акциями, вполне реальна и возможна. И, наконец, я думаю, что не помешало бы создание своеобразного общественного совета. Даже пусть это будет совет в рамках Барнаула и региона с включением бизнесменов, политиков, общественных деятелей, а в рамках России некий сетевой общественный совет, в котором люди могли бы оказывать помощь в консультациях, посредничеством, просто передачей информации. Например, в истории есть, может быть, более скромный комплекс, но единственный в европейской части, связанный с античностью, это «Танаис», и я могу помочь установить контакты, потому что там тоже были определённые наработки. Но проблема заключается не в прямых контактах Барнаул-Ростов, а в том, чтобы сформировать группу давления на какие-то структуры, которые принимают целевое решение по отношению к разным проектам. И, соответственно, научные сообщества могут помогать развивать имидж и исторического пространства, и региона.

Сунгуров А.Ю.: Очень хорошая идея, но для этого надо опять-таки, чтобы была общественная структура. Вы же видели на бланках организаций название, а слева члены попечительского совета, где указаны фамилии. И когда человек смотрит на них, он понимает: с этими ему может быть интересно.

Кондратьева Н.Б.: Давайте я выступлю с точки зрения потребителя, потому что было очень много предостережений хороших и правильных, о которых мы раньше уже говорили. Всё-таки мне хотелось бы положительную сторону обсудить: что я, как москвичка, которая желает привезти свою семью на Алтай, могла бы отметить? Прежде всего, могла бы ответить, что очень многое уже сделано и что, в принципе, есть куда везти. И позитивных моментов у этого проекта просто масса. Что нужно туристу-обывателю? Ему нужно добраться, заплыть, комфортно упасть, попробовать блюда традиционной кухни, и ему нужно, конечно, сфотографироваться на фоне всего этого, чтобы потом ему было что показать своим коллегам и друзьям, чтобы они искренне или неискренне, но позавидовали. Да, фотографироваться на фоне, это, пожалуй, квинтэссенция, на фоне кости мамонта, пейзажа или «Чёртова пальца». И это для меня объективная реальность и может стать объективной реальностью для других людей.

Есть масса специфических факторов у региона в пользу его посещения. Мне наши руководители рассказывали, что здесь есть дикий пион, это вполне могло бы стать ещё одним брэндом или ещё одной визитной карточкой. Здесь есть дикая природа, растительный и животный мир, всё это просится и всё это позирует, эти все барсучки, бурундучки (смеётся), они активно хотят себя показать. Здесь есть экологически чистое питание, здесь интересные блюда традиционной кухни. Это то, что сейчас очень актуально. Ни в коем случае никаких итальянских ресторанов здесь не требуется, а наоборот, не надо ничего изобретать, здесь всё есть своё: вкуснейшая ряженка и орешки. Это всё, конечно, надо активно позиционировать. Вот недавно включила телевизор и узнала про эту самую длинную сырную косичку, но это всё должно быть очень активно использовано. Здесь есть уже красота и природная, и красота рукотворная. На меня, например, очень сильное впечатление произвели эти мосты: и мост, который здесь поблизости, и тот новый мост, который тоже сделан в традиционном стиле. Здесь есть направленность отдыха: и экологический туризм, и культурный туризм, есть пример археологического парка, в частности. Здесь есть отдых и активный и пассивный на все случаи жизни. Здесь есть планы, как сделать отдых интересным летом и зимой, вот мы слышали, что зимой там на лыжах будут кататься.

Что отталкивает меня как пользователя? Поскольку я человек советский, я вполне могу это выносить. Но советский человек ухолит в прошлое, поэтому отталкивают дороги и отсутствие туалета. Для современного человека это на первом месте, при отсутствии туалета мы не можем гарантировать защиту наших археологических памятников от осквернения. Тут ничего удивительного нет и на людей обижаться в этом смысле не стоит. Что ещё делают в таких зонах, которые мы называем зонами, предназначенными для экологического туризма? Практически ничего такого сверхъестественного нет. Всё есть, либо есть уже очень хорошо, либо есть в планах. Пожалуй, то, что сейчас очень пользуется популярностью, это велосипедные маршруты. Они, как показывает практика, людям очень нравятся и ещё очень нравится прокат инвентаря, вот это тоже очень важно: от ботинок до всего, что можно себе представить в рамках экологического туризма. Что ещё делают? Ещё очень активно подключают людей. Что касается обеспеченной Европы, то нет расчёта как со стороны потребителей туристических услуг, так и со стороны тех, кто даёт эти услуги, нет безусловной ориентации на отельный бизнес. Есть даже на первом месте ориентация на семейные, маленькие отельчики, они даже отельчиками и не называются, потому что если они называются отелями, им нужно платить в 2 раза больше налогов. Они называются пансионами, как угодно по-другому, «хостел». При этом всем понятно, что это такое, и население берёт кредит – первое, что оно делает, и едет туда отдыхать, где есть минимальный комфорт, и спрос просто колоссальный.

