АШПИ 
Данные об авторе. Морозов Николай Михайлович, к.и.н., научный сотрудник лаборатории истории Южной Сибири, Институт экологии человека СО РАН, г. Кемерово. Круг научных интересов: отечественная историография проблематики российской цивилизации, история Южной Сибири в контексте цивилизационных знаний.
Аннотация. Автор операционализирует цивилизационный подход, выделяя его наиболее значимые компоненты и условия использования: соответствие методологической стратегии теоретической базе исследования, наличие выверенных по структуре и содержанию дефиниций ключевых понятий, комплектация определенным набором принципов, определение структуры менталитета титульного в рассматриваемой цивилизации этноса.
Опыт операционализации цивилизационного подхода
Процедура операционализации предполагает движение научной мысли от целостного представления о предмете исследования, в качестве которого предлагаем рассматривать цивилизационный подход, к его конкретизации. Несмотря на большое количество посвященных данному аналитическому инструментарию в последнюю четверть века работ, содержание до сих пор остается неясным: в подавляющем большинстве монографий, диссертаций или статей использование подхода не выходит за пределы декларативных намерений, а в остальных случаях – методологический аппарат комплектуется лишь отдельными его элементами. Попробуем разобраться в причинах сложившейся ситуации и выделить наиболее значимые компоненты данной методологической стратегии.
1. От обществоведов, разрабатывающих цивилизационную проблематику, логично ожидать использование в качестве теоретической базы любую понравившуюся цивилизационную концепцию и соответствующую ей методику исследования. Тем не менее, некоторые авторы, являясь приверженцами всемирно-исторической, глобалистской, мир-системной или модернизационной макротеорий (и это позиционируется понятийным аппаратом), изучают цивилизацию на чужом проблемном поле. В результате возникает понимание цивилизации как стадии, фазы, ступени технологического развития общества (мировая, аграрная, индустриальная, ноосферная, городская и другие цивилизации). Это понимание, не несущее в себе элемента новизны, но умножающее сущности, заимствованные у продуктивной части формационной теории, объясняющей как глобальные этапы технологического развития человечества, так и соответствующие им тенденции на уровне экономик отдельных стран, регионов, и других сфер жизнедеятельности. Вводятся неологизмы (мегацивилизация, субцивилизация, геоцивилизация и другие), дублирующие понятие локальной цивилизации и создающие путаницу в терминологии. И это несмотря на то, что разработана типология: известны цивилизации моноэтничные (Япония), полиэтничные (Китай, Индия, Россия), континентальные (Латинская Америка, Африка, Океания), дискретная (западноевропейская, включающая народы стран Западной Европы, северной Америки, Австралии) и сформированная исключительно на основе религии (мусульманская).
2. Эффективным средством преодоления названных выше издержек познавательного процесса является преодоление сложившейся в историографии разноголосицы в определениях ключевых понятий. Как нами установлено, главная причина дефиниционного тупика заключена в несоответствии признаков определяемого требуемому уровню обобщения, соответствующему масштабу локальной цивилизации. В качестве признаков авторы, как правило, используют разнопорядковые по родовидовому уровню предполагаемые свойства, представляющие собой лишь отдельные сегменты целостности цивилизации, с чем трудно согласиться разработчикам других определений, акцентирующим внимание на других сегментах той же целостности.
Если руководствоваться требованиями общей методологии к составлению классической дефиниции, то выстраивается следующий ряд умозаключений:
– локальная цивилизация – это часть человечества, проживающая в пространстве и во времени суперэтноса, объединенная комплиментарными многовековыми традициями в социальном мышлении и самоорганизации;
– цивилизационный подход – это методологическое направление, обеспечивающее изучение процессов формирования и функционирования в рамках пространства и времени суперэтноса комплиментарных многовековых традиций в социальном мышлении и самоорганизации;
– теория локальной цивилизации представляет собой совокупность концепций, раскрывающих сущность локальной цивилизации на основании принципов цивилизационного подхода.
В дефиниции локальной цивилизации центральное понятие выступает как категория, имеющая самостоятельное познавательное значение и «работающая» в собственном проблемном поле. Философские категории пространства и времени структурируют основные направления осмысления исторического содержания других групп понятий, характеризующих уже суперэтнос, а также феномены социального мышления и самоорганизации общества.
