АШПИ 
Сведения об авторе. Леденев Денис Вячеславович, магистр исторических наук, аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, г. Барнаул. Круг научных интересов: новейшая история, история современных международных отношений после 1991 года, история России, история международных отношений на постсоветском пространстве, политология.
Аннотация. В статье рассматривается проблема становления новой российской дипломатии и политики РФ на постсоветском пространстве в 1991–2000 гг. Данная проблема имеет особую актуальность, так как именно в этот период произошло формирование современной российской дипломатии, которая и в настоящее время определяет лицо внешней политики нашего государства. По мнению автора, новая российская дипломатия восприняла дипломатические традиции как Российской империи, так и Советского Союза, при этом успешно сформировав собственные отличительные черты. Также автор приходит к выводу, что к концу 1990-х годов внешнеполитический курс России в отношении стран постсоветского пространства стал в большей степени прагматичным, что позволило в последующие десятилетия выстроить систему взаимовыгодных отношений как в двустороннем формате, так и в рамках СНГ.
Политика РФ на постсоветском пространстве и становление новой российской дипломатии
В 1991 г. произошло событие, которое в корне изменило сложившуюся ситуацию в мире. Распался Советский Союз. Если ранее все произошедшие в нем изменения еще можно было как-то замедлить или повернуть вспять, то после путча ГКЧП и встречи глав России, Украины и Белоруссии это стало невозможным. Вместе с советским государством распалась и формировавшаяся десятилетиями система международных отношений. Исчезла биполярная система, и начала складываться однополярная, которая и будет определять международные процессы в 90-х годах. Исчезла также и система отношений с другими государствами, выстраиваемая СССР. И людям, определяющим внешнюю политику новой России, прежде всего ее Президенту Б.Н. Ельцину и министру иностранных дел А.В. Козыреву, пришлось строить новую систему взаимоотношений.
СССР оставил после себя значительное наследие, включающее в себя как материальные факторы — государственную собственность на территории страны и за рубежом, внешний долг, архивы, так и не материальные – подписанные международные договоры, членство в Организации Объединенных Наций и других международных организациях, а также собственную дипломатическую школу со сложившимися характерными чертами и богатыми традициями. И эту дипломатическую школу сразу же начала использовать Российская Федерация.
Прежде чем приступить к рассмотрению темы доклада, необходимо, на мой взгляд, раскрыть такое важное определение, как «преемственность». Понятие преемственности является одной из важнейших категорий, характеризующих внешнюю политику и дипломатию любого государства, и имеет большое теоретическое и прикладное значение. Без учета элементов преемственности трудно себе представить сколько-нибудь серьезную оценку роли и места государства в международных делах, а также особенностей его политической культуры, стиля и методов дипломатической практики.
Согласно наиболее общему определению, преемственность представляет собой связь между явлениями в процессе развития в природе, обществе и познании, когда новое, сменяя старое, сохраняет в себе некоторые его элементы. В разрезе общественных наук преемственность означает передачу и усвоение социальных и культурных ценностей от поколения к поколению, а также всю совокупность действия традиций [1, с. 954]. Если же мы говорим о сфере внешней политики и дипломатии, то преемственность можно рассматривать как совокупность внутренних и внешних факторов, которые оказывают долговременное воздействие на формирование внешней политики, а также на стиль и методы дипломатии данного государства, и сохраняют в том или ином виде свое значение в условиях постоянно меняющейся внутриполитической и международной обстановки [2, с. 22].
Вполне логично то, что интерес к вопросам преемственности внешней политики резко возрастает в периоды радикальных реформ и революций. При этом существующие элементы преемственности часто противопоставляются тем новым характеристикам, которые неизбежно появляются во внешней политике государства в результате резкой смены общественно-политического строя. Однако это противопоставление в большинстве случае является крайне условным.
Внешняя политика любого государства не может создаваться заново в зависимости от тех или иных перемен во внутренней ситуации, если они носят комплексный характер. Она объективно отражает особенности исторического развития страны, ее экономики, культуры, геополитического положения, социальных условий и поэтому представляет собой сложную совокупность аспектов преемственности и обновления, для которой не существует какой-либо четкой формулы. При этом то, что внешне может выглядеть как принципиально новое направление внешней политики, в реальности может оказаться не чем иным, как логичным продолжением прежней политики, представленным в ином, более соответствующем духу времени виде.
При затрагивании темы правопреемства новой российской дипломатии в отношении советской дипломатической школы, то необходимо ответить на следующие вопросы: Каковы общие рамки преемственности современной внешней политике России по отношению к советскому и досоветскому периодам? Какой исторический опыт имеет наибольшее значение для обеспечения внешнеполитических интересов страны и совершенствования ее дипломатической службы в современных условиях? [2, с. 26]
Сложность ответа на поставленные вопросы заключается, прежде всего, в том, что нынешняя внешняя политика России не может рассматриваться ни как прямое продолжение внешней политики Советского Союза, ни как восстановление прерванной в 1917 году преемственности в отношении внешней политики Российской империи и Российской республики.
В декабре 1991 г. Российская Федерация вышла на мировую арену в качестве страны, коренным образом отличающейся от всех предшествующих форм существования Российского государства. Это относится и к ее политическому строю, и к государственным границам, и к положению на мировой и региональной арене. Понятие «новая Россия» приобрело для мировой системы международных отношений вполне явный смысл.