И, конечно, что ещё необходимо сделать, это вписать регион в туристические маршруты: почему, собственно, потребитель этой услуги должен поехать в Алтайский край? Если Алтай будет вписан в какие-то другие туристические маршруты, предположим, посещение столицы, посещение поволжского города и посещение Алтайского края. Надо куда-то вписаться и позиционировать себя, что столичный регион – это динамика жизни, поволжский регион – что-то ещё, Алтайский край – пример экологического туризма. Вписать регион так, чтобы туристу было не скучно, потому что в одном регионе он получит магазин, в другом месте от получит отдых, в третьем месте культурно обогатится, т.е. происходит культивация многоплановости.

Малинова О.Ю.: У меня ещё один вопрос возник, который я не задавала: Кирилл Юрьевич, у вас есть сайт, который вы поддерживаете, и который вы используете для того, чтобы как-то себя позиционировать и привлекать клиентов?

Кирюшин К.Ю.: Это сайт «Бирюзовой Катуни», где есть специальная страница, которая посвящена нашему парку, т.е. там достаточно большой объём информации, это, грубо говоря, несколько десятков фотографий, т.е. отдельно по костюмам, по археологическим исследованиям (тюркское время, эпоха неолита, курганы), это отдельная экспериментальная археология и общий обзор. Это достаточно много текста, это больше десятка машинописных страниц формата А4, может быть, страниц 20, это, помимо всего прочего, и список публикаций по этой теме. По этой теме опубликовано, если брать археологические исследования, больше 20 работ. На самом деле в археологическом сообществе это достаточно широко известно.

Я очень благодарен всем выступающим за их положительные замечания, выступления, определённо обозначенные направления, в которых можно развиваться. Собравшиеся разделяют мою точку зрения о том, что то, чем мы начали заниматься – археологические исследования – по ряду параметров толерантного мышления, патриотического воспитания, борьбы с ксенофобией и т.д. – всё это идёт в русле того, что актуально в целом для нашего общества. Поэтому, честно говоря, мне приятно было для себя ещё раз убедиться, что моя точка зрения действительно нашла подтверждение. Приятно, что, оказывается, есть возможность для совместных проектов.

Я также согласен с большинством выступающих, что не всё и не всегда упирается в деньги, как вы сказали, есть направления, развитие которых работает на перспективу, на будущее, хотя не сразу и опосредованно, но позволяет добиться поставленных целей. Поэтому я хотел сказать, что мне приятно было выслушать мнения. В нашей жизни очень часто, к сожалению, всё быстро меняется и поэтому то, что у нас было с «Бирюзовой Катунью» и «Алтай-известью» год назад, сейчас изменилось. Поэтому перед нами стоят действительно серьезные, не хотел бы сказать проблемы, серьёзные задачи, которые действительно надо решать. Здесь, конечно, очень многие широкие направления завязаны, поэтому я только рад в рамках будущих мероприятий конкретные проблемы обозначать. Может быть, договориться и вывезти ребят-студентов и показать, что сделано. Школы какие-нибудь сделать, мастер-классы. Если провести несколько таких мероприятий, из 100 человек найдётся 4 или 5, которых это заинтересует и они будут к этому неравнодушны. Хорошо, что существуют такие обсуждения, такие конференции, чтобы можно было набраться опыта, получить помощь и поддержку, поэтому всем спасибо.

