АШПИ 
Сведения об авторе. Ларионова Юлия Владимировна, студентка 4 курса специальности «Международные отношения», Казахстанско-Американский свободный университет, г. Усть-Каменогорск, Республика Казахстан.
Аннотация. В данной статье рассматривается формирование и развитие имиджа ЕС в контексте мягкой силы, описываются соответствующие показатели и факторы. Анализируются направления культурной, образовательной, трудовой привлекательности Европы. Проводится оценка внешней политики ЕС в области регулирования ситуации в сфере миграции и миграционных последствий и их влияния на политику стран Европы, в свете интеграции. Указаны современные вызовы и возможные перспективы преодоления кризиса с точки зрения концепции мягкой силы.
«Мягкая сила» Европейского Союза и миграционный кризис
Формирование современной системы международных отношений, несмотря на новые глобальные тенденции, преодоление поляризующих конфликтов и формирование элементов единого мирового сообщества, отнюдь не равнозначно окончательному приходу в мировую политику стабильности. Появились новые дестабилизирующие силы и тенденции, «проснулись» старые, часто в своей основе архаичные, конфликты, родились конфликты «нового поколения». Новыми угрозами в условиях глобализации стали классические проблемы международной безопасности: распространение ядерного оружия и оружия массового поражения, региональные и глобальные конфликты, терроризм. Проблема «войны» в современном мире оказалась в центре внимания целого ряда исследований. Можно было предположить, что в условиях многополярного мира подобная разновидность политического процесса уступит место ненасильственным формам влияния. Однако развитие и усложнение международных политических связей наглядно продемонстрировало обратный процесс. Поэтому исследования роли фактора силы в современных международных отношениях являются актуальной задачей [1, с. 24].
В современных межгосударственных отношениях категория «сила» имеет множество вариативных значений. На протяжении тысячелетий сила традиционно отождествлялась с военной мощью, которая для многих видных политических исследователей (Г. Моргентау, К. Уолц, Р. Арон) была и остается основным показателем престижа государства на международной арене. Однако с середины 1980-х гг. в теорию международных отношений на смену традиционному (военному) пониманию силы приходит ее новое (невоенное) переосмысление [2, с. 129]. Возникает своего рода столкновение приоритетности соотношения «жесткой» и «мягкой» сил: с одной стороны, «жесткая сила» не теряет ключевого значения в мире, где государства стремятся оградить свою независимость, а негосударственные группы, такие, как террористические организации, готовы прибегать к насилию, с другой стороны — тенденции мирового развития свидетельствуют о возрастании значения «мягкой силы» в общем властном балансе любого государства. Это обусловлено тем, что даже самые развитые государства сталкиваются с ограничением возможностей решения внутренних и международных проблем исключительно силовыми средствами. За последние десятилетия различные государства по-разному пытались реализовать потенциал «мягкой силы» во внешней политике, что позволяет говорить о существовании нескольких различных стратегий ее использования. Принято выделять американскую, европейскую, советскую, японскую, российскую и китайскую стратегии использования «мягкой силы» [2, с. 129–130].
Говоря о Европейской (консервативной) стратегии, с точки зрения «мягкой мощи» европейские страны выступают как единый центр глобального значения. Несмотря на отставание в военной и экономической области, Европа конкурирует с США в борьбе за умы и сердца. Европейские языки, восприятие Европы как «оазиса процветания», самые высокие в мире показатели социально-экономического развития, а также французское вино, испанские курорты и швейцарская надежность — все это образы, относящиеся к культурной привлекательности Европы и европейцев. Политические ценности, их «мягкая привлекательность» и (что выгодно отличает Европу от США) ориентация европейских политиков на сотрудничество при решении международных вопросов с привлечением многосторонних институтов, акцент на невоенном решении конфликтов — устойчивые черты европейского имиджа в международном сообществе [2, с. 131].
Российские эксперты предлагают свою трактовку «мягкой силы» Европы, характеризуя ее, прежде всего, как «привлекательную силу» из-за того, что факторами мягкой силы являются также социальные вопросы общественной жизни. Привлекательность этой силы была необходима для расширения ЕС и привлечения бывших стран социалистического лагеря — Центральную и Восточную Европу, а также страны Прибалтики. В качестве объективных показателей «мягкой силы» выделяется государственное управление, культура, информационные технологии, образование. По мнению таких российских исследователей, как А.И. Подберезкин, О.Е. Родионов и М.В. Харкевич, «мягкую силу» ЕС стоит рассматривать с точки зрения изучения локальных человеческих коммуникаций. В качестве основных основных показателей «мягкой силы» ЕС они выделяют распространение западных ценностей, разделение всеми государствами членами ЕС европейских правил, законов и интересов. Этот тезис на практике реализуется через насаждение западным обществом демократических ценностей тем странам, в которых установлены другие политические режимы [3, с. 28].
