Они не «бунтари», они просто менее раболепны

Столичные журналисты, пытаясь разобраться в каком-нибудь очередном нашем политическом скандале, часто задают один и тот же вопрос: «Да что у вас за регион такой бунтарский — то «красный пояс», то вы Михаила Евдокимова выбираете, то огромные митинги проводите, то единороссов на выборах обижаете, то сессии бойкотируете…?!». В двух словах это не объяснишь. Нужно заглянуть в историю региона, нужно попытаться понять, что представляет из себя «алтайский характер».

Сама история протестных акций на Алтае более-менее описана, а вот то, как формировался особый «алтайский характер», нужно еще исследовать и исследовать. Назовем лишь некоторые факторы.

Житель Алтая — сибиряк, человек, закаленный суровыми условиями жизни, стойкий и простодушный. Но среди жителей многих других сибирских регионов он отличается еще и особой близостью к крестьянскому укладу, к земледельческому труду.  Этому способствуют запасы плодородной земли, природно-климатические условия юга Западной Сибири. До сих пор почти половина жителей Алтая проживает в сельской местности. Это несет с собой  и минусы, и плюсы. Минусы — не слишком комфортные условия, бедность, относительная культурная отсталость,  плюсы — близость к «природным корням», выживаемость, чувство справедливости и относительная неиспорченность нравов.

Очень важно то, каков сложившийся исторически «генофонд населения региона», а эта тема пока никем всерьез не исследовалась. На Алтае селилось немало выходцев из европейской части России, искавших землю и волю. Это уже был своеобразный «отбор». Расположенный вблизи величественных, почти не тронутых цивилизацией Алтайских гор, регион славился в легендах как место расположения счастливой страны, Шамбалы или Беловодья. Сюда, в частности, бежали крестьяне-старообрядцы в поисках свободной и чистой жизни. В то же время здесь были и «кабинетские земли» императоров, напрямую связанные с Петербургом. Здесь никогда не было крепостного права. Здесь возникла довольно большая немецкая колония (немцы после русских и украинцев составляют третью по численности группу населения). Барнаул уже в XVIII в. стал известен как город просвещенных людей, центр горнозаводского производства. Следы прежнего «петербургского лоска» местами проявляются и поныне.

В 1918-1920 гг. по Алтаю прокатились волны крестьянских восстаний -против красных, против белых, снова против красных… Затем последовала волна репрессий. С 1919 г. до середины 1960-х гг. Алтайским ГубЧК было осуждено более 40 тысяч человек. Освоение целины принесло новые волны переселенцев-энтузиастов. В последующие годы Алтайский край долгое время имел имидж консервативно-патриархальной сельскохозяйственной глубинки, в которой распространение разного рода инноваций происходило с запозданием.

В 1991-1996 гг. здесь пытались проводить демократические и рыночные реформы губернаторы Владимир Райфикешт и Лев Коршунов, но на фоне произошедшего спада производства попытки оказались не совсем удачными. С 1996 г. (после прихода к власти Александра Сурикова) край закрепился в «красном поясе», и политика всех ветвей власти вновь приобрела монопартийную направленность. Политическая жизнь характеризовалась застойностью. Лишь через восемь лет, весной 2004 г. вся страна была поражена вестью с Алтая: на губернаторский пост жители края избрали артиста Михаила Евдокимова. Александру Сурикову не помогли ни административный ресурс, ни привозные политтехнологи, ни единогласная поддержка им же «отфильтрованной» региональной «элиты». Многие жители Алтая проголосовали тогда не столько за Евдокимова, сколько в знак протеста против засидевшегося «алтайбаши».

