АШПИ 
Shirokova M.A., Lekhanov A.I. Regional Identity and National Policy as Factors in the Formation of Russian National Self-Consciousness in the Post-Soviet Period: Researchers’ Positions
Сведения об авторе. Широкова Марина Алексеевна, д.ф.н., профессор кафедры философии и политологии Алтайского государственного университета, г. Барнаул; Леханов Александр Игоревич, студент направления «Политология» Алтайского государственного университета, г. Барнаул.
Аннотация. Авторы приводят точки зрения отечественных ученых, занимающихся изучением проблем формирования российского национального самосознания в постсоветский период, а также тех вызовов и препятствий, с которыми сталкиваются общество и государство в Российской Федерации. Одним из таких вызовов, и, кроме того, факторов, оказывающих несомненное воздействие на развитие целостного национального самосознания в России, является региональная идентичность. В статье рассматриваются причины регионализации сознания российских граждан, а также анализируемые исследователями различные варианты оснований для региональной идентичности – в зависимости от типа социально-территориальной общности, к которой люди могут себя относить. Далее, в качестве еще одного фактора формирования национального самосознания, выделяется государственная национальная политика. Показаны несовершенства и возможные «проблемные точки» национальной политики в России, привлекающие внимание ученых. Делается вывод о необходимости выработки оптимальной национальной политики, создающей условия для свободного развития всех регионов и народов нашей страны и, в то же время, способствующей формированию единой системы ценностей и установок.
Ключевые слова: региональная идентичность, национальное самосознание, национальная политика, русская культура, идеология, ценности.
Summary. The authors present the points of view of domestic scientists involved in the study of the problems of the formation of Russian national self-consciousness in the post-Soviet period, as well as the challenges and obstacles faced by society and the state in the Russian Federation. One of these challenges, and, in addition, factors that have an undeniable impact on the development of an integral national self-consciousness in Russia, is regional identity. The article discusses the reasons for the regionalization of the consciousness of Russian citizens, as well as various options for the grounds for regional identity analyzed by researchers, depending on the type of socio-territorial community to which people can attribute themselves. Further, as another factor in the formation of national self-consciousness, the state national policy is singled out. Imperfections and possible «problem points» of the national policy in Russia are shown, which attract the attention of scientists. It is concluded that it is necessary to develop an optimal national policy that creates conditions for the free development of all regions and peoples of our country and, at the same time, contributes to the formation of a unified system of values and attitudes.
Key words: regional identity, national self-consciousness, national policy, Russian culture, ideology, values.
Региональная идентичность и национальная политика как факторы формирования российского национального самосознания в постсоветский период: позиции исследователей
В общественных науках растет интерес к теоретическому осмыслению феномена национального самосознания. Увеличивается количество как фундаментальных, так и прикладных исследований, посвященных данной тематике. Это обусловлено диалектическим взаимодействием в современном мире противоположных тенденций: с одной стороны, процессов интеграции, сближения между странами, унификации национальных форм бытия, с другой стороны — стремления народов к сохранению самобытности, защите своей культуры, своих национальных традиций и ценностей.
Национальное самосознание подвергается давлению со стороны глобализации. Ключевую роль в формировании национального самосознания играют современные информационные технологии, позволяющие распространять, собирать и обрабатывать информацию в весьма сжатые сроки. Проблемы национального самосознания, особенно в текущих реалиях 2022 года, после борьбы с эпидемией коронавируса и в связи с проведением специальной операции на Украине, являются неотъемлемыми составляющими современных национальных отношений, что привлекает интерес как отечественных, так и зарубежных исследователей.
В национальном самосознании отражаются все социальные изменения, свойственные современному обществу. Сегодня российское национальное самосознание не сформировано до конца, так как в нем находят отражение зачастую противоположные идеологические ориентации (космополитические и националистические, социалистические и либеральные), прослеживается синтез республиканских и монархических установок, а также сталкиваются элементы религиозного и атеистического мировоззрений. Поэтому сфера национальной политики находится в состоянии поиска наиболее откликающихся в социуме ценностей и идей, которые могли бы стать основой формирования общего национального самосознания.
