АШПИ 
Данные об авторе. Манойло Андрей Викторович, доктор политических наук, кандидат физико-математических наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Приоритетные темы научных исследований: технологии информационно-психологического воздействия на международные и внутриполитические конфликты, психологические операции в международной политике, международные конфликты, информационные и психологические войны.
Аннотация. В статье представлен анализ подходов различных российских и зарубежных авторов к понятию «информационная война» (ИВ). Авторы первой группы сводят понятие ИВ к отдельным информационным мероприятиям и операциям, информационным способам и средствам корпоративной конкуренции или ведения межгосударственного противоборства либо вооруженной борьбы. Авторы второй группы, в основном, представители военных ведомств, как зарубежных, так и российских, относят ИВ к сфере военного противоборства. Авторы третьей группы определений ИВ считают ее явлением внешне мирного периода межгосударственного противоборства, позволяющего решать внешнеполитические задачи несиловым в традиционном понимании путем. Отмечаются достоинства и недостатки этих подходов.
Современные интерпретации термина «информационная война»
Информационная война (ИВ) появилась как форма информационного противоборства, и в этом отношении она является продуктом развития общества, вобравшим весь опыт, который накопило человечество в ходе данного противоборства. В целом, все определения ИВ можно разделить на три основные группы.
Авторы первой группы сводят понятие ИВ к отдельным информационным мероприятиям и операциям [1, c. 9], информационным способам и средствам корпоративной конкуренции или ведения межгосударственного противоборства либо вооруженной борьбы [2, c. 35]. Г.Г. Почепцов относит ИВ к информационным способам и средствам ведения противоборства: «Информационная война – это коммуникативная технология по воздействию на массовое сознание с кратковременными и долговременными целями» [3, c. 20]. С.П. Расторгуев определяет понятие информационной войны как «открытых и скрытых целенаправленных информационных воздействий информационных систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере» [4, c. 35-37]. В.С. Пирумов определяет ИВ как новую форму борьбы двух и более сторон, которая состоит в целенаправленном использовании специальных средств и методов влияния на информационные ресурсы противника, а также – защиты собственного информационного ресурса для достижения назначенных целей [5, c. 44-47].
Авторы второй группы, в основном, представители военных ведомств, как зарубежных, так и российских, относят ИВ к сфере военного противоборства. Первые определения ИВ специалисты МО США дали в ряде документов (Директив МО США TS3600.I «Информационная война» от 21 декабря 1992 г.; Директива председателя Комитета начальников штабов МО США №30 «Борьба с системами управления», 1993 г.) сразу после операции «Буря в пустыне» (1990-91 гг.). В указанных документах ИВ рассматривается как особый вид военных действий, носящих манипулятивный, подрывающий или разрушающий характер. Английские специалисты по ИВ подчеркивают, что информационное превосходство одной армии над другой благодаря революции в военном деле позволит со временем одерживать победу над противником, избегая физического столкновения личного состава противников, либо делая это столкновение очень коротким и успешным. По их мнению, войны будущего смогут выигрываться путем применения исключительно или практически исключительно удаленных средств поражения военных и гражданских электронных систем противника [6, p. 47]. Подобных взглядов придерживаются также китайские военные специалисты. Анализ понятий ИВ немецких и канадских специалистов показывает, что они мало отличаются от американских, английских и китайских точек зрения [7].
В. Маркоменко под ИВ понимает формирование и массовое распространение по информационным каналам противника или глобальным сетям информационного взаимодействия дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения (психологическая война) [8]. С.А. Комов определяет ИВ в военное время как комплекс информационной поддержки, информационных контрмер, мер информационной защиты, предпринимаемых в соответствии с единым планом и нацеленных на достижение и поддержание информационного превосходства над противником во время боевых действий [9, c. 73]. Ряд российских авторов (С.Н. Гриняев, С.А. Модестов, М.А. Родионов, А.И. Цветков и др. [10]) указывают на то, что термин «информационная война» в отношении современных информационных способов ведения войны не совсем адекватен и было бы более правильно называть этот вид военных действий информационной борьбой, рассматривая его как информационную составляющую вооруженной борьбы. Н.А. Костин также рассматривает использование специальных способов и средств для воздействия на информационную среду противостоящей стороны, а также защиты собственной в условиях современной войны как информационную борьбу [11, c. 44-50].
Авторы третьей группы определений ИВ считают ее явлением внешне мирного периода межгосударственного противоборства, позволяющего решать внешнеполитические задачи несиловым в традиционном понимании путем. Большинство авторов относят ИВ к сфере геополитического противоборства. Так, Г.В. Емельянов и А.А. Стрельцов высказывают следующее мнение: «Под информационной войной понимается особый вид отношений между государствами, при котором для разрешения существующих межгосударственных противоречий используются методы, средства и технологии силового воздействия на информационную сферу этих государств» [12, c. 34]. Близкую точку зрения излагают А. Крутских и А. Федоров: «Информационная война – информационное противоборство с целью нанесения ущерба критически важным структурам противника, подрыва его политической и социальной систем, а также дестабилизации общества и государства противника» [13, c. 42]. В.Ф. Прокофьев считает, что информационная война – это «широкомасштабное противоборство в информационной сфере, осуществляемое путем явного или скрытного информационного воздействия на противника с целью навязывания ему требуемого для воздействующей стороны решения» [14]. Сущность ИВ состоит в скрытом управлении политическими, экономическими, военными и иными процессами государства-противника.
