АШПИ 
Samoylov N.Yu. The Formation of Regional Identity and Memory Politics in Northern Ireland (1998–2020)
Сведения об авторе. Самойлов Никита Юрьевич, аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений АлтГУ, г. Барнаул. Область научных интересов: молодежное движение Великобритании в 1960–70-х гг., история Великобритании в XX веке, история североирландского конфликта.
Аннотация. Североирландский конфликт, острая фаза которого началась в конце 1960-х годов, формально закончился подписанием Соглашения Страстной пятницы в 1998 году. Но и в настоящее время Северная Ирландия продолжает оставаться нестабильным регионом в составе Соединенного Королевства. Это подтверждают беспорядки, случившиеся весной 2021 года. В силу этого, интерес представляет изучение факторов, влияющих на формирование региональной идентичности в Северной Ирландии, и какую роль в этом процессе играет политика исторической памяти. Автор приходит к выводу о том, что в настоящее время в регионе есть три основных идентичности (британская, ирландская, североирландская), ни одна из которых не является безусловно доминирующей. Аналогично «дробной» структуре идентичности выглядит и комплекс господствующих в регионе представлений о прошлом. Кроме проводимой Лондоном политики памяти, основанной на сглаживании острых углов и целенаправленном умолчании о темных страницах прошлого, в Северной Ирландии есть и другие важные акторы, оказывающие влияние на формирование представлений о прошлом. В связи с этим, автор делает вывод о невозможности формирования в регионе в ближайшее время единого исторического нарратива и, как следствие, доминирующей идентичности.
Ключевые слова: Северная Ирландия, Соединенное Королевство, Ирландия, Великобритания, региональная идентичность, политика памяти.
Summary. The Northern Ireland conflict, an acute phase of which began in the late 1960s, formally ended with the signing of the Good Friday Agreement in 1998. But even now, Northern Ireland continues to be an unstable region within the United Kingdom. This is confirmed by the riots that occurred in the spring of 2021. Therefore, it is of interest to study the factors that influence the formation of regional identity in Northern Ireland, and what role the politics of historical memory plays in this process. The author comes to the conclusion that there are currently three main identities in the region (British, Irish, Northern Irish), none of which is definitely dominant. Similarly to the «fractional» structure of identity, the complex of ideas about the past that prevail in the region also looks like. In addition to London’s memory policy, which is based on smoothing out sharp corners and purposefully keeping silent about the dark pages of the past, there are other important actors in Northern Ireland that influence the formation of ideas about the past. In this regard, the author concludes that it is impossible to form a single historical narrative in the region in the near future and, as a result, a dominant identity.
Keywords: Northern Ireland, United Kingdom, Ireland, Great Britain, regional identity, memory politics.
Особенности формирования региональной идентичности и политика памяти в Северной Ирландии (1998–2020 гг.)
Уличные погромы и беспорядки весны 2021 года вновь актуализировали североирландскую проблему [1]. Длившаяся три десятилетия острая фаза конфликта уже позади, но установившееся в конце 1990-х годов равновесие остается хрупким. Сохраняющаяся напряженность вместе с рядом других особенностей делают североирландский кейс уникальным в контексте изучения региональной идентичности и политики памяти. Во-первых, особенность данного региона заключается в том, что Северная Ирландия до недавнего времени являлась спорной территорией, на которую претендовали два государства. Только по итогам подписанного в 1998 году Белфастского соглашения (также именуемого Соглашением Страстной пятницы), в конституцию Республики Ирландия были внесены поправки, подтверждающие ее отказ от притязаний на территорию Северной Ирландии [2]. Во-вторых, в самой Северной Ирландии проживают несколько больших этноконфессиональных групп, различных как в религиозном (католики, протестанты), так и в этническом плане (потомки шотландцев, ирландцев, валлийцев, англичан). Коллективная память данных групп зачастую связана с историей тех государств (Великобритании или Ирландии), с которыми они отождествляют себя. Это ведет к различной, зачастую диаметрально противоположной трактовке общих исторических событий — не только тех, что произошли в течение последних тридцати лет, но и происходивших ранее. История взаимоотношений ирландцев и британцев трудна и неоднозначна, и значительную роль в ней на протяжении столетий играл религиозный фактор. Необходимо отметить, что, хотя многочисленные социологические и междисциплинарные исследования [3; 4; 5] показывают корреляцию между национальной самоидентификацией и конфессиональной принадлежностью населения Северной Ирландии, ставить знак равенства между ними нельзя. Так, большинство тех, кто идентифицирует себя как ирландца, являются приверженцами католичества. Однако среди них встречаются и протестанты, и последователи других конфессий, а также атеисты [6, p. 41]. Кроме того, в силу особенностей проживания населения в регионе, преобладание той или иной конфессиональной и национальной идентичности может сильно меняться от района к району — например, в расположенных на северо-востоке районах (Мид-энд-Ист-Антрим, Козуэй-Кост-энд-Гленс, и ряде других) доминирующей идентичностью является британская. При этом в части центральных и западных районов (Дерри-энд-Страбан, Мид-Алстер, и расположенный на юго-востоке район Ньюри, Морн-энд-Даун) — ирландская. При этом часть населения региона идентифицирует себя не как британцев, а как англичан, валлийцев или шотландцев. Стоит при этом отметить, что в 2015 году в Северной Ирландии была проведена административная реформа, в ходе которой произошло преобразование двадцати шести прежних районов в одиннадцать более крупных. Говоря об идентичности, стоит отметить возраст как фактор ее формирования. В Северной Ирландии регулярно проводятся переписи населения, в которых собирается подробная статистика в том числе по возрастам. Так, согласно переписи 2011 года, 25% участвовавших выбрали в качестве своей идентичности ирландскую. При этом, в разных возрастных группах процент людей, выбравших данный вариант, был различным. Например, в возрастной группе от 0 до 34 лет как «ирландцев» себя определили 53% респондентов, в то время как в старшей возрастной группе (65 лет и старше) выбравших данный вариант было лишь 10% [7]. Всего же, по результатам переписи 2011 года, 25% респондентов выбрали в качестве своей идентичности ирландскую, а 40% — британскую. Североирландскую идентичность указал 21% жителей региона (отметим, что выбрать при анкетировании североирландскую идентичность стало возможно только с 1989 года). Таким образом, формирование некой общей идентичности, явно преобладающей над остальными, является на настоящий момент невозможным. Процент жителей региона, выбирающих ирландскую или британскую идентичность, остается стабильно высоким. Североирландскую идентичность, с того момента как ее стали включать в опросные листы, стали выбирать чаще [8, pp. 60–62], но к настоящему времени она не является преобладающей в регионе.
На формирование региональной идентичности в Северной Ирландии влияют особенности восприятия прошлого, сложившиеся коммеморативные практики. Острая фаза конфликта, традиционно именуемая в Великобритании как «The Troubles» (на русский язык иногда переводится как «Смута» [9]), заняла несколько десятилетий, с конца 1960-х годов до конца 1990-х годов. За это время появились на свет несколько поколений, а жертвами конфликта стали более трех тысяч человек [10]. Восприятие кровавых событий прошлого жителями Северной Ирландии соотносится с «дробной» структурой населения региона. Тяжелым и неудобным для Великобритании является вопрос об актах насилия со стороны британского государства. Наиболее известным из них стал расстрел британскими военными 30 января 1972 года безоружных демонстрантов во время марша в городе Лондондерри (Дерри) — «Кровавое воскресенье» (англ. Bloody Sunday). В то же время, трагическим спутником конфликта стали террористические акты, похищения и убийства, осуществлявшиеся Ирландской республиканской армией (равно как и ее многочисленными ответвлениями). При этом обоюдное насилие совершалось и различными группировками так называемых лоялистов и националистов — сторонников и противников сохранения Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства. Все это говорит о наличии общего прошлого, изобилующего темными страницами, но различного настоящего, в котором у каждой из сторон есть своя правда. В этой ситуации Лондон стремится взять под контроль формирование политики памяти в регионе. По мнению исследователей Патриции Ланди и Марка Макговерна, проводимая Великобританией политика памяти заключается в намеренном замалчивании роли британского