В то же время нельзя отрицать то, что Российская Федерация вышла на мировую арену, имея за плечами многовековой опыт международного общения, сложившуюся структуру двусторонних и многосторонних связей с совершенно разными государствами, длинную историю международных кризисов и взаимовыгодного сотрудничества, а также богатейшие традиции русской и советской дипломатических школ. Однако в процессе анализа и использования этого опыта не было никакой механистичности — формирование новой внешней политики России и становление новой российской дипломатии с самого начала пошло по пути сложного синтеза советского наследия, дипломатических традиций Российской империи и принципиально новых характеристик, вырабатываемых в ситуации кардинальных изменений на мировой арене и внутри страны [2, с. 27].
Необходимо отметить, что СССР сошел с исторической сцены не в результате военного поражения или насильственной социальной революции, как Югославия и многие страны бывшего «Восточного блока». Это предопределило сложное переплетение новых и традиционных элементов в российской внешней политике. Россия порвала с советским идеологическим балластом, однако намеренно взяла из наследия внешней политики СССР те позитивные аспекты, которые в тот период отвечали ее национальным интересам. В отличие от событий Октябрьской революции, когда было создано абсолютно новое государство, не имеющее юридических связей со старой Россией, произошел разрыв многовековых внешнеполитических традиций и полностью ликвидирована прежняя дипломатическая служба, в 1991 году руководству новой России удалось сохранить аппарат советского внешнеполитического ведомства и его представительств за рубежом.
Этому подходу соответствовала взятая на вооружение в 1991 году концепция Российской Федерации как «государства-продолжателя» СССР. Нужно отметить, что новая российская дипломатия начала свою деятельность именно с обеспечения международного признания этой концепции. В качестве первого действия в этом направлении Президент России направил послание Генеральному Секретарю ООН от 24 декабря 1991 г., в котором сообщалось, что членство СССР во всех органах и организациях системы ООН, включая Совет Безопасности, при поддержке государств СНГ «продолжается Российской Федерацией (РСФСР)». В этом послании также содержится формулировка о том, что Россия «в полной мере сохраняет ответственность за все права и обязательства СССР в соответствии с Уставом ООН» [3, с. 13]. Из этого явствует, что речь идет об ответственности России не только по обязательствам, вытекающим из Устава ООН, но по всем международным правам и обязательствам бывшего СССР в соответствии с Уставом ООН [4]. Международное признание этих положений имело в тот момент для России огромное практическое значение, так как позволило сохранить за собой место постоянного члена Совета Безопасности ООН и разрешить ряд сложных вопросов правопреемства в отношении места СССР в ООН во взаимоотношениях с бывшими республиками СССР, прежде всего Белоруссией и Украиной.
Вместе с тем новая Россия не могла рассматривать себя в качестве наследницы СССР в тех характеристиках прежней внешней политики, которые были основаны на теории «классовой борьбы» на международной арене и привели к острой конфронтации с большинством западных стран [2, с. 28].
В качестве предварительного вывода хочу отметить, что новой российской дипломатии в 90-е годы было чуждо исключительно негативное восприятие советского внешнеполитического и дипломатического наследия. При его оценке, в особенности ближе к концу 1990-х годов присутствовал беспристрастный научный подход, основанный на комплексном анализе положительного и отрицательного опыта, а также бережном сохранении лучших традиций советской дипломатии.
Особое внимание в период становления новой российской дипломатии уделялось связям с бывшими республиками Советского Союза. Здесь присутствовал большой комплекс традиций, выраженный в многочисленных положительных и отрицательных примерах взаимоотношений, связанных во многом с особенностями вхождения каждой из этих стран в состав Российской Империи и Советского Союза. Однако выстраиванию стабильных взаимовыгодных отношений мешал, с одной стороны, взятый в период пребывания А.В. Козырева на посту министра иностранных дел «евроатлантический» курс на преимущественное сотрудничество прежде всего со странами Запада [5, с. 118]. С другой стороны, сами государства бывшего СССР в определенной степени дистанцировались от России в связи с ростом национализма и необходимостью построения новой, независимой внешней политики. Однако в середине 90-х годов эта ситуация начала кардинально меняться.
Эти изменения были во многом связаны с уходом А.В. Козырева с поста главы МИДа и назначением на этот пост Е.М. Примакова в 1996 году, которого, в свою очередь, в 1998 сменил И.С. Иванов.
В отличие от предыдущего периода, приоритетным направлением во внешней политике России в рамках новой «многовекторной» концепции было провозглашено развитие ее взаимоотношений со странами СНГ [6, с. 203]. Однако в этой сфере сразу же возникли серьезные проблемы.
Первоначально надежды на сохранение единого оборонного и экономического пространства в регионе побудили руководство России действовать в ущерб собственным национальным интересам. Республикам бывшего СССР поставлялись энергоносители по заниженным ценам. Россия взяла на себя обязательства по охране их границ, а также отказывалась в первые годы после распада СССР от введения собственной национальной валюты. Руководство России не использовало благоприятную возможность для предоставления двойного гражданства русскоязычному