Многие аспекты внутренней политики, реализуемой в Европе, привлекают молодую часть населения современных демократических стран. Позиции по вопросу о смертной казни, по контролю над оружием, по изменению климата и по правам представителей нетрадиционной сексуальной ориентации — вот лишь некоторые факторы, укрепляющие «мягкую» силу Европы. Помимо привлекательности своей культуры и внутренней политики Европа черпает «гибкую» силу и в сфере внешней политики, поскольку ее действия часто служат благу всего человечества. По сравнению с американцами, в последние годы европейцы более уверенно стали использовать для достижения своих целей международные организации. Это отчасти обусловлено опытом строительства ЕС, отчасти отражает интерес, заключающийся в создании системы сдержек единственной мировой сверхдержавы, что делает ее политику привлекательной для многих других стран [2, с. 131].
Европейцы направляют значительные средства на развитие своей публичной дипломатии, особенно в области налаживания международных культурных контактов.
В 2016 г. Европейская комиссии обратилась к Европейскому парламенту и Совету ЕС с предложением принятия документа «Направления стратегии ЕС по международным отношениям в сфере культуры». Новый документ направлен на то, чтобы сохранить культурное разнообразие Европы и консолидировать усилия в области содействия разрешению конфликтов. Очерчены основные принципы культурной дипломатии ЕС: продвижение культурного разнообразия и уважение прав человека, развитие взаимного уважения и межкультурного диалога с другими странами, гарантия уважения все культур, взаимодополняемость в принятии решений в сфере культуры, комплексный подход к культурным ценностям. Предлагается рассматривать Европейский культурный потенциал, который ретранслируется вовне, не как потенциал отдельных стран, а как консолидированную силу ЕС. Причиной смены источника культурной дипломатии ЕС с национального уровня на наднациональный стал провал идеи европейского мультикультурализма и миграционный кризис в Европе [3, с. 31].
Мягкая сила Европейского Союза — сила притягательности его образа жизни, благополучия, социального и экономического процветания, воплощенного социального и правового государства, демократического устройства национальной и наднациональной политики, притягивающая в ареал своего влияния все новые страны и регионы через направленную политику расширения и добрососедства, сегодня проходит серьезное испытание на прочность. В первую очередь европейская мягкая сила определялась как сила нормативная (термин З. Лайди), что означало универсальность норм и правил, лежащих в основе успеха союза европейских государств и притяжение в эту орбиту успеха все новых членов, готовых разделить с европейцами их нормы [4, с. 7].
Необходимо заметить, что волны миграции непрерывно проходили по Европе на протяжении всего ХХ в., нарастая параллельно с процессами глобализации и усилившись в связи с распадом колониальной системы. Ежегодно в Европу прибывало существенное число мигрантов, в Германию с 2006 по 2013 г. ежегодно прибывало в среднем от 400 до 700 тыс. чел. Демографическая ситуация в Европе такова, что растущим экономикам ее стран ежегодно требуется привлечение рабочей силы для восполнения стареющего трудоспособного населения. Страны Западной Европы приветствовали приток экономических мигрантов, особенно с учетом того, что они были весьма выгодны с точки зрения соотношения приносимой прибыли и социальных затрат государства. Сегодня Европа столкнулась с нахлынувшим потоком не столько экономических мигрантов, пустившихся в путь ради работы и лучшей доли, сколько беженцев, спасающихся от ужасов войны и анархии [4, с. 8].
Общеевропейские правила требуют, чтобы беженцы были зарегистрированы в той стране, на территорию которой они попадают первой. И беженцы, таким образом, становятся проблемой страны въезда. Греция и Италия еще до обострения кризиса испытывали серьезную нагрузку, которая сегодня стала неподъемной для испытывающих экономические трудности стран Средиземноморья [4].