государства в совершавшемся насилии, в продвижении воспоминаний об определенных жертвах конфликта и предоставлении права голоса определенным очевидцам событий [11, p. 4] Таким образом, политику Великобритании можно охарактеризовать как «политику забвения». Цель данной политики заключается в сохранении существующего порядка вещей и обеспечения стабильности в регионе. Таким образом, Великобритания стремится создать и закрепить непротиворечивый нарратив, в котором бы обходились острый углы, связанные в основном с действиями британских вооруженных сил и спецслужб. Однако в формировании исторической памяти большую роль в Северной Ирландии играет не только Великобритания. Значительную роль в формировании у населения Северной Ирландии представлений о прошлом играют негосударственные акторы. К их числу относятся структуры гражданского общества (как те, что существовали до 1998 года, так и те, что были созданы по итогам подписанного Соглашения Страстной пятницы). К числу акторов, формирующих политику памяти, можно отнести кинематографистов, музыкантов [12], и даже самих жителей региона. Так, одним из символов противостояния идентичностей и представлений о прошлом в Северной Ирландии является монументальная настенная живопись — мураль (англ. mural). Произведения, чьи авторы порой остаются неизвестными, предлагают свое видение истории региона, героев и злодеев многолетнего конфликта [13]. Наиболее известными художниками является трио «The Bogside Artists», чьи работы можно увидеть на стенах домов в городе Лондондерри (Дерри) [14]. Примечательно, что произведения настенной живописи, сохраняющие память о жертвах британских вооруженных сил [15] и прославляющие сторонников объединения Северной Ирландии с Республикой Ирландия [16] не уничтожаются муниципальными органами власти, и даже при капитальном ремонте здания остаются нетронутыми — как, например, настенное изображение, именуемое “The Petrol Bomber. Battle of the Bogside” («Бомбометатель с зажигательной смесью. Битва за Богсайд») [17]. Это свидетельствует не только об уважении ко всем сторонам конфликта, но и о том, что уничтожение подобных объектов коммеморации способно спровоцировать всплеск недовольства и насилия.
Отличительной чертой проводимой Великобританией в Северной Ирландии политики исторической памяти является частое создание комиссий по установлению правды (с 1974 года их было создано более 10). При этом, в отличие от некоторых стран, в которых подобные комиссии создавались после смены политического режима, Северная Ирландия продолжает быть составной частью Соединенного Королевства — за прошедшие десятилетия политика Великобритании в отношении Северной Ирландии претерпевала эволюцию, но смены политического режима (как, например, в ряде стран Восточной Европы после антикоммунистических революций) не произошло. По мнению упоминавшихся П. Ланди и М. Макговерна, работы подобных комиссий вряд ли способны закрыть вопрос о том, кто является правой и неправой стороной конфликта. Скорее, работа комиссий является дестабилизирующей для региона. Ни одна из сторон, подписавших Соглашение Страстной пятницы, не настаивала на создании комиссии по расследованию прошлого [11, p. 6]. Это говорит о том, что история конфликта изобилует трагическими событиями, вину за которые несут все стороны. Вместе с тем, желание родственников жертв установить правду привело к созданию независимых от государства групп и комиссий, которые стали широко распространенными в середине 1990-х годов. Работа таких групп включает не только расследование обстоятельств гибели и установления виновных, но и акции памяти, обращение в судебные инстанции.
Конфликт в Северной Ирландии представляется крайне сложной проблемой, не имеющей решения, которое бы удовлетворило все стороны. С одной стороны, победа коммеморативной политики Лондона позволила бы снизить остроту конфликта и решила бы одну из главных проблем — наличия множества противостоящих друг другу мнений и неприятия позиций противоборствующей стороны. В перспективе это свело бы вероятность нового кровопролития к минимуму. С другой стороны, установление «единой правды» о прошлом неизбежно ведет к появлению списка утвержденных героев и жертв конфликта, стиранию воспоминаний о вине одной из сторон, что нельзя считать справедливым с исторической точки зрения. Является ли потенциально возможная победа единого взгляда на прошлое необходимым злом, которое предотвратит новое насилие в регионе — дискуссионный вопрос, на который на данный момент нет однозначного ответа.