Голунов С.В.: Прежде всего хотел бы сказать, что здесь мне очень понравилось как романтику, как историку. Виды, конечно, очень красивые, но в ходе экскурсии я часто пытался ощутить себя не только романтиком, но и самым средним во всех отношениях потребителем, и с этой точки зрения возникает большое количество вопросов, хотя все они, мне кажется, решаемы, но решение их, возможно, долгое и трудное. Начну с того, что мне не понравилось, а не понравилось мне единственное – некоторые отдыхающие. Может быть, их процентов 10, но сложилось впечатление, что кое-кто сюда просто напиваться приезжает и ведёт себя крайне шумно. Вот если бы можно было какими-то мягкими методами их отделить от других категорий, т.е. в разных корпусах, в каких-то корпусах бары оборудовать, чтобы направить их другими тропами относительно других отдыхающих.

Кондратьева Н.Б.: Я была на Гоа, там есть Южный Гоа и Северный Гоа. Один из них известен как молодёжный Гоа, где народ отрывается, известно каким образом, а другой – респектабельный для семейного отдыха.

Голунов С.В.: Ну ещё рекомендация в связи с этим: наладить сбор мусора, который там оставляют отдыхающие, потому что это тоже, к сожалению, слегка портит имидж. Вопросов возникает достаточно много, прежде всего, каковы основные целевые группы, опять-таки не совсем понятно. Романтики ли это? Романтикам, живущим в России, приехать на Алтай хоть раз в жизни надо, причём место как раз выигрывает. Но вопрос при этом может возникнуть такой: не разовьёт ли Горный Алтай несколько отелей, аэропорт, и романтики поедут туда, потому что им скажут: там горы выше, красивей и т.д. Не накроется ли этот огромный проект? Мне кажется, в этом случае можно было бы себя позиционировать, например, как самое удобное место в этом районе, откуда удобнее всего стартовать, но должна быть соответствующая имиджевая программа. Но романтики, боюсь, приедут сюда раз в жизни, в потом поедут по другим романтическим местам, потому что надо в этой жизни всё осмотреть. С массовым потребителем тоже не так-то просто.

Я пытался смотреть глазами массового потребителя. Ну, что здесь нужно массовому потребителю, почему именно сюда, а не, скажем, на чартер из Новосибирска (эта программа развита) и куда-нибудь в Европу или в Турцию, тем более, если есть деньги?! Кстати, о деньгах. Здесь, конечно, многое будет упираться в то, будут ли сюда летать дешёвые рейсы, low cost. Ну, ещё мне кажется, цены пока высоковаты. Опять-таки, кого мы ищем: если богатых потребителей, опять-таки единственный мотив – хорошо выпить на природе – напрашивается, а иначе можно полететь и в Турцию, и в Европу, там, в общем-то, пока всё комфортабельно, и главное, можно искупаться где-то. Кстати, о богатом потребителе: мне кажется, горнолыжный курорт бы сюда подошёл.. Но для среднего потребителя нужны, конечно дешёвые авиарейсы и всё-таки цены тут пониже надо сделать. А что касается брэнда, как мне кажется, надо идти по потребностям, близким к базовым. Вот тут пришла идея, что необязательно конскими кишками кормить, но какими-то блюдами, включающими местные продукты (кедровые орешки и т.д.), может, поварам следовало бы разработать некоторые рецептуры, чтобы это было и вкусно и понятно, и даже водка, может быть, какая-нибудь подошла бы с кедровыми орешками.

Ну и ещё один из возможных мотивов – найти или создать что-то такое, чтобы убедить массового потребителя, что здесь что-то такое лечится, что не лечится во многих других местах. Даже, может быть, создать что-то такое, панто-, траволечебницы и т.д. Далее, другие возможные контингенты. Рериховцы, эти люди поехали бы сюда в гости. Для них нужно выстроить маршрут по рериховским местам, местам, близким к Шамбале и т.д. Таких людей много и, мне кажется, это достаточно богатый рынок. Тюркоязычные представители, это могут быть даже турки Германии, Голландии, которые не были в колыбели тюркской цивилизации. Можно даже использовать образ волчицы в качестве брэнда, свои возможности здесь, как мне кажется, есть. Надо тесно сотрудничать с Республикой Алтай, без этого трудновато. Казино, конечно, сильно помогут, но это из разряда «отыграть, выпить», контингент шумный и надо считаться с тем, что это будет портить вид.

