АШПИ 
Сведения об авторе. Гребенкина Елена Владимировна, аспирант Новосибирского государственного университета экономики и управления, г. Новосибирск. Научные интересы: теория и история международных отношений, дипломатия, внешняя политика, глобальное развитие.
Аннотация. Современные международные отношения характеризуются сетевой структурой, сформировавшейся под воздействием интеграционных и глобализационных процессов. Информатизация придала этим процессам ускорение и сделала возможным активное участие негосударственных акторов в международных делах. Такие акторы постепенно включились в новые виды дипломатии, и, как следствие, в формирование имиджа страны за рубежом. В результате «мягкая сила» приобрела новые формы и уровни воздействия на общественное мнение.
Многообразие акторов и новые виды дипломатии: перспективы для «мягкой силы» государства и его внешней политики
Современный мир, в котором устанавливаются и развиваются тесные взаимосвязи между различными участниками международных отношений, все сильнее приобретает очертания глобальной сети. Интерактивное взаимодействие между акторами становится нормой, и в ходе этого процесса происходит обмен ресурсами — информацией, энергией, материальными благами. Как отмечает С.М. Шахрай, мир в целом находится на пути трансформации: от системы «государство — международное сообщество» к системе «государство — национальное сообщество — глобальный мир» [1, с. 32.]. Некоторые зарубежные исследователи считают, что информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) смогли соединиться с проявлениями суверенитета и мощи государств, и в результате появилась глобальная взаимозависимая политическая и экономическая система [2].
Подобная сетевая структура мира складывается в большей степени по причине интеграционных процессов, нежели дезинтеграционных, однако последние чаще всего не учитываются. Противоречивость этих процессов отражается в терминах «глокализация» (глобализация + локализация) и «фрагмеграция» (фрагментаризация + интеграция). Первый термин возник благодаря Акио Морита — одному из основателей компании «Sony», который руководствовался принципом «Мыслить глобально, действовать локально» [3, p. 20]. Однако сейчас с понятием «локального» связывают желание местных единиц действовать самостоятельно и сохранять местное производство и культуру, в противовес глобализации и власти корпораций. Второй термин введен Дж. Розенау и также подчеркивает, что интеграция происходит не повсеместно [4]. Информатизация, в свою очередь, ускорила эти противоречивые процессы и придала дополнительный импульс развитию сетевого взаимодействия.
Подобная сетевая структура мира отразилась на всех сферах жизни общества. Что касается международных отношений, то такая структура открыла возможности для участия новых акторов: индивидов, групп по интересам, неправительственных и некоммерческих организаций, транснациональных корпораций и частных компаний и т.д. Их роль стала настолько значительной, что возникло понятие «многоакторная дипломатия» (multistakeholder diplomacy, MSD).
Термин «многоакторная дипломатия» (МАД), введенный Б. Хокингом, означает новый дипломатический метод, для которого характерно равноправное участие как государственных, так и негосударственных акторов в обсуждении и решении международных проблем [5, p. 7.]. Однако в настоящее время негосударственные акторы все сильнее вовлекаются в политику и дипломатию, а их влияние существенно возрастает, поэтому МАД в большей степени можно назвать структурным изменением самой дипломатии, нежели конкретным методом.
Это означает, что, с одной стороны, национальные государства вынуждены учитывать влияние негосударственных акторов; с другой стороны, участие таких акторов может быть полезным, например, в плане консультирования по различным вопросам и вынесения экспертных оценок. Для укрепления позиций государственной «мягкой силы» это может сыграть положительную роль — как указание на непредвзятость, объективность, или даже «демократичность» оценки со стороны. Например, в России действует крупнейший негосударственный медиахолдинг «РБК» («РосБизнесКонсалтинг»), включающий в себя различные ресурсы: СМИ, печатные и Интернет-издания, разработку программного обеспечения для бизнеса, проведение форумов и конференций. Такие ресурсы могут сыграть положительную роль в формировании благоприятного имиджа страны; однако со стороны государства были неоднократные попытки повлиять на этот медиахолдинг, чтобы скрыть неоднозначные и негативные факты.
