АШПИ 
Данные об авторе. Кузнецов Артем Константинович, преподаватель кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета. Сфера научных интересов: тоталитарные режимы в Европе (1920–1940-е гг.); государственная политика в сфере науки и образования: проблемы и перспективы (на примере США и Германии); основные тенденции развития науки и культуры в межвоенный период.
Аннотация. В статье рассматриваются основные составляющие нацистской пропаганды по созданию положительного образа фашистской Италии в первые годы пребывания у власти. Анализируется структура и эффективность «образа друга». Особое место занимает вопрос о трансформации восприятия Италии во время первой попытки аншлюса Австрии.
Образ фашистской Италии в нацистской пропаганде на начальном этапе пребывания у власти (1933–1934 гг.)
В основе межцивилизационного взаимодействия, как правило, лежат подходы, основанные на равноправном и свободном сотрудничестве наций, признающие равноценность политической, социоэкономической и культурной самобытности. На наш взгляд, механизмы взаимодействия «цивилизаций» между собой, отражаясь в официальной пропаганде, способствуют адаптации политических систем друг к другу. Именно подобным образом в нацистской пропаганде сформировался комплекс устойчивых представлений об исторически родственном режиме, позволявший поддерживать весьма своеобразные отношения с фашистской Италией в первые несколько лет нахождения нацистов у власти.
Наряду с «образом врага» важной составляющей частью пропагандистского воздействия является также и «образ друга». На данную роль идеологами НСДАП была выбрана фашистская Италия. Итальянский фашизм представлялся им родственным национал-социализму движением и, соответственно, очевидным союзником нацистской Германии. Общность целей, по мнению национал-социалистов, удачно дополнялась отсутствием непреодолимых внешнеполитических противоречий, что гарантировало прочность союза. Но вплоть до 1933 г. отношение к Италии в немецком обществе было не столь уж дружественным. Прежде всего, как указывали сами национал-социалисты, истоки неприязни лежали в противоречиях, которые существовали между германской и романской расами, в прошлом не раз вступавшими в борьбу друг с другом. Еще одним источником неприязни являлась борьба в ХIХ – начале XX вв. Италии и Австро-Венгрии, а к последней германские немцы всегда относились по-особому, как к части утраченной «большой родины». Резко обостряло ситуацию итальянское предательство Тройственного союза в Первую мировую войну, платой за которое стала передача Риму провинции Южный Тироль, где проживала значительная часть немецкого населения – примерно 200 тысяч человек. Это создало новый очаг противоборства, а проводимая в Тироле политика ассимиляции резко ухудшила отношения между Италией и Веймарской республикой. Поэтому перед нацистским режимом практически сразу же после завоевания власти встала задача создания средствами пропаганды нового облика Италии и кардинальное изменение общественных представлений о ней.
Позиции НСДАП в 1933 г. отличались от позиций национал-социалистов по отношению к итальянскому движению предыдущего и последующего времени. В 1920-е годы фашизм в значительной мере интересовал нацистских лидеров, но взаимоотношения двух движений не были все же сколько-нибудь устойчивыми. А в 1933 г. перед партией встали новые задачи, в том числе задача внешнеполитической легитимизации режима. Лидеры НСДАП строили планы активного сотрудничества с Италией на международной арене. Внешнеполитические реалии того времени только подтверждали идеологические положения – позитивное решение данной задачи было в тот момент возможно только с участием фашистской Италии, поскольку демократические страны Запада к смене власти в Германии отнеслись довольно настороженно. Но «Италия без сомнения… не была популярна в Германии», что заставило «министерство пропаганды развернуть систематическую, широкомасштабную пропаганду в пользу Италии» [1, S. 127].
Зима 1933 г., первые дни нахождения НСДАП у власти, стали апофеозом симпатии, уважения и восхищения фашизмом со стороны национал-социалистов. 30 января, сразу же после назначения рейхсканцлером, Гитлер отправил приветственное письмо Муссолини и начал выстраивать отношения с фашистским лидером и его движением на официальном уровне [2, S. 551]. Первыми журналистами, допущенными к фюреру, были представители именно итальянской прессы, которым Гитлер прямо заявил о «необходимости дружественных отношений между Германией и Италией», так как «тесные отношения между обоими народами есть непременное условие для мира в Европе» [3, S. 144].