Фадеев К.В.: До меня уже много сказали, но я, наверное, поделюсь главным: впечатлений масса, понравилось и вчерашнее восхождение, это непривычно, так как мы сидим в городах – работа-дом, работа-дом, а здесь небольшой подъём занял у нас полчаса, но сколько впечатлений, гордости оттого, что покорили небольшую вершину и т.д. Это к разговору о романтиках. Сегодня мы полдня ходили, смотрели археологические раскопки. Возвращаюсь к вопросу о целевой аудитории, на кого весь этот комплекс рассчитан? Здесь уже звучали идеи о том, что либо это будет позиционироваться как семейный отдых, это один потребитель. Если молодёжная аудитория – сплавщики, любители горных велосипедов. Это совершенно разные люди, желающие получить разное от этого отдыха. Я из Томска и знаю, что близлежащие регионы посещают Горный Алтай. Если эта зона новая и хочет развиваться, я думаю, нужно обратить внимание на рекламу этого мероприятия в близлежащих регионах, потому что они густонаселённые, там есть люди с большими деньгами и средним достатком, и они эти места знают, у них на слуху Горный Алтай, и они поедут сюда. Мы видим, что люди сюда ездят. Я слышал, что этим летом были даже пробки, нужно было ждать, чтобы попасть в Бирюзовую Катунь, а отсюда опять же вытекает экологическая проблема, связанная с мусором. Чем больше будет наплыв туристов, тем больше будет мусора. И это будет самая главная проблема – избавление от этого мусора. Если рассматривать близлежащие регионы, то получается отдых выходных дней, люди отдыхают в субботу–воскресенье. Мы когда проезжали, видели вывеску, что в Горно-Алтайске есть аэропорт, если он будет развиваться, то ведь это получится быстрее. Я как понимаю, на автотрассу убивается очень много времени. Если будут недорогие рейсы, то можно планировать отдых на пять дней до воскресенья, потому что в понедельник всем на работу и т.д. И этот небольшой отдых будет окупаем. Это будет выгодно и авиакомпаниям, и этот аэропорт надо поднимать.

Чернышов Ю.Г.: Мы в Алтайском крае будем развивать бийский аэропорт.

Фадеев К.В.: Бийский? Ну всё равно Бийск – это далековато, мы вот ехали по Чуйскому тракту – узковат. Надо и эту дорогу расширять, чтобы была возможность быстрее попасть к этому активному отдыху.

Сунгуров А.Ю.: Что касается целевых групп, мне кажется, что это нормальные туристы, которые приезжают отдыхать на 2–3 дня, больше им уже надоедает и поэтому им надо что-то ещё. И в этом плане, наличие такого дневного маршрута по археологии в глубину веков для многих приехавших отдыхать будет очень интересно. В этом проекте может участвовать и сам университет. Есть ведь и специальности менеджеров, можно писать дипломные работы на тему раскрутки такой вещи, может быть, найдутся студенты, которые заинтересуются этой темой и другие разные специальности, как Вы правильно говорите, например, музееведы. Это комплексный проект, можно привлечь молодых преподавателей, энергичных, которые хотят чего-то, аспирантов, и развивать это! И последнее, что я хотел сказать: когда-то я сам искал деньги для моей организации Центр «Стратегия», которая 15 лет всё-таки существует, это гуманитарно-политологический центр. В последние годы у нас бюджет где-то 600–800 тыс. долл., а начинали тоже с нуля. И вот, когда я разговаривал с одним ректором частного университета, он мне сказал: «Слушай, Александр, я тебе денег не дам, потому что я сам их ищу, но я тебе дам совет, который будет тебе дороже». И за этот совет я ему очень благодарен и на всех семинарах по фандрайзингу я его рассказываю. Это принцип «трёх i». Итак, все хотят получить инвестиции, да? Это третье «i» investment. И все понимают, что для того, чтобы получить инвестиции, они должны заинтересовать – interest «интерес», первое «i», но мало, кто понимает, что между первым и третьим «i» есть ещё одно – involving, «вовлечение». Если удастся вовлечь в свой проект потенциального партнёра и он почувствует, что это немножечко его проект, отсюда рождается и попечительский совет. И вы можете действовать по этому принципу, который я дарю всем, как когда-то мне его подарили.