Как отмечает Б. Хокинг, все акторы, включая государства («генераторы дипломатии»), больше не способны достигать своих целей изолированно друг от друга. Дипломатия становится деятельностью, связанной с созданием сетей, охватывающих ряд государственных и негосударственных акторов, сфокусированных на управлении проблемами, требующими ресурсов, над которыми ни один участник не имеет монополии [5, p. 13].
К концу ХХ — началу ХХI в. произошли и другие изменения. Так, в в?дение дипломатии постепенно включились практически все сферы общественной жизни. В результате процесса сетевого взаимодействия во внешнюю политику стали входить как многие вопросы внутренней политики, так и глобальные вопросы, т.е. внешняя политика по своей структуре стала комплексной и многовекторной [6, c. 99–100]. В результате возникли виды дипломатии, соответствующие сферам деятельности общества (например, экономическая, научная, культурная, спортивная и т. д.) и виды дипломатии, основанные на новых принципах, способах и уровнях взаимодействия. К новым видам дипломатии можно отнести электронную дипломатию, «новую публичную», региональную (или парадипломатию) и «сетевую».
Международная система, в которой основными акторами являются государства, сменяется изменчивой международной средой, где акторы могут напрямую контактировать друг с другом, хотя на практике возможны ограничения. Каждый актор может обладать той или иной степенью силы (power), как в «мягкой», так и «жесткой» форме. Государства остаются наиболее влиятельными акторами, но с ними могут соперничать или сотрудничать ТНК и международные организации. В свою очередь, общество или отдельные индивиды могут, так или иначе, влиять на принимаемые решения посредством активного участия: как в реальности, с помощью различных мероприятий, акций, так и в информационном пространстве, с помощью проведения опросов, обсуждений в блогах и социальных сетях.
Поэтому для проведения определенной политики в информационном пространстве дипломатии пришлось перейти к активным действиям. Возникла электронная дипломатия, которую можно считать своеобразным источником «мягкой силы». Имидж страны формируют не только официальные сайты и ресурсы, но и реакция на те или иные события в СМИ и социальных сетях, которая легко подвержена манипулированию и не всегда поддается контролю. Особую роль здесь играет прояснение истинных фактов, о которых сложно заявлять по причине массовой дезинформации. Например, МИД России неоднократно заявлял об отсутствии химических атак со стороны России и Сирии, но западные СМИ настойчиво игнорировали эти заявления, продолжая распространять «фейковые» новости [7]. В подобных условиях информационной войны крайне сложно поддерживать необходимый уровень «мягкой силы», или каким-то образом разъяснять свои ценности, поскольку политическая пропаганда в зарубежных странах не способствует адекватному диалогу. Тем не менее, в цифровой среде, на уровне граждан и их объединений, диалог все равно сохраняется, несмотря на политическую риторику, и именно этот уровень — общения, обмена знаниями и идеями, создания общих проектов — оказывается наиболее перспективным. В ближайшие десятилетия электронная дипломатия продолжит свое развитие и приобретет новые инструменты.
Известный американский исследователь Дж. Най считает публичную дипломатию одной из важных составляющих «мягкой силы» и выделяет три ее основных измерения: ежедневное общение с разъяснением решений внутренней и внешней политики; стратегическое общение на простые политические темы в течение нескольких месяцев или лет; многолетнее общение с помощью образовательных программ, конференций, конкурсов и т.п., цель которых — создание доверительных отношений [8, p. 31]. Публичную дипломатию также связывают с научной и культурной дипломатией, поскольку очень часто они действуют совместно. В настоящее время действует обновленный вариант такой дипломатии — «новая публичная дипломатия», которая действует именно в международной сетевой среде, где существует множество негосударственных акторов [9, p. 12]. «Новая публичная дипломатия» означает разъяснение ценностей одной страны или культуры другим, и по-прежнему пытается избавиться от видимой пропаганды. Так, некоторые министерства иностранных дел могут передавать осуществление проектов негосударственным организациям, например, по поддержке развития и наращиванию потенциала [5, p. 7–8]. В России посредником между Министерством иностранных дел и подобными организациями выступают, к примеру, Российский совет по международным делам и Фонд Горчакова.