Так, в отношении социального мышления на следующем по нисходящей линии уровне представители когнитивных наук различали его типы: религиозное, экономическое, политическое, обыденное, научное, эстетическое, культурно-символическое, психический склад этноса и другие, синтезирующие в духовной сфере уникальный опыт поколений. А в историко-социологических знаниях традиции самоорганизации связывались с территориальными формами расселения людей, технологическими укладами, способами производства, моделями государственного и иного управления, социальным строем и бытовым укладом. В их пространственных и временных конфигурациях материализовывались общие черты и особенные свойства каждой из локальных цивилизаций, которые, в целом, небезуспешно на рубеже XX–XXI вв. обнаруживали отечественные и зарубежные интеллектуалы.
Очевидно, нижней ступенью рассматриваемой родовидовой лестницы является семья/род как этническая единица, выполняющая функции воспроизводства потомства и передачи новым поколениям навыков деятельности, ценностного ощущения месторазвития (термин П.Н. Савицкого – Н.М.) в образе Родины и других устойчивых стереотипов, выработанных ее предками в течение длительного периода адаптации в конкретной природной и социальной среде.
Как видим, дефиниции в классическом варианте выгодно отличаются своей информативностью о сложной системности определяемого, подразумевая тем самым его открытость для конкретизации в рамках других узко предметных и концептуальных подходов.
3. Цивилизационный подход должен отличаться от других методологических стратегий комплектацией таким набором принципов, которые специально направлены на выделение феномена локальной цивилизации среди других субъектов сферы социального, и дают возможность с помощью методов и способов исследования представить структуру и содержание его пространства и времени. Данный методологический аппарат в идеальном варианте имеет многоуровневую инструментальную оснастку, включающую: философские, эпистемологические, общенаучные, предметные принципы и максимы конкретного направления исследований. К последним относятся и принципы цивилизационного подхода. Не углубляясь в полемику по поводу их количества и содержания, которую следовало бы начать с работ П.А. Сорокина [1, с. 221–229], приведем, как полагаем наиболее значимые, а именно:
– принцип историзма – нацеленный на учет взаимосвязи между возрастом российской цивилизации и качественными характеристиками ее характеризующих явлений (процессов) в конкретный период;
– принцип эмерджентности – формирующий представление о пространстве цивилизации как целостности, свойства которой не должны сводиться к свойствам составляющих его структур (элементов) и связей (понятие эмерджентности, разрабатываемое в синергетике, тождественно гносеологическому принципу холизма);
– принцип психологизма – направленный на выявление специфики солидарных представлений членов макросообществ о мире и о себе, обусловленных менталитетом, верой, мировоззрением, установками, ориентирующий на фиксацию общего и особенного в социокультурных портретах локальных цивилизаций.
4. Не умаляя значение первых двух принципов, отметим основополагающую роль в выяснении природы локальной цивилизации третьего, раскрывающего путь к познанию ее свойств, предопределяющих особенность изучаемого феномена. Неформальное следование принципу психологизма предполагает первоначальное усвоение знаний о структуре менталитета титульного этноса, состоящей из определенной конфигурации форм коллективного бессознательного. Форм, находящихся в постоянном взаимодействии с логикой мышления, обеспечивающих устойчивость и преемственность признаков традиционности, в определенной мере блокирующих деструктивный потенциал актуального сознания общества конкретного исторического периода, как теперь уже ясно – полиэтнического, поликонфессионального, а следовательно – полиментального, или наоборот – преодолевая «цензуру» рационального и «окультуренного» мышления обеспечивающих проникновение в поведении толпы элементов иррационального, формирующих атмосферу варварства. В историографии проблематики менталитета сложились свои полемики по узловым вопросам: по поводу различий между менталитетом и ментальностями, менталитетом и культурой, по поводу его структуры. Не разобравшись с данными вопросами, исследователь рискует и дальше множить ту неопределенность, которой изобилует область знаний о свойствах любой локальной цивилизации и причинах ее специфики.
Несмотря на более чем 150-тилетнюю историю области научных знаний о локальных цивилизациях, лишь в последние 80 лет ученые (в первую очередь представители школы Анналов, А.Я. Гуревич и многие другие зарубежные и отечественные обществоведы), исповедуя не(нео)классический тип рациональности, существенно продвинулись в усвоении отдельных составляющих цивилизационного подхода, не исключающего, но предполагающего синтез с другими концептуальными стратегиями (в том числе и с формационной) в целях изучения линейных процессов в режиме большой длительности циклично-волнового времени локальной цивилизации.
Литература
1. Зюзев Н.В. Философия Питирима Сорокина: дис. …д-ра филос. наук. М., 2004.