Малинова О.Ю.: Я хотела поделиться соображениями по поводу сайта. Мои предположения подтвердились, что то, что Вы сказали о вашей страничке или сайте, это ровно не то, что нужно, чтобы развивать проект для потребителей. На самом деле бывают разные сайты и, как правило, мы, учёные, стараемся на наш сайт вывесить побольше информации, научно релевантной. Такой сайт, наверное, Вам нужен как учёному, но, может быть, стоит подумать о том, что ту страничку, о которой Вы рассказали, лучше разместить на университетском сайте, а на сайте коммерческой организации нужна совсем другая страничка и было бы неплохо, если бы она была интерактивная, был бы форум, на котором посетившие этот сайт могли бы писать какие-то отклики. Должно быть как можно больше картинок, как можно меньше текста и как можно больше интерактива. И даже текст должен быть построен в виде вопросов и ответов, а не в виде 10-ти страниц.

Кирюшин К.Ю.: Этот проект не только для археологов. Нужно вовлечение людей, которые от археологии далеки. Вот здесь собрались люди, скажем так, от археологии далёкие, но прелесть такого взгляда со стороны в том, что глаз не замылен, не зашорен.

Курныкин О.Ю.: У меня короткая реплика. Я хотел бы продолжить разговор, начатый Натальей Борисовной по поводу того, чтобы вписать «Бирюзовую Катунь» в некую туристическую схему. Объединяться нам с Поволжьем вряд ли возможно. Но это здравая идея, потому что больше пяти дней на одном месте скучно находиться. И в этом смысле мне кажется перспективной идея о создании некоего туристического кольца Большого Алтая. Проект «Большой Алтай» – это региональное сотрудничество интеграции сопредельных районов России, Монголии, Китая и Казахстана. Алтай – это большая горная система. И идея о том, чтобы после «Бирюзовой Катуни» оказаться в монгольских степях, потом посмотреть Синцзянь и завершить это отдыхом на Бухтарме, мне кажется очень перспективной. Хотя организационно это очень сложно – это пересечение границ, но мне кажется, это было бы очень привлекательно для весьма отдалённого от здешних мест туриста и в связи с этим, не знаю, уместно или нет, хотел бы задать нашим гостям ещё один вопрос, который активно обсуждается в местном туристическом сообществе, который интересует и местную администрацию. Вопрос в том, насколько проект «Бирюзовая Катунь» будет интересен для иностранного туриста. Я понимаю, что огромные расстояния, инфраструктура, но нужно ли нам вообще ставить такую задачу?

Тэвдой-Бурмули А.И.: Вот об этом я как раз хотел сказать. Понимаете, в чём дело, ведь проект двуглавый. Мы видим, что здесь есть элемент архитектурного комплекса и элемент собственно рекреации. Но тут надо совершенно чётко осознавать, что если эти проекты увязаны вместе, то одна часть зависит от другой. Если мы говорим о проекте, связанном с озером, то это, безусловно, важная вещь для регионального и, возможно даже, для межрегионального туризма. Но в том виде, в котором это сейчас есть и, видимо, в том виде, в котором это будет развиваться ближайшие 5–10 лет, с моей точки зрения, для иностранного туриста это категорически не подходит, потому что это всё-таки уровень, как бы сказать, благополучного советского туризма конца 1980-х гг. Это не плохо совсем, потому что для нашего бедного человека это замечательно. Сейчас речь идёт о достаточно локальном проекте, который нужно вписать в среднесрочную перспективу регионального развития. В рамках этой перспективы мне кажется, всё-таки это проект бюджетный, если пользоваться традиционной терминологией. Это не «luxury» при том, что некоторые его части являются, по сути, частями люкс. Но если мы говорим, что одна часть увязана с другой, с условием, что археологический парк будут посещать те, кто будет посещать «Бирюзовую Катунь», это не будет проект-люкс, это буден экономический туризм. И одна часть будет неизбежно удерживать развитие другой части. Да, есть ещё дополнительный аспект, который сейчас совершенно не обсуждался, это аспект, связанный с появлением игорной зоны. Потому что игорная зона внесёт очень большие, и я не могу сказать, что абсолютно позитивные коррективы в то, что здесь замышляется.