Целью информационной войны является оказание воздействия на системы знаний и представлений противника. Средствами, методами и способами ИВ у российских авторов являются либо информация, либо информационные воздействия, либо информационные технологии. В.А. Лисичкин и Л.А. Шелепин полагают, что ИВ – это война «качественно нового типа, где оружием служит информация, а борьба ведется за целенаправленное изменение общественного сознания» [15, c. 9]. В.В. Серебрянников пишет: «Невоенная ИВ представляет собой воздействие информационными технологиями одной стороны на властные, управленческие и информационные системы другой стороны, на сознание ее населения с целью на сильственного навязывания своих духовно-нравственных и культурологических ценностей, возможно, вне связи с какими-либо военными действиями, а в замену их» [16, c. 43]. При этом большинство авторов указывают на насильственный характер действий в ходе ИВ, который является необходимым обязательным признаком войны в период отсутствия открытого вооруженного конфликта.
В качестве объектов воздействия выделяются властные, управленческие, информационные системы, вооруженные силы, процессы принятия решений, сознание населения, общественное мнение, критическая инфраструктура. В качестве целей ИВ называются довольно близкие положения: навязывание требуемого для воздействующей стороны решения; навязывание противнику своих духовно-нравственных и культурологических ценностей в замену военных действий; установление контроля над действиями противника и направление его деятельности в выгодном для воздействующей стороны русле [17, c. 49]; целенаправленное влияние на противника через свою и его информационную инфраструктуру; гуманитарное порабощение [18, c. 51]; навязывания противоборствующей стороне своей политической воли [19, c. 6].
Однако, все три существующих сегодня подхода к исследованию ИПВ, наравне с явными достоинствами, содержат и явные недостатки.
В первом случае, категория войны размыта – в нее попадают практически все формы коммуникации, как политической, так и обыкновенной социальной, нет убедительного обоснования социальной опасности этого явления и причин, побудивших отнести эти формы социального взаимодействия именно к войне. В итоге, получается, что для искоренения причин психологических войн надо устранить из общественных отношений (или поставить под жесткий контроль) любую форму информационного обмена, воздействующую на сознание.
Во втором случае, информационно-психологическая война преследует узконаправленные цели военного противоборства, а ее возникновение привязывается к политическим причинам военного конфликта. Между тем, сегодня информационно-психологическая война используется в дипломатической борьбе самостоятельно, в мирное время, исключающее применение традиционных мер вооруженного противодействия. Это определяет неэффективность государственной информационной политики, рассматривающей информационно-психологическую войну как составляющую традиционного вооруженного противоборства и не учитывающей иные, невоенные, причины возникновения информационно-политических конфликтов.
В третьем случае, информационная война рассматривается как особый вид межгосударственных отношений, хотя декларируемая опасность информационной войны еще не дает оснований рассматривать ее вне категории политических конфликтов. При этом не рассматривается социальная сущность информационно-психологической войны, к пониманию содержания которой ближе всего подошли ученые первой группы. Насилие как признак информационной войны позволяет более четко определить границы этого явления, но концентрирует внимание государственной политики на поиске методов противодействия собственно насильственному воздействию (трудно выявляемому на практике) вместо того, чтобы сосредоточиться на управлении данным социальным явлением и регулировании его социальной опасности.
Литература
1. Брусницин Н.А. Информационная война и безопасность. М., 2001.
2. Цымбал В.И. О концепции информационной войны // Информационный сборник «Безопасность». М., 1995. № 9.
3. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000.
4. Расторгуев С.П. Информационная война. М., 1998.
5. Пирумов В.С., Родионов М.А. Некоторые аспекты информационной борьбы в военных конфликтах // Военная мысль. 1997. № 5.
6. Information Warfare: Implications for Arms Control. Kings College London, 1998.
7. Воронцова Л., Фролов Д. Информационное противоборство: история и современность. М., 2003.
8. Маркоменко В. Информационное общество и проблемы его безопасности // Федерализм. 1997. № 4. С. 18-24.
9. Комов С.А. Информационная борьба в современной войне: вопросы теории // Военная мысль. 1996. № 3. C. 73.
10. Гриняев С.Н. Война в четвертой сфере // Независимое военное обозрение. 2000. № 42.
11. Костин Н.А. Общие основы теории информационной борьбы // Военная мысль. 1997. № 3. С. 44 – 50.
12. Емельянов Г.В., Стрельцов А.А. Информационная безопасность России. Основные понятия и определения. М., 1999. Ч.1.
13. Крутских А., Федоров А. О международной информационной безопасности // Международная жизнь. 2000. № 2.
14. Прокофьев В.Ф. Тайное оружие информационной войны. М., 1999.
15. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая информационно-психологическая война. М., 1999.
16. Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1997.
17. Ткач И.А. Разработка концепции информационной войны в интересах национальной безопасности // Информационная безопасность регионов России. СПб., 2000.
18. Информационное общество: Информационные войны. Информационное управление. Информационная безопасность / Под ред. М.А. Вуса. СПб., 1999.
19. Цыбульский И. Информационный прессинг: Ему отведена ключевая роль в военной стратегии США // Независимое военное обозрение. 1998. № 4.