Муссолини в феврале приветствовал завоевание власти национал-социалистами, о чем радостно сообщали, перепечатывая его выступление, немецкие газеты. Заголовки были однотипны: «Италия самым сердечнейшим образом приветствует образование нового правительства», «Италия с большой сердечностью приветствует новое немецкое правительство» [4, S. 3; 5, S. 1–2].
В первые месяцы нацистского правления отношения были действительно теплыми. В феврале дуче через передал предложение о согласовании позиций на конференции по разоружению. А весной 1933 г. он официально предложил Гитлеру свою помощь по пресечению слухов о преследованиях евреев в Германии и в дальнейшем прилагал усилия к опровержению всех сведений об антиеврейских акциях нацистов. Например, «Corriere della Sera» бойкот евреями во всем мире немецких товаров в ответ на нацистские антисемитские акции называла «враждебным Германии маневром» и выражала надежду, что к развязавшим его людям скоро вернется «чувство ответственности» [6, P. 6].
Складывалось впечатление, что настало время для всеобщего ликования и трогательной дружбы. Однако на этом пути было несколько непреодолимых препятствий. Главным из них был сам Муссолини. С одной стороны, он был рад победе национал-социалистов, утверждал, что «победа Гитлера – также и наша победа» [7, S. 112], ему нравилось восхищение со стороны Гитлера. С другой – Муссолини испытывал раздражение от того, что к национал-социалистам в Европе испытывали все возрастающий интерес, который в тот момент начал затмевать итальянскую популярность. И если ранее Муссолини один находился на фашистском Олимпе, то теперь он обнаружил рядом с собой фигуру фюрера, и вовсе не в роли статиста. Гитлер не собирался оставаться в тени дуче и подчиняться итальянскому лидеру. Как отмечают многие биографы, Муссолини был очень тщеславным человеком и нуждался в восхвалении, дававшем ему возможности самолюбования, но внимание неожиданно переключилось на другого вождя. В то же время Муссолини не был до конца уверен в национал-социализме и прочности его положения. Дуче раздражали многие идеи Гитлера, в особенности расовая теория, и он опасался, что немцы своими действиями замарают его детище – фашизм [8, S. 80]. Иногда Муссолини называл антисемитизм германским злом, которого в стране с разумной системой государственного правления быть не может, а корни национал-социализма находил в «бунте древних германских племен», к которым он, как потомок гордых римлян, относился презрительно [9, S. 203].
Несмотря на то, что в изображении органов пропаганды нацистской Германии 1933 год был временем дружбы и сотрудничества, в реальности взаимоотношения двух государств вовсе не были безоблачными. В течение 1933 г. открытых конфликтов не произошло, но итало-германские отношения постепенно ухудшались, а проблемы, разделявшие два государства, приобретали все более острый характер. В итоге это привело к разрыву дружественных отношений двух движений.
Январь-июль 1934 г. – это переходный период итало-германских отношений. Национал-социалистической пропаганде приходилось реагировать на внешнеполитические реалии. Это была сложная задача. Официально необходимо было продолжать говорить о «фашистском брате» и пытаться в рамках этого образа интерпретировать несоответствовавшие ему итальянские действия, но это получалось уже с трудом. В начале 1934 г. было слишком мало событий, позволявших иллюстрировать дружбу двух движений и государств. Одновременно органам пропаганды постоянно приходилось учитывать потенциальную возможность начала антиитальянской пропагандистской кампании и не хвалить ее слишком сильно, чтобы не пришлось затем резко менять курс. Поэтому тон пропагандистских сообщений в это время гораздо более сдержанный, чем в предыдущий период, но все еще положительный.
Основным полем итало-германского конфликта стала Австрия. Устремления Германии в отношении Австрии не составляли государственной тайны, требование скорейшего аншлюса было одним из главных пунктов национал-социалистической программы. Но и Италия имела здесь свой интерес. В 20-е гг. Австрия находилась в зоне итальянского влияния, причем наряду с Венгрией являлась главным оплотом ее проникновения в Центральную и Юго-Восточную Европу. Кроме того, в эти годы Австрия была главной ареной противоборства двух международных праворадикальных тенденций: итальянской и немецкой. Оба соперничавших государства активно поддерживали своих последователей. Усугублял ситуацию еще и тот факт, что канцлер Австрии Э. Дольфус являлся близким другом Муссолини.