После развала СССР характерным элементом национального самосознания России стало формирование региональной идентичности [1]. На фоне усиления региональных социально-политических процессов проявилось существенное противоречие в сознании российского общества. Прежде всего, продолжала оформляться единая, общегражданская идентичность. Но, в то же время, возрастала регионализация общественного сознания. В связи с этим, одни исследователи полагали, что регионализация носит временный характер и обусловлена переходным состоянием общества. Усиление значимости региональных и этнических ценностей, на их взгляд, явилось вынужденной мерой, в ответ на разрушение единой общенациональной целостности времен СССР. Другие же авторы характеризовали процесс регионализации как закономерный этап развития общества. По их мнению, во всем мире на первый план выдвигаются именно региональные ценности. Так, в Европе на место национальных государств приходят объединенные, но многообразные и полицентричные общества, так называемая «Европа регионов» [2].
Если рассматривать регионализацию сознания в России, то это не новое явление в истории страны. Межрегиональные различия политико-культурного характера сглаживались и подавлялись в Российской Империи и СССР, стирались в результате новейших миграционных процессов, но они не были уничтожены, и на периферии всегда существовали центры региональных культур. В работе 1999 г. «Региональная идентичность в современной России» исследователь Р.Ф. Туровский пишет, что в России первого постсоветского десятилетия «проявились следующие тенденции: деградация и дискредитация унитарной модели государственного устройства; падение политической дееспособности центра и, соответственно, развитие региональной инициативы; постепенная делигитимация Москвы как российской столицы и центра русской культуры» [2, с. 89].
Отсюда, с одной стороны, стало возрождаться самосознание, присущее некоторым социально-территориальным общностям дореволюционной России, например, казачеству. С другой стороны, появились новые формы регионализации самосознания, отсутствовавшие исторически, в частности, идентичность российских республик.
Особенностями России можно считать совмещение процессов регионализации и складывания федеративных отношений, а также происходящее в этих условиях столкновение элит федерального центра и национальных республик [3]. Продолжим цитировать Р.Ф. Туровского: «Результатом стало превращение административных единиц в полугосударственные образования — субъекты федерации. Сам феномен регионального самосознания в России подразумевает суверенитет в национальных республиках, сформировавшихся в 1990–91 гг., которые стали носителями новой формы национальной государственности. В результате в республиках стала формироваться своя идентичность, отличная от российской. В сознании титульных этносов формировалось отношение себя в первую очередь именно к республике, а уже потом к стране в целом. Помимо расхождения между «центром» и «провинцией» появилось новое деление: «центр» и «национальные республики», важно отметить, что в каждой республике формировалась своя собственная идентичность» [2, с. 90].
В основе формирования такой идентичности лежит территориальный принцип. Подразумевается, что существуют этноконфессиональные, лингвистические, политико-исторические и социально-экономические различия между российскими территориями. Появление в России множества национальных субъектов привело к проблеме столкновения этнического и общенационального самосознания. В Российской Империи такая проблема отсутствовала, ввиду подданнических отношений между центром и периферией и часто несформированности собственной этнической идентичности. В советское время государство пошло на политические уступки «национальным окраинам», вводя институт национально-территориальной автономии и, тем самым, стимулируя развитие этнического самосознания. Таким образом, в СССР образовалось пространство для формирования региональной идентичности. Так, в РСФСР появились автономные республики, области и округа, в которых складывалась многоуровневая идентичность — принадлежность к СССР, принадлежность к России и принадлежность к национально-территориальному образованию [2].
В Российской Федерации существуют разнообразные возможные основания для региональной идентичности — так называемая «привязка», поскольку имеется многообразие общностей, к которым люди могут себя относить. Наиболее значимыми уже упомянутый Туровский называет следующие варианты «привязки».
Во-первых, привязка к субэтническим (лингвистическим) группам. По мнению исследователя, «культурно-провинциальная идентификация актуальна для отчетливо выделяющихся групп, сохранивших свою самость (казаки, семейские, отчасти — поморы), но пока не актуальна для северных и южных великороссов, а тем более для жителей среднерусской полосы (в силу размытости и больших размеров ареалов, утраты традиций). В целом, ее значимость остается небольшой» [2, с. 95].
Во-вторых, физико-географическая идентификация. В таком случае люди идентифицируют себя, прежде всего, как жителей определенной природной территории, для которой существует собственное географическое название: Север, Поволжье, Кавказ, Урал, Сибирь, Дальний Восток [4]. В первую очередь, такая самоидентификация проявляется на периферийных территориях. Особенно яркий пример — Сибирь [2].
В-третьих, используется привязка к административным единицам. В России наибольшую роль играет именно такое самоопределение, поскольку в текущих реалиях культурно-лингвистические, а также физико-географические границы достаточно размыты [2]. Идентификация на основе административных границ становится самой четкой, как и связанные с ней обозначения населения данных территорий: москвичи, жители Алтайского края, новосибирцы.
