АШПИ 
Данные об авторе. Шпагин Сергей Алексеевич, учитель истории гимназии «Ор Авнер», г. Ростов-на-Дону. Сфера научных интересов: этноконфессиональные проблемы международных отношений.
Аннотация. В статье автор рассматривает специфику Ростовской области в контексте ситуации в Украине и вокруг нее. Выдвигается гипотеза о том, что возможное решение нынешнего международного кризиса, частью которого является украинский кризис, во многом зависит от роли Ростовской области, которая из сопредельного региона превращается в инструментарий большой политики.
Ростовская область – «западный форпост» на юге России
Опыт внешних связей Ростовской области стал объектом академического и ведомственного анализа еще в ходе первого, по существу пилотного совместного проекта МИД РФ и Института Европы РАН [1].
Ростов-на-Дону явился последним, тринадцатым регионом России, где был открыт Центр европейской документации (ныне Центр Европейского союза на юго-западе России) [2]. В научных, культурных, экономических связях региона с зарубежными партнерами принимают участие субъекты внешне ориентированной деятельности разного уровня, и эффект этих связей в разных сферах был различным.
Что важно отметить, интенсивность и эффективность внешних связей не всегда зависела от характера именно региональных связей. Старт и последующие связи региона выстраивались преимущественно на основе перевода имевшихся отраслевых межреспубликанских связей в рамках Советского Союза на новые, международные. Наиболее тесные связи были и оставались с соседней Украиной, Арменией и другими государствами Закавказья, так что отмеченное выше западное направление, преимущественно европейское, носило скорей научно-информационный характер. Провинциальный, по сути, характер бывших межреспубликанских связей Ростовской области лишь внешне носил форму регионального международного сотрудничества, включая и участие в программе «Еврорегион Донбасс». Собственно международные внешние связи региона определялись либо федеральными «разнарядками», основанными на наличии в регионе специфического производства экспортной продукции (военные вертолеты для Индии и т.д.) или связями многочисленных диаспор с метрополиями.
Другая особенность региональных международных связей – размытый характер понятия «регион» применительно к югу РФ, складывавшийся исторически в связи с характером расширения контроля российского государства над территориями, постепенно входившими в его состав. Это создавало ситуацию несколько аналогичную фронтиру при формировании США и своеобразную ментальность местного населения. Речь идет о том, что основной проблемой внутренней стабилизации и дестабилизации под воздействием внешнего воздействия является до сих пор этнический фактор. Наличие связей диаспор с метрополиями приводило к этнизации региональной политики и этатизации этнических аспектов в регионе, придавая им международное звучание как со знаком плюс, так и со знаком минус. Частые изменения территориально-административных границ в регионе накладывают отпечаток на взаимоотношения Ростовской области с регионами РФ и сопредельных государств. Для более точной характеристики Ростовской области введено понятие полиэтничного макрорегиона [3].
События в Украине и вокруг Украины привлекли внимание к югу России, Ростовской области и самому городу Ростову-на-Дону. Масштаб проблем, недооценка влияния уже произошедших событий и поливариантность развития ситуации делают актуальным анализ нынешней и будущей роли Ростова-на-Дону и региона, административной столицей которого он является. Проблема заключается в том, что за важными, но рутинными даже в ситуации военного конфликта на востоке Украины событиями, теряется политика формирования новой ситуации – интернационализация всех процессов, носивших ранее внутренний и региональный характер на юге России.
В основе переформатирования Ялтинской системы международных отношений лежит отказ от Вестфальской системы, основанной на балансе интересов национальных государств, который подкреплялся балансом сил вначале «великих», а затем «сверхдержав». «Холодная война» являлась инструментом сдерживания силы путем предложения альтернативных идеологически окрашенных экономических моделей и политических систем для суверенных, то есть цельных государств. Регионы и другие не этатические единицы не являлись акторами международных отношений. Биполярность Ялтинской системы была последним оплотом «ограниченного суверенитета», приведенного к общим знаменателям во внешне альтернативных и антагонистических блоках – «Восток и Запад», «социализм и капитализм», которым как казалось, никогда не сойтись вместе.
Крах биполярности Ялтинской системы разрушил основные элементы фактически единой для европоцентристской цивилизации Утрехтской системы международных отношений. Утратив идеологическую альтернативность, глобальный мир превратил международные отношения, то есть иерархическую систему отношений между суверенными государствами, взаимосвязанных угрозой санкций за нарушение баланса сил коллективными жандармскими санкциями (типа Крымской войны против России) в мировую политику.
Мировая политика в данном случае – это более частое переформатирование архитектуры миропорядка транснациональными силами, офис которых формально может находиться на территории условно суверенных США в условиях провоцируемого (не обязательно контролируемого) хаоса. В результате, акторами выступают не государства, а корпоративные бюрократические и отраслевые группы в государствах, регионы и различные транснациональные группы, более или менее структурированные, будь то ИГИЛ, международный терроризм, наркобароны, сепаратисты.
В этих условиях возрастает роль регионов как объектов такой политики постоянного переформатирования мира от состояния хаоса к новой тотальности, поскольку эта новая Постутрехтская система миропорядка не знает альтернативности ни в формате биполярности, ни в формате многополярности. «Мягкая сила» не предполагает соблюдения прежнего баланса, основанного на признании интересов государства. Размытие суверенитета означает как пространственную фрагментацию, подаваемую в качестве регионализации, так и фрагментацию интересов, не цементируемых более религией, идеологией, единством понятия «родина» в форме централизованного суверенного государства. Сегодня есть опасность превращения юга России, искусственно вовлеченного в хаос Украины, в катализатор регионализации единого исторического пространства и суверенного государства Российская Федерация. Ростовская область и Ростов-на-Дону незаметно для руководства и рядовых граждан приобретают имидж «Сараева XXI века».
Литература
1. Международное сотрудничество субъектов Российской Федерации: состояние, проблемы, способы совершенствования (на примере Ростовской области). Материалы научно-практического семинара в рамках научно-исследовательского проекта. Ростов-на-Дону, 6–7 июня 2003 г. Ростов-на-Дону, 2003.
2. Институт истории и международных отношений. Сайт. URL: http://sfedu.ru/www/rsu$elements$.info?p_es_id=5
3. Всероссийская конференция «Проблемы полиэтничного макрорегиона в условиях дестабилизации Каспийско-Черноморского зарубежья» // Южный научный центр РАН. Официальный сайт. URL: http://ssc-ras.ru/page430.html