Кондратьева Н.Б.: Что нужно делать, чтобы иностранный потребитель посетил регион? Маршрут в рамках Большого Алтая просто блеск! Что касается моего маршрута, могу сказать следующее: это вариант такого вписывания, который подходит на страну-потребителя. Как делаются маршруты, скажем, «познай страну»? Это значит снять все сливки, мелочи не важны. Что знает иностранец о России? Он знает Москву, Волгу и знает Байкал. Вот, значит, нужно сделать так, чтобы он узнал Москву, Волгу и вместо Байкала ему предложить Алтай. И это тоже будет Сибирь, это будет репрезентативно и он тоже снимет сливки и без всякого Байкала.

Сунгуров А.Ю.: Сшивка «Байкал и Алтай» тоже возможна, для тех, кого это интересует. Потому что людей, которые видели Москву, много, а вот лететь только ради Байкала – это бешеные деньги. А если в рамках этого путешествия удастся сделать остановку здесь, и кроме Байкала увидеть ещё Горный Алтай, которые друг друга дополняют, потому что здесь то, чего там нет, то тогда эта сшивка может быть интересна для проектов международного масштаба. Самое простое замыкание – это промежуточная остановка, которая не намного удорожает проект.

Шпагин С.А.: Я так понимаю, что сейчас мы говорим об иностранном туризме категории «люкс». Но ведь можно же говорить о Востоке, привлекать туристов, может и бедных, но из Монголии, того же Китая, может быть, Индия или американские туристы, которые возвращаются из Индии через Горный Алтай, для которых Алтай лежит уже на обратном пути. Не обязательно ориентироваться только на Запад, Москву и т.д. Это может быть абсолютно другой маршрут. И ещё сделайте первый шаг: самолёты, обслуживающие эти направления, раздают бесплатные газеты. Вот то, что вы готовите, передайте в эти номера газет, либо сделайте специальную информацию, пусть она раздается пассажирам, летящим в Москву. Можно также использовать это место не только с точки зрения университетского проекта, но есть, как я знаю, достаточно богатые ВУЗы. Это юридические институты системы МВД. Пусть эти студенты-милиционеры проводят здесь практику по обеспечению безопасности. Вы их втяните в это, вы втяните администрацию, они будут хотя бы что-то оплачивать и в том числе бесплатно охранять эту территорию, когда откроют игорную зону.

Малинова О.Ю.: Коллеги, я тоже хотела бы отметить на вопрос Олега Юрьевича. Мне кажется, что всё-таки, если оценивать ситуацию реалистически, то в отношении международного туризма, если под ним понимать дальнее зарубежье, пока проект утопический. Для начала стоит это рассматривать как центр межрегионального туризма. Но есть ещё ближнее зарубежье и есть такой мотив, как узнавание своей бывшей страны. Для бывшего советского человека Алтай, также как и Байкал, эти слова значат уже сегодня гораздо больше, чем для немца, живущего в Германии и другого западного европейца.

Голунов С.В.: Если говорить о межрегиональных маршрутах для иностранцев, то мне кажется, что очень удачным брэндом может быть Сибирь. В этом случае Алтай неизбежно впишется в одно из тех мест, которое обязательно следует посетить – «Добро пожаловать в Сибирь!».

Уфимская Е.В.: Мне было приятно выслушать так много перспективных и свежих идей, всё это полезно. Единственное, что я бы добавила от себя: наверное, на любом этапе как для развития проекта, так и для его будущего имиджа нужно подключать СМИ. Не нужно этого бояться, что, может быть, сейчас достигнуто не так много, как хотелось бы. На любых этапах нужно работать со СМИ, тем интереснее это будет. Может быть, двигаться маленькими шажками: размещать комментарии в газетах, в Интернете. Это наверняка уже делается, просто делать это надо активнее. И если будет выстроена эта цепочка взаимодействия с городской и краевой администрациями, то, наверное, можно будет без проблем пригласить и наших местных телевизионщиков, может быть, приедет и центральное телевидение. Мы уже слышали, что любой ролик стоит дорого, но, тем не менее, этим нужно заниматься. Если говорить о приглашении к нам иностранцев, да, наверное, это ещё слишком рано, но я могу сказать, что Байкал за границей знают, а Алтай нет. Алтай вообще не знают, у него нет брэнда, к сожалению. Причём иностранцы готовы ехать дальше на Байкал, их не пугают эти расстояния, большие расходы. Транссибирская магистраль всех привлекает, но через Барнаул она не пролегает и поэтому все готовы ехать на Байкал.