Еще одной существенной репутационной издержкой нынешнего кризиса становятся сомнения внутри ЕС о справедливости собственной внешней политики и кризис относительного ценностного консенсуса. Основа любой политической общности (и ее мягкой силы) — единая ценностная матрица — в большей или меньшей степени сформировалась в общеевропейском доме. Согласно опросам общественного мнения, самым популярным представлением (19%) о главном достижении ЕС является важность его экономической, промышленной и торговой мощи. Причем это мнение характерно для стран — старых членов с сильными экономиками. Однако вторая и третья опора почти так же значимы: на втором по популярности месте (17%) оказывается приверженность ЕС ценностям демократии, правам человека и верховенства закона. На хорошие отношения между странами-членами как на значимое достижение ЕС указывает 14%. А вот следующая по значимости ценность — «возможность продвижения Европейским Союзом мира и демократии за пределами своих границ», вероятно, подвергнется серьезному переосмыслению, так как не только в России, но и в самой Европе громко звучат голоса о причинах нынешней трагедии — дестабилизация на Ближнем Востоке, в частности в Ливии и Сирии, ответственность за которую наряду с США в полной мере несут страны ЕС [4, с. 11].
Однозначного представления, о том, каковы пути выхода из европейского миграционного кризиса, нет, как нет и понимания, сможет ли ЕС справиться с ним, и неизбежными вызовами своей репутации глобального политического, экономического, социального лидера, носителя “dominant rationality” и аксиологического авторитета. Не исключено, что Европа, принимая потоки беженцев, демонстрирует лидерство в мировой гуманитарной сфере, сможет найти компромисс и инкорпорировать их в свое общество. В значительной мере это будет зависеть и от глобальной экономической конъюнктуры, от ситуации на рынках труда. Очевидно, усилится тренд на усиление позиций Германии как интегратора европейской коллективной ответственности. Качественные изменения в европейской экономической и социальной структуре повлекут за собой политико-институциональные изменения в ЕС. Евросоюз сегодня уже не тот, каким он описан в классических учебниках по европейским исследованиям с его принципами консенсусного принятия решений, поступательной интеграции, франко-германским ядром и однозначностью ключевых ценностных установок. Сегодня перед ним стоят настолько серьезные вызовы, включая перспективы борьбы с Исламским государством, что это потребует еще большей консолидации принятия внутри и внешнеполитических решений под непосредственным руководством Германии. И возможность справиться с нынешним миграционным кризисом — это проверка на прочность прежде всего для Германии как будущего неоспоримого европейского лидера в этой борьбе. Европейский союз должен или поглотить нынешнюю волну миграции или, как считает министр иностранных дел Франции Л. Фабиус, если поток мигрантов станет неконтролируемым, это приведет к хаосу, распаду европейской системы и радикализации всех процессов в обществе и в умах людей [4, с. 13-14]. Следует отметить, что главным инструментом влияния мусульман в Западной Европе являются иммигрантские организации, точное число которых трудно установить. При этом не все организации представляют собственно политические интересы мусульманских общин. Некоторые из них созданы с целью помочь вновь прибывшим иммигрантам адаптироваться в новых условиях, оказать им возможную материальную поддержку, другие выполняют функции своего рода клубов — мест общения и проведения досуга. В таких странах, как Великобритания, Бельгия, Нидерланды, создание политических мусульманских организаций поддерживается правительствами. Эти страны стремятся таким образом привлечь мусульманское население к общественно-политической жизни и сделать их равными участниками политического процесса [5, с. 90].
С конца ХХ в. — начала ХХI в. культурная идентичность Европы подверглась серьезной угрозе возможного вытеснения из мирового культурного многообразия. Ошибки мультикультурной политики сыграли свою негативную роль в этом процессе. Для того, чтобы не потерять культурное разнообразие, ЕС пришлось взять курс на консолидацию усилий по распространению культурных ценностей и сделать их элементом «мягкой силы».
Литература
1. Шинковский М., Фролова Я. Фактор силы в современной системе международных отношений (Геополитический дискурс). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/faktor-sily-v-sovremennoy-sisteme-mezhdunarodnyh-otnosheniy
2. Бобыло А.М. Мягкая сила» в международной политике: особенности национальных стратегий. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/myagkaya-sila-v-mezhdunarodnoy-politike-osobennosti-natsionalnyh-strategiy
3. Касаткин П.И. Культурная и образовательная составляющие «мягкой силы» ЕС (Сравнительная политика и геополитика). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kulturnaya-i-obrazovatelnaya-sostavlyayuschie-myagkoy-sily-es
4. Казаримова Д.Б. Проблема репутационного капитала и мягкой силы ЕС в условиях миграционного кризиса. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-reputatsionnogo-kapitala-i-myagkoy-sily-es-v-usloviyah-evropeyskogo-migratsionnogo-krizisa
5. Касаткин П.И., Хрусталев И.М., Аватков В.А. Евробезопасность, интеграция и «мягкая сила» миграции в XXI в. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evrobezopasnost-integratsiya-i-myagkaya-sila-migratsii-v-xxi-veke