Дальнейшее формирование общероссийской и региональной идентичности во многом обусловлено проводимой в государстве национальной политикой. Но, как пишет, в частности, А.З. Сулейманов, «существующая концепция государственной национальной политики Российской Федерации неоднозначна по своему содержанию» [5, с. 1171]. По многим вопросам это сужает ее возможности в плане решения разнообразных этнических проблем, а в некоторых ситуациях даже усугубляет эти проблемы. Поскольку в качестве главных раздражителей выступают конфликты на межэтнической почве, национальная политика фокусируется, прежде всего, на их разрешении. Однако представляется, что национальная политика не может ограничиваться лишь мерами временного воздействия. Особенно это касается национальных субъектов Российской Федерации. При наличии компактного проживания этносообществ, «национальная политика должна, несомненно, носить последовательный, комплексный и долгосрочный характер, с учетом интересов и гражданского волеизъявления народов России» [5, с. 1172].
Несовершенство федерального и регионального законодательств также вызывает обеспокоенность, поскольку это нередко затрудняет действия (либо приводит к бездействию) государственных органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по решению назревших проблем коренных народов, по защите их прав и интересов [5]. Стоит также отметить, что существует определенное расхождение законодательной базы на разных уровнях власти, так как федеральный уровень не всегда успевает за региональным. Поэтому актуален вопрос о необходимости сближения законов разных уровней [6]. Можно согласиться с тезисом А.Г. Сулейманова о том, что в условиях формирования федеративных отношений, становления правового государства и развития элементов гражданского общества, федерация в России выступает не просто как форма государственного устройства, но также как способ реализации права народов на самоопределение [5].
В 1990-е гг. национальные республики России приобрели достаточно заметные особенности. Так, социально-экономическое развитие региона теперь формировалось с учетом существующих региональных специфик, далее, на региональном уровне появился собственный реально действующий процесс законотворчества. Кроме того, регионы получили частичную финансовую независимость, а также появились элементы местного самоуправления и выборности глав регионов. Но первые десятилетия XXI века стали периодом отката в сфере обозначенных прав регионов и национальных республик [5]. Формально все приобретения сохранились, однако в реальности они не функционировали должным образом. Ярким примером несостоятельности регионов стал период пандемии, когда региональные власти не могли самостоятельно принимать решения и находились в зависимой позиции по отношению к центру. По объективным причинам, эта зависимость еще усилилась во время проведения специальной операции на Украине.
В национальной политике большое значение имеет собственно политический аспект. Под политическим аспектом понимают деятельность органов власти: федеральных, региональных и местных. Она проявляется через формирование бюджета, принятие законодательных актов и политических решений по конкретным проблемам (например, о возвращении религиозным организациям культовых зданий, об открытии национальных классов или национальных школ).
Для национального самосознания регионов чрезвычайно важен языковой фактор. Язык является базой единства и стабильности общества. В демократических государствах, к которым относится Россия, при разработке языковой политики учитываются принципы равноправия народов и самоопределения личности. В таких условиях регионы получают немало возможностей, для использования своих родных языков, например, законодательно закрепляется право получить образование на языке своего этноса. Для обозначения языковой политики используется термин «языковое строительство», предполагающее выбор языка, определение его норм, использование в названиях улиц, населенных пунктов и т.п. Языковая политика является частью социальной, культурной, образовательной, и национальной политики [5]. Формами языковой политики выступают как отдельные мероприятия, так и законодательные акты. Например, в Башкортостане, Татарстане и ряде других субъектов РФ закреплены двойные государственные языки: русский и язык титульной нации республики.
Помимо этнопсихологических факторов, на развитие национального самосознания всегда влияли и реальные материальные потребности общества. Имеется в виду, прежде всего, общая территория проживания, на которой формировалось единое экономическое пространство и складывались условия жизни, характерные именно для данной территории. Объединение на экономических началах усиливает психологическую общность и становится ведущим интегративным фактором складывания раздробленных этнических общностей в единые нации. Как известно, ускоряют процесс развития национального самосознания и такие факторы как внешняя агрессия, порабощение, колонизация, угроза ассимиляции, культурного или полного физического уничтожения национальных общностей [5].