Бывший незаметным в масштабах страны Алтай стал более чем на год одним из главных «ньюсмейкеров» в стране по рубрике «политическая борьба в регионах». Для Кремля затянувшееся противоборство всенародно избранного губернатора со старой элитой и, в частности, с краевым Советом народных депутатов, возглавляемым Александром Назарчуком, стало серьезной проблемой. После гибели Михаила Евдокимова на Алтай был делегирован из Москвы прокурорский работник Александр Карлин. Бюрократическая элита еще раз подверглась «фильтрации», и на Алтае снова наступило относительное затишье, изредка нарушаемое стихийными выступлениями нищих пенсионеров.

Глядя лишь на статистические показатели региона, трудно понять, на чем основаны имеющие хождение весьма амбициозные культурные мифы: о чуть ли не мессианском предназначении Алтая в мировой истории («место последней битвы сил добра и зла») и о том, что Барнаул — «столица мира», «четвертый Рим». Население края составляет 1,8% населения РФ, в его столице проживает менее 650 тыс. жителей, уровень средней заработной платы один из самых низких в стране… Тем не менее, некий «амбициозный кураж» в региональном сознании присутствует.

Конечно, протестные настроения в «депрессивном» регионе в чем-то способствуют повышению гражданской активности, пробуждению внимания населения к проблемам политической жизни. Характерным показателем такой активности явился самый массовый в России митинг против монетизации льгот, который состоялся зимой 2005 г. (он собрал до 10 тыс. участников); тогда же состоялся митинг в защиту Конституции РФ и против отмены всенародных выборов губернаторов, и тогда же более ста двадцати журналистов Алтая выступили с заявлением против попыток использовать их для травли политиков, высказывающих оппозиционные взгляды. На последних думских выборах край дал один из самых низких результатов для «Единой России» (54,7%, по стране — 63,3%). Всплески «симпатий» к Зюганову или Жириновскому — на самом деле во многом лишь проявления протеста против такой политики, которая не улучшает жизнь.

Однако с помощью сухих фактов и статистических данных вряд ли можно передать специфическую атмосферу региона. Некоторые особенности менталитета земляков прекрасно отразил в своих произведениях Василий Шукшин: если в деревню случайно заедет «умник»-специалист, то его обязательно постарается «срезать» своим мудреным вопросом какой-нибудь всем интересующийся местный «чудик», живущий исключительно «своим умом».

В народе сохраняется искреннее убеждение в том, что настоящая правда живет лишь среди простых людей, и что чем «выше» по чиновничьей вертикали власти, тем этой правды становится меньше. Собственно, и «феномен Евдокимова» тоже был во многом связан с этим ментальным комплексом: «народный губернатор» на глазах у всех предпринял отчаянную попытку привнести эту мужицкую правду в «верхние» кабинеты власти…

Эта своеобразная атмосфера, несомненно, повлияла и на некоторые особенности процесса формирования экспертного сообщества, на складывание центров политической науки в регионе. Долгое время проводимые на Алтае «круглые столы», политологические и экономические конференции международного уровня способствовали просвещению местной элиты, ускорили формирование гражданской журналистики.

Собственно, все последние конфликты, вызвавшие те или иные протестные выступления на Алтае, были вызваны неумением и нежеланием чиновников вести диалог с обществом. Выборы теперь либо отменены, либо превращены в фарс. Людей больше всего возмущает то, что с ними все чаще обращаются, «как с быдлом», что противодействовать чиновничьей коррупции и произволу становится невозможно. «По-медвежьи» грубо оттесняя и подавляя всех «инакомыслящих», власть имущие сами провоцируют переход оппозиции из «системного» в «несистемное» русло.

Наверное, у жителей Алтая чаще, чем у некоторых других, проявляется чувство справедливости и нетерпимость к официозной фальши. Наверное, они менее раболепны, чем те, которые готовы бездумно выполнять все, что бы от них ни потребовали «начальники». Но по природе своей они вовсе не «бунтари». Это мирные небогатые люди, положение которых в условиях кризиса еще более ухудшается. Не стоит доводить их до бунта.

Юрий Чернышов,
доктор исторических наук, профессор, директор Алтайской школы политических исследований

19 марта 2009 г.