Говоря о перспективах проводимой Великобританией «политики забвения», стоит учитывать ряд факторов, которые ставят ее успешность под сомнение. Во-первых, это сохраняющееся внимание к истории конфликта за границами региона, не только в Республике Ирландия, но и в странах, где существуют большие ирландские общины. Так, в 2019-м году стала бестселлером и получила большое внимание прессы (в том числе ряд престижных наград от ведущих изданий США) книга американского писателя и журналиста-расследователя Патрика Раддена Киффа «Не говори ничего: правдивая история убийства и памяти в Северной Ирландии» (англ. Say Nothing: A True Story of Murder and Memory in Northern Ireland) [18]. Во-вторых, животрепещущим и спорным является вопрос об амнистии заключенных, виновных в совершении преступлений в период конфликта. В-третьих, хронологическая близость событий обусловливает их злободневность. И в-четвертых, активность негосударственных комиссий и групп (некоторые из них сотрудничают с региональными политическими партиями, а также национальными неправительственными и межгосударственными организациями) по освещению событий конфликта и действий, в частности, британских вооруженных сил, в ближайшее время не позволит предать забвению многие трагические события конфликта. Таким образом, создание непротиворечивого исторического нарратива, который бы удовлетворил все стороны, представляется в настоящее время невозможным. Как следствие, появление доминирующей идентичности в регионе также выглядит маловероятным.
Библиографический список
1. Northern Ireland Unrest: Why Has Violence Broken Out? The Guardian View // The Guardian. 8.04.2021. URL: https://www.theguardian.com/uk-news/2021/apr/08/northern-ireland-unrest-why-violence-broken-out
2. Good Friday Agreement (Belfast Agreement) 1998. URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/136652/agreement.pdf
3. Moxon-Browne E. National Identity in Northern Ireland, 1991. URL: https://cain.ulster.ac.uk/othelem/research/nisas/rep1c2.htm#chap2
4. Northern Ireland Statistics and Research Agency Census 2001. Religion. Table KS07a. URL: https://www.ninis2.nisra.gov.uk/public/PivotGrid.aspx?ds=8460&lh=73&yn=2001&sk=135&sn=Census%202001&yearfilter=
5. Northern Ireland Statistics and Research Agency Census 2011. Religion. Table KS211NI. URL: https://www.ninis2.nisra.gov.uk/public/PivotGrid.aspx?ds=7478&lh=73&yn=2011&sk=136&sn=Census%202011&yearfilter=
6. Northern Ireland Statistics and Research Agency Census 2011. Detailed Characteristics Health, Religion and National Identity. URL: https://www.nisra.gov.uk/sites/nisra.gov.uk/files/publications/2011-census-results-detailed-characteristics-press-briefing-16-may-2013.pdf
7. Northern Ireland Statistics and Research Agency Census 2011. National Identity by Age. URL: https://www.ninis2.nisra.gov.uk/public/census2011analysis/nationalidentity/infographic.aspx
8. Fahey T., Hayes B., Sinnott R. Conflict and Consensus: A Study of Values and Attitudes in the Republic of Ireland and Northern Ireland. Dublin, 2005.
9. 50 лет с начала ольстерской Смуты. Как Северная Ирландия теперь переживет «брексит»? URL: https://www.bbc.com/russian/features-49313684
10. CAIN Web Service. Background Information on Northern Ireland Society — Security and Defence. URL: https://cain.ulster.ac.uk/ni/security.htm
11. Lundy P., McGovern M. The Politics of Memory in Post-Conflict Northern Ireland. Peace Review, 13: 1, pp. 27 — 33. 2001. DOI: 10.1080/10402650120038116.
12. Самойлов Н.Ю. Североирландский конфликт в массовой культуре Великобритании и Ирландии (1998–2018 гг.). URL: http://ashpi.asu.ru/ic/?p=17593
13. CAIN Web Service: A Directory of Murals in Northern Ireland. URL: https://cain.ulster.ac.uk/mccormick/index.html
14. CAIN Web Service. The Bogside Artists Murals at Derry. URL: https://cain.ulster.ac.uk/bogsideartists/murals.htm
15. CAIN Web Service. «In Memory of Bloody Sunday» Mural. URL: https://cain.ulster.ac.uk/bogsideartists/technique/bsunday2.htm
16. CAIN Web Service. Mural in Memory of Kevin Lynch. URL: https://cain.ulster.ac.uk/mccormick/photos/no2824.htm#photo
17. CAIN Web Service. «The Petrol Bomber. Battle of the Bogside» Mural Photo. URL: https://cain.ulster.ac.uk/bogsideartists/mural1
18. Keefe P.R. Say Nothing: A True Story of Murder and Memory in Northern Ireland. N.Y., 2019.