Летом 1934 г. Гитлер предпринял попытку решить австрийскую проблему, безосновательно надеясь на спокойную реакцию Италии. В июле 1934 г. австрийские нацисты попытались совершить государственный переворот, в ходе которого был смертельно ранен Дольфус, семья которого в этот момент гостила в Италии у Муссолини. Дуче ответил концентрацией итальянских войск вблизи австрийской границы и заявил своей решимости сохранить независимость австрийской республики.
Эти события разделили бывших друзей и заставили выбирать новых союзников, причем зачастую в стане вчерашних врагов. Уже с конца 1933 г. дуче начал искать сближения с Францией, надеясь с ее помощью противодействовать германским планам.
У возникшего взаимного непонимания был и еще один аспект — идеологическое соперничество двух режимов. В 1934–1935 гг. уже набравшая силу Германия стремилась к большему, к гегемонии в мировом фашистском движении, что само по себе способствовало достаточно резкому охлаждению отношений. В 1933 г. было создано внешнеполитическое бюро НСДАП, и его глава Розенберг немедленно попытался осуществить свои идеи на практике, в том числе создать международный союз националистических движений. Это вызвало большое раздражение в Риме, который как раз начал проводить активную политику, нацеленную на универсализацию итальянского опыта.
Вместе с тем, Гитлер не отказался от своих планов по заключению союза с Италией, поэтому позицию пропаганды в этот период можно охарактеризовать как «выжидание». Ее усилия в это время были направлены прежде всего на сдерживание антиитальянских настроений в Германии и недопущение слишком одиозных нападок на Италию, способных обострить и без того сильно осложнившиеся отношения. Главным методом сокрытия разногласий стал метод «информационного мусора», согласно которому нацистские пропагандисты и СМИ предоставляли обществу большое количество некомментируемых и нейтральных сведений об Италии. Наравне с ним применялся метод ложных обобщений, позволявший приукрашать отношения с Италией. Другим важным приемом стало использование иронии, позволявшей представить отчуждение как временные ошибки и недальновидность «не до конца исправившихся» итальянцев. Самым ярким свидетельством кризиса стал резко изменившийся язык пропагандистских сообщений, из которого исчезли слова «фашизм», «дуче», «движение», «национальный» и т.д., замененные на холодно-официальные «Италия», «глава правительства», «государство». Но и в этот период представление об общности судеб и пути двух стран сохранялось, два режима по-прежнему упоминались вместе как сходные явления.
Таким образом, именно в этот период можно говорить об открытом итало-германском противостоянии, которое завершилось лишь после начала итало-эфиопской войны, резко ухудшившей отношения Италии с Францией и Англией и заставившей Муссолини вновь искать немецкой дружбы.
Литература
1. Hoepke K.-P. Die deutsche Rechte und der italienische Faschismus. Ein Beitrag aim Selbstverstaendnis und zur Politik von Gruppen der deutschen Rechten. D?sseldorf, 1968.
2. Loenne К.-Е. Der «V?lkischer Beobachter» und der italienische Faschismus // Quellen und Forschungen aus den italienischen Archiven und Biblioteken. Bd. 51. 1971. S. 539–584.
3. Ara A. Faschismus und Nationalsozialismus. Hitler und Mussolini // Deutschland 1933. Machtzerfall der Demokratie und nationalsozialistische «Machtergreifung». Eine Vortragsreihe. Berlin, 1984. S. 136–155.
4. Oberhessische Zeitung. 4.02.1933. № 32.
5. V?lkischer Beobachter. 2.02.1933. № 28.
6. Corriere della Sera, 17.04.1933. № 61.
7. Petersen J. Hitler-Mussolini. Entstehung der Achse Berlin–Rom 1933–1936. T?bingen, 1973.
8. Rademacher M. Vom Pressewaffenstillstand zur Achse Rom–Berlin: der Abissinienkrieg und die deutsch-italienischen Beziehungen 1934–1936. Marburg, 1997.
9. Rauscher W. Hitler und Mussolini. Macht, Krieg und Terror. Regensburg, 2001.