АШПИ 
Данные об авторе. Ильин Алексей Валерьевич, студент 1 курса магистратуры Алтайского госуниверситета, направление «Международные отношения», г. Барнаул. Научные интересы: современные международные отношения в Средиземноморье, российско-европейские отношения, евразийская интеграция.
Аннотация. В статье затрагивается проблема формирования общественно-политической идентичности населения стран юга и востока средиземноморского бассейна. Исследуется влияние Евро-Средиземноморских институтов и межправительственного взаимодействия на процесс трансформации идентичности в неевропейских странах Средиземноморья. Проводится анализ положительных и отрицательных факторов европеизации социума в данных государствах.
Барселонский процесс и формирование средиземноморской идентичности
Успехи, достигнутые в ходе европейской интеграции, значительно увеличили привлекательность европейских ценностных ориентиров за пределами границ Евросоюза. Бывшие страны социалистического лагеря стали членами ЕС, и большинство населения этих стран нисколько не жалеет о переходе к европейскому образу жизни и к европейским методам ведения бизнеса и политики. Поскольку процесс перехода от автократии к социал-демократии брюссельского образца подходит к своему логическому завершению в континентальной Европе, он распространяется на неевропейские страны Северной Африки и Ближнего Востока. Его базой являются Евро-Средиземноморские институты: Барселонский процесс, стартовавший в 1995 г., и Союз для Средиземноморья, учрежденный в 2008 г. Как следствие, возрастает доля жителей Средиземноморского региона, приверженных европейским ценностям. Известный политолог Параг Ханна в одном из своих выступлений заявил: «Путешествуя по Северной Африке, все чаще и чаще встречаешь жителей, которые не считают свой регион Средним Востоком. Иными словами, я верю словам экс-президента Франции Саркози о Средиземноморском союзе государств» [1].
Заметим, что принадлежность человека, социальной группы или народа к тому или иному региону может являться не только географической, но и психологической. Из приведенного примера очевидно, что все жители Северной Африки географически принадлежат к региону Арабского Востока, однако некоторые из них по своему мировоззрению тяготеют к Европе. Здесь мы имеем дело с проблемой определения идентичности. В социально-экономическом аспекте идентичность – это возможность человека определять и выражать свою принадлежность к социальным, национальным, политическим, культурным, цивилизационным и другим группам и общностям. Значительную роль в формировании идентичности и мировоззрения играют ценностные установки в сознании человека. Именно привлекательность европейских ценностей приводит к распространению европейской идентичности. Пожалуй, к самым значимым среди них можно отнести демократию, рыночную экономику, образование и просвещение, свободу слова, совести, передвижения и выбора профессии. Однако сами по себе эти ценности не могут утвердиться в сознании жителей околоевропейских стран. Для этого нужны соответствующие предпосылки.
Определим социально-экономические и политические факторы, которые способствуют утверждению европейской идентичности среди населения Южного Средиземноморья. М. Эмерсона и Г. Ноучева определяют сам процесс как «социализацию», которая может проходить под влиянием международного взаимодействия на одном или сразу нескольких уровнях: правительств, бизнеса, гражданского общества, студентов и др. [2]. Рассмотрим данные факторы по порядку. Во-первых, это укрепление торговых и экономических связей c Европой в рамках Барселонского процесса, координирующего взаимодействие правительств и частично – бизнеса и НКО. Во-вторых, это развитие миграции как объективного явления. Все больше выходцев из Северной Африки прибывают в Европу, что способствует усвоению европейского образа жизни в их сообществе.
В-третьих, программы Евро-Средиземноморского партнерства способствуют развитию высшего образования европейских стандартов. Например, талантливые и амбициозные молодые люди из Туниса и Алжира сейчас могут получить высшее образование на французском языке. В год основания Союза для Средиземноморья (2008) в Словении был открыт Евро-Средиземноморский университет, призванный готовить кадры для научной и экспертной поддержки осуществляемых Союзом проектов. Второй университет планируется открыть в Марокко в городе Фес в 2014 г. [3]. Тем не менее, несмотря на успехи в развитии образования, возможности трудоустройства выпускников-североафриканцев остаются ограниченными. По этой причине многие молодые интеллектуалы ступили на путь борьбы против авторитарной власти в ходе событий Арабской весны. Очевидно, что качественное образование меняет менталитет, и заставляет человека требовать от правительства более высокого уровня жизни, а также добросовестного управления государством в соответствии с принципами прозрачности и верховенства закона.