В региональной дипломатии (или парадипломатии) участвуют не только официальные представители власти, но и представители бизнес-сообщества, сферы производства, науки, культуры. Их задача — продемонстрировать свои достижения, привлекательность своих регионов, чтобы заинтересовать другие стороны в сотрудничестве. Это происходит в рамках различных межрегиональных выставок, форумов, симпозиумов и некоторых международных саммитов (например, стран БРИКС и ШОС). Такие мероприятия повышают привлекательность регионов у потенциальной аудитории — туристов, потребителей, предпринимателей, специалистов. Интересно, что у наиболее развитых и относительно независимых регионов и корпораций стали проявляться некоторые признаки государственности: возникли понятия «регион-государство» [3, p. XXV] и «корпорация-государство» [10, c. 92]. В настоящее время подобные элементы формируются пока лишь в некоторых странах и регионах (например, в Китае), где оказывают существенное влияние на региональную дипломатию.
В «сетевой дипломатии» возможно множество вариантов продвижения «мягкой силы», поскольку органы власти разных уровней и разных стран все активнее контактируют напрямую, и часто нуждаются в поддержке различных уровней общества, экспертов, социальных групп. Четкого определения этот вид дипломатии пока не имеет, однако активно используется политиками и дипломатами. Основа такой дипломатии — «гибкие формы взаимодействия» и общие, совпадающие интересы «для международного сообщества в целом или для определенного круга государств» [6, с. 99]. Этот вид дипломатии, за счет прямых контактов между различными акторами, в перспективе поможет выстроить интерактивные сетевые структуры на основе общих интересов в обход сложившихся стереотипов, убеждений, пропаганды и недоверия, каких-либо различий. Примером могут служить различные форматы — не только саммитов, переговоров, но и любых других международных мероприятий на основе этих принципов (например, международный профессиональный конкурс «WorldSkills», дискуссионный клуб «Валдай», где происходит прямой обмен знаниями и опытом).
Таким образом, в настоящее время существует своеобразный синтез видов дипломатии: ее традиционные виды, формы и методы действуют одновременно с новыми и новейшими элементами, либо дополняя их действие, либо действуя с ними совместно, либо выводя дипломатию на новые уровни. Это явилось результатом процесса сетевого взаимодействия, который сделал реальностью участие разнообразных акторов в дипломатии и, по сути, создал новые возможности для их вклада в формирование образа страны за рубежом. В ближайшем будущем эта тенденция будет сохраняться и, вероятно, возникнут новые, «сетевые» формы «мягкой силы».
Литература
1. Шахрай С.М. Государствои глобализация: методологические и политико-правовые проблемы. М., 2002.
2. Solomon R., Brown Sh.J. Creating a Common Communications Culture: Interoperability in Crisis Management. // United States Institute of Peace. Virtual Diplomacy Series. №17. Released Online in August 2005. URL: http://www.usip.org/sites/default/files/common_communications_culture.pdf
3. Ohmae K. The Next Global Stage. Challenges and Opportunities in Our Borderless World. New Jersey, 2005.
4. Rosenau J.N. The Governance of Fragmegration: Neither a World Republic Nor a Global Interstate System. (A paper prepared for presentation at the Congress of the International Political Science Association, Quebec City, August 1-5, 2000). URL: http://aura.u-pec.fr/regimen/_fich/_pdf/pub_002.pdf
5. Multistakeholder Diplomacy: Challenges and Opportunities / Ed. by J. Kurbalija and V. Katrandjiev. Malta; Geneva, 2006.
6. Лавров С.В. О предмете и методе современной дипломатии //Лавров С.В. Между прошлым и будущим. Российская дипломатия в меняющемся мире. М., 2011. С. 97–106.
7. О развитии ситуации в Сирии / Брифинг официального представителя МИД России М.В. Захаровой, Москва, 5 апреля 2017 года. // Официальный сайт МИД России. URL: http://www.mid.ru/ru/press_service/spokesman/briefings/-/asset_publisher/D2wHaWMCU6Od/content/id/2717014#4
8. Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. N.Y., 2004.
9. Melissen J. The New Public Diplomacy. Soft Power in International Relations. N.Y., 2005.
10. Харин А.Н. Эволюционные модели государства постмодерна // Свободная Мысль. 2012. №11–12. С. 91–102.