Тэвдой-Бурмули А.И.: У меня попутно возникла мысль, что на самом деле Алтай действительно не знают пока как отдельный брэнд за границей, но ведь есть такая группа, как русские немцы. Почему бы не использовать ресурсы этой группы именно для того, чтобы продвигать этот брэнд? Немцам сам Бог велел об этом знать. Может быть, имело бы смысл видеть в них некую фокусную группу, через которую можно осуществлять некое информационное воздействие на будущее.

Бетмакаев А.М.: Мы забыли ещё использовать такой ресурс, как знаковые фигуры из мира бизнеса, культуры, политики, которые увязывались бы с имиджем. Ну, скажем, как Куршавель с каким-то сенсациями, так и «Бирюзовая Катунь». Фестиваль какой-то провести, например, бардовской песни, или писать о «звёздах», которые промелькнули здесь, даже если они устроили какой-то скандал. Известность, даже скандальная, тоже работает на имидж и привлекательность.

Кирюшин   К.Ю.: Когда я выступал, я вам показал находку, из части которой мы сделали логотип. Может, это плохо получилось, может хорошо. Я имею в виду то, что нам надо самим работать над созданием брэнда, и это сейчас прозвучало, что брэнд – это не обязательно археологическая находка, часть находки или её графическое выражение, это может быть и фестиваль, и форум, и что угодно. И у нас была идея провести фестиваль каменной скульптуры. Если какая-то авиакомпания проспонсировала прилёт скульптора или спонсором выступил банк, то тоже можно размещать информацию о них. Можно сколько угодно говорить о том, плохо у нас в стране или хорошо, но главное самим делать что-то, чтобы эту ситуацию изменить и сделать её лучше. Можно организовать фестиваль какой угодно этнической музыки от Германии и до Японии. И если мы говорим о проекте «Перекрёсток миров», это не обязательно перекрёсток миров от степи и до Монголии, это может быть перекрёсток от Ледовитого океана до Индийского и от Балтики до Тихого океана.

Бетмакаев  А.М.: Нужно проводить какой-то молодёжный музыкальный фестиваль.

Кирюшин  К.Ю.: Мы подавали заявку на это проект через комитет по культуре Алтайского края, но там это не прошло.

Сунгуров А.Ю.: В данном случае стоит задача создать проект, который включает в себя как близлежащие перспективы, так и дальние. И важно здесь не потонуть в разных целях и задачах. Здесь очень важная, опасная, но необходимая задача – расширение круга единомышленников, создание близкой команды.

Чернышов    Ю.Г.: Позвольте подвести итоги. Во-первых, я бы хотел отметить, что в ходе нашей «мозговой атаки» были получены ценные идеи. Вперемешку шли разные темы: и стратегия, и технические советы, и тактика, говорили и про «Бирюзовую Катунь» вообще, и про археологический парк в частности. Но от всего этого, если систематизировать и обобщить, будет польза.

Всё-таки начинать надо с уровня региона. Пусть «Бирюзовая Катунь» – это изюминка, но она внутри, так сказать, большой булки под названием «Алтайский край». И мы говорили на конференции, что это «булка» у нас во многом проблемная: низкий уровень заработной платы, дотационный регион, который очень долго искал перспективные проекты, которые позволили бы хоть как-то оживить экономическую жизнь, привлечь внимание к региону. «Бирюзовая Катунь» – это один из этих проектов, плюс ещё игорная зона, и ещё несколько других проектов администрация сейчас пытается пробить, в том числе и Наукоград в Бийске. Это не только развлекательного плана проекты, но и промышленного тоже.

