АШПИ 
КОММЕНТАРИЙ НА ВОПРОСЫ:
Как Вы прокомментируете освобождение Бахминой? Почему, на Ваш взгляд, суд, ранее неоднократно отказывавший в удовлетворении прошения об УДО, сейчас все-таки его удовлетворил? С чем связано такое решение? Является ли оно политическим, и если да, то какие цели оно может преследовать и о чем может свидетельствовать? Почему на Ваш взгляд, не было удовлетворено ходатайство о помиловании Бахминой? Что бы могло означать такое решение, принятое президентом РФ Дмитрием Медведевым? Стоит ли ожидать принятия других подобных решений в ближайшем будущем? И если да, то каких именно?
— Говоря о политическом контексте этого решения, нужно отметить, что Д. Медведев сейчас все более демонстративно дистанцируется от некоторых одиозных последствий внутренней политики В. Путина. Это проявилось в целом ряде шагов, имеющих пока скорее именно «знаковый» характер – от незначительного снижения барьера для регистрации партий до комплиментарной фразы в адрес «Новой газеты»: «Вы никогда никому ничего не лизали».
Принципиальное политическое решение о том, что «с Бахминой надо что-то делать», было принято, очевидно, еще осенью прошлого года, когда она готовилась родить третьего ребенка, и когда поднялась довольно мощная волна общественного мнения в ее защиту (только за первые 10 дней было собрано более 40 000 подписей). Многие воспринимали ее как жертву, несправедливо пострадавшую в результате мести клана Путина тем олигархам, которые не захотели играть по его правилам. Сама Светлана, осознавая себя «узницей совести», писала из колонии: «Никогда не думала, что в такой ситуации окажусь, и тем более не думала, что так буду себя вести. Все-таки я «слабое звено» с учетом малышей, но ничего не могла с собой сделать. Не могла наступить на горло собственной песне. Хотя каждый раз спрашивала себя: права ли я? Ведь самое главное — дети. Но как тогда потом смотреть в зеркало или в глаза кому-то?»
«Дело Бахминой» стало вопиющим упреком путинскому режиму в негуманности, в фабрикации обвинений и в расправах над инакомыслящими. Однако прибегнуть к процедуре помилования Д. Медведеву вряд ли было удобно. Дело в том, что при В. Путине вся эта процедура последовательно была превращена в фикцию. Об этом красноречиво свидетельствует статистика: региональные комиссии по всей стране добросовестно работали, однако В. Путин в 2003 г. помиловал 187 человек, в 2004 г. — 72, в 2005 г. — 42, в 2006 г. — 9, в 2007 г. — никого (подробнее см.: http://ashpi.livejournal.com/73763.html). Помилование С. Бахминой на этом фоне выглядело бы слишком экстраординарным, поэтому процедуру с УДО сочли более подходящей (решение, как одно из многих, там принимает не президент, а суд).
Стоит ли ожидать принятия других подобных решений в ближайшем будущем? По-видимому, многое будет зависеть от того, смогут ли пробудиться от десятилетней спячки хоть какие-то «здоровые силы» в обществе. Если обозначится реальная поддержка «нового курса» на борьбу с чиновничьей коррупцией, на развитие настоящих (а не марионеточных) институтов гражданского общества – подобные решения, направленные на возвращение к конституционным нормам, имеют шанс закрепиться. В противном же случае они рискуют остаться лишь мерами, призванными камуфлировать произошедшие в последние годы отступления от российской Конституции.
Юрий Чернышов, доктор исторических наук, профессор, директор Алтайской школы политических исследований, заведующий кафедрой всеобщей истории и международных отношений АлтГУ, председатель Алтайского отделения Российской ассоциации политической науки
http://kommentarii.ru/comment/16880/2552