В-третьих, само верховенство закона также становится более ощутимым явлением реальности. Евро-Средиземноморский диалог способствует модернизации и гармонизации правовых систем в соответствии с принципами демократии, равенства и уважения к правам человека. В частности, так называемый Стамбульский процесс включает в себя деятельность по эмансипации женщин и способствует всеобщей ратификации основных международных договоров по проблеме (в первую очередь – Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин) [4]. Эти мероприятия приближают южно-средиземноморское общество к соответствию Копенгагенским критериям.
Наряду с положительными тенденциями существуют и такие локальные явления, которые препятствуют европеизации Средиземноморья. Во-первых, это правовые стандарты ислама и другие традиции, которые сохраняют дискриминационные практики по признакам пола, происхождения или социального статуса. Наиболее неблагоприятным является фактор женской дискриминации, который держит на обочине общественной жизни значительную часть населения.
Во-вторых, это слабость и малочисленность среднего класса. Закостенелая элита – самая верная опора диктатуры, а нищие неграмотные массы обычно поддерживают исламских фундаменталистов. Единственное явное преимущество последних – то, что они приходят к власти, опираясь на недавно учрежденные механизмы демократии. Однако уважать демократические традиции исламисты не спешат. Осознав свою победу, египетское правительство президента Мурси стало проводить авторитарную политику подавления меньшинства при поддержке большинства. Как бы необычно это ни звучало, но сейчас единственная надежда для египетских еврооптимистов – это бедность и экономический кризис в самом Египте. Не имея средств для финансирования репрессивного аппарата, Мохаммед Мурси вынужден обращаться за помощью к развитым странам и сохранять программы партнерства с Евросоюзом, поскольку разрыв отношений с бывшими западными союзниками и МВФ неизбежно будет означать крах египетской экономики [5].
Третье негативное явление кроется в самой европейской политике. В последние пять лет кризис расширения Евросоюза чувствуется особенно остро. Экономическое неравенство среди членов ЕС-27 не позволяет принимать новых кандидатов. Более того, евро-бюрократы не верят в то, что Марокко или Турция могут быть европейскими странами, хотя последние настойчиво к этому стремятся [6]. Как следствие, жители этих стран начинают сомневаться в лояльности Евросоюза, и чувствуют к себе отношение в духе неоколониализма. Такое положение дел способствует усилению национализма и политического ислама, враждебного европейским ценностям.
В целом, становление общей идентичности не только является следствием интенсификации международного сотрудничества в регионе, но и определяет его успехи или неудачи. Так, Ф. Илиевска, оценивая результаты Барселонского процесса как недостаточно удовлетворительные, полагает, что причиной тому является недостаток общесредиземноморской идентичности, которая на данный момент не сформировалась [7].
В заключение следует отметить, что в постмодернистском мире обществу и отдельным личностям все чаще становится свойственна множественность идентичностей. Это означает, что европейская идентичность в странах Магриба – это свойство скорее отдельных людей, а не общества или его части. Если определенные личности могут комфортно чувствовать себя в европейской интеллектуальной среде, то широкие массы южно-средиземноморских стран пока не в полной мере готовы к либерализации и европеизации. Процесс трансформации идентичности протекает сложно и медленно, не всегда успевая следовать за изменениями политического вектора как в отдельных странах, так и в целом регионе.
Литература
1. Ханна П. Будущее границ: как будет выглядеть планета в XXI веке [Рас-шифровка выступления] // Theory and Practice. URL: http://theoryandpractice.ru/posts/6458-budushchee-granits-kak-budet-vyglyadet-planeta-v-xxi-veke
2. Emerson M., Noutcheva G. From Barcelona Process to Neighbourhood Policy: Accessments and Open Issues. CEPS Working Document, No.220, March 2005. P. 13.
3. Bousmina M. Euro-Mediterranean University of Fez, Morocco. URL. http://www.ub.edu/aeche/docs/presentacions/AECHE_thirdday_Bousmina.pdf
4. Ministerial Conclusions on Strengthening the Role of Women in Society. Is-tanbul, 14–15 November 2006.
5. Барбашин А., Ирисова О. Египет: революция не для всех // World Eco-nomic Journal. июнь 2013. URL: http://world-economic.com/ru/articles_wej-302.html
6. Morocco’s Dream of EU Membership // The View From Fez. 01.10.2006. URL: http://riadzany.blogspot.ru/2006/10/moroccos-dream-of-eu-membership.html
7. Ilievska, Frosina. Restarting the Mediterranean Union?! // Analytical Journal. URL. http://www.analyticalmk.com/files/2012/01/01.pdf