Руководство сейчас заинтересовано в этом. Но, опять же, есть определённая специфика взаимодействия у нас в регионе между общественными структурами и властью. Вот вы говорили «обратитесь в комитет по образованию, по делам молодёжи». Увы, результат скорее всего будет нулевой. Ответ всегда один: этими вопросами занимается только одно ведомство, пожалуйста туда. Преобладает такой узко-ведомственный подход, чисто экономический. Проекты разрабатываются кулуарно и не выносятся на общественное обсуждение. Общество здесь вообще как бы не при чём, и не для него это делается. Надо только отчёты наверх хорошие посылать. К сожалению, этот бюрократический стиль очень мешает развивать многие интересные проекты.

Что можно в этих условиях делать? Надо вырабатывать стратегию, которая окажет влияние на восприятие проекта, надо сделать его настолько значимыми и полезным, что участие не только общественности и всяких энтузиастов, но и власти будет неизбежным. Если говорить теперь о «Бирюзовой Катуни», то вообще-то проект развивается очень успешно, удивительно успешно. Начинала всё фирма «Алтай-Известь», Востриков, очень грамотно была выстроена стратегия, раскрутка была сделана, получено финансирование. Сейчас выделены земли и выделены огромные федеральные деньги на этот проект. Хотя, наверное, на ближайшее будущее это не будет проектом общероссийского уровня и, тем более, международного.

Рассчитывать на массовый приток иностранных туристов и, может быть, и из отдалённых регионов России пока вряд ли приходится, но это нормально. Надо ориентироваться на среднеобеспеченного жителя, потому что это не элитный проект, это видно сразу по его масштабам. Там будут отдыхать тысячи, это люди со средним достатком, которые хотят получить базовые вещи, о которых мечтают обычные туристы. Им всё это надо обеспечить, и проект будет работать. Мы ничего сверхъестественного и не должны ставить в целях этого проекта, просто он должен успешно работать и окупать себя, привлекать туристов и делать имидж Алтая более привлекательным.

Что касается археологического парка, то это, конечно, отдельная тема, тема того, как раскрутить интересную идею и с точки зрения PR, и с точки зрения организационного обеспечения. Тут правильно высказывались советы о том, что многое можно делать на информационной раскрутке проекта. Самое элементарное, что надо сделать, это добиться, чтобы при въезде на «Бирюзовую Катунь» с моста была видна табличка не просто «Тавдинские пещеры», а «Археологический парк «Перекрёсток миров». Это на порядок повысит поток туристов и интерес к этому парку. Естественно, его надо огородить и охранять, потому что такие ценности у нас нельзя хранить так открыто. Для этого нужна охрана. Действительно, рано или поздно проект упрётся в то, что либо он просуществует на простом энтузиазме одного человек, либо надо подводить под него солидную экономическую, юридическую базу, расширять его, делать его, можно сказать, двуглавым. Нужно развести научно-образовательную работу и чисто экономическую – зарабатывание денег. Потому что когда одни и те же люди этим занимаются, ни к чему хорошему это не приводит. У них разный менталитет, цели и методы работы. Конечно, лучше бы, чтобы довлело первое над вторым, а не наоборот. Зарабатывание денег должно быть не самоцелью, а просто средством окупаемости проекта, расширения его возможностей.

К вопросу о том, что дальше делать. Здесь мне не хотелось бы, чтобы создалось впечатление, что мы хотим что-то навязать, ни в коем случае, это решать тем, кто этим занимается. Но мне кажется, что разумны были идеи о том, чтобы создать общественный совет с участием не только наших учёных, но и московских, петербургских и, может быть, даже некоторых из присутствующих здесь, почему бы нет. И чтобы они были почётными членами, а в определённой степени и лоббистами этой структуры в столицах. Обычно так и делается, если людям нравится эта идея, у них создаётся какая-то общность, и они будут помнить, что есть такой проект, что ему надо помогать. Совершенно справедливо говорили про юридические, экономические аспекты. Если серьёзно думать о развитии проекта, надо его обезопасить. Я думаю, состоялся очень полезный обмен мнениями, может быть, не менее полезный, чем наша барнаульская конференция).

В завершение я хотел бы сказать, что мы наметили в качестве темы следующей конференции «Имидж региона» и то, о чём мы начали говорить на этом круглом столе, я надеюсь, будет более подробно рассмотрено через год. Спасибо всем, кто принял участие в обсуждении!

© При использовании материалов АШПИ ссылки на эти страницы обязательны.