Социально-экономический кризис, охватывающий, в том числе, и сферу национальных отношений в стране, как правило, является главной причиной социальных конфликтов. В основе национальной напряженности лежит нарушение принципа социальной справедливости, представление о которой, с одной стороны, имеет глубокие исторические корни, с другой стороны — находит проявления в современной жизни [5; 7].
Необходимо помнить, что гражданский мир и межнациональное согласие представляют собой не данность, а, напротив, постоянно меняющиеся и динамически развивающиеся явления. Это — кропотливая совместная работа государства и общества, которая требует как соблюдения взаимных обязательств, так и синтеза общих национальных ценностей [5]. При этом стоит учитывать, что национальную интеграцию невозможно провести насильственными методами и под экономическим давлением.
В литературе в качестве наиболее распространенного маркера кризиса национального самосознания упоминается деградация духовно-нравственных ценностей. Утрата прежнего ценностного единства проявляется в безнормности (аномии) и дисфункциональности общества.
Главной особенностью кризиса общенационального самосознания в России является неоднородность и раздробленность последнего. Существующие противоречия и взаимоисключающие ценности формируют линии разломов в национальном самосознании. В результате в сознании индивидов укореняются взаимоисключающие утверждения и установки, переплетение противоположных взглядов, мнений и оценок происходящих событий.
Анализ идеологической составляющей содержания российского национального самосознания позволяет сделать вывод о том, что ранее преобладавшие социалистические ценности по-прежнему сохраняют свою значимость [8]. При этом очевидно, что они оттеснены на задворки общественного дискурса под влиянием либеральных идей. Но и эти идеи до сих пор не заняли доминирующего места в обществе.
Сегодня в российском национальном самосознании имеется выраженная сфера региональной идентичности. Это прослеживается в реставрации и пересмотре регионально-исторических символов, региональной культуры, вновь появляющихся самоназваниях («алтайцы», «сибиряки» и т.д.), что приводит к складыванию территориально-гражданских сообществ.
В целом, как утверждает С.В. Путилов, содержание национального самосознания народов постсоветской России «следует рассматривать не только как набор разнообразных, во многом конфликтующих между собой позиций, но и как широкий диапазон многочисленных потенциальных возможностей, задающих важные предпосылки и предопределяющих основы будущих его трансформаций» [8, с. 31]. Отмечая особенности идентификационных процессов в национальном самосознании российских народов, автор полагает, что вектор развития феномена национальной идентичности зачастую был обусловлен не стремлением к обретению индивидами общего для всей страны идентификационного статуса, а стремлением к его размежеванию. Потому размыта и общегражданская идентификация.
Присоединимся к выводу исследователя о том, что «в ситуации духовного кризиса, ценностного и идейного размежевания важна, весьма актуальна и необходима сознательная, целенаправленная деятельность каждого по формированию не только конкретного (русского, татарского, башкирского и т.п.) национального самосознания, но и общероссийского самосознания в целом, что… могло бы позволить представителям разных народов успешнее адаптироваться к меняющимся условиям и выработать адекватное, оптимальное самосознание, способствующее процессу их национальной и общенациональной самоидентификации» [8, с. 32].
Таким образом, на современном этапе в России проявляется потребность в оптимальной национальной политике, необходимость в создании условий для свободного развития всех народов России, и, в то же время, в формировании единой национальной идеи, в активизации деятельности системы образования по выработке общероссийских ценностных установок.
Библиографический список
1. Кулаков С.В. Проблемы формирования региональной политической идентичности в современной России // Pro nunc. 2015. №1 (14).
2. Туровский Р.Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей? М., 1999.
3. Маркин В.В., Нелюбин А.А. Социальное моделирование пространственных трансформаций. Мониторинг региональных органов власти // Россия реформирующаяся. 2009. №8.
4. Тельпов Р.Е. Маркеры типов региональной идентичности в текстах центральных СМИ. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019. Т. 12. №7.
5. Сулейманов А.З. Национальная политика и развитие национального самосознания // ХV Международная конференция памяти профессора Л. Н. Когана «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования», 20–23 марта 2012 г., Екатеринбург. Екатеринбург, 2012.
6. Хабибуллина А.Р. Сферы межэтнического взаимодействия в республике Башкортостан на современном этапе // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии. 2010. №15. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sfery-mezhetnicheskogo-vzaimodeystviya-v-respublike-bashkortostan-na-sovremennom-etape-1
7. Файзуллин Ф.С. Социальная справедливость и пути ее реализации в национальной политике. Уфа, 2011.
8. Путилов С.В. Современное состояние национального самосознания российских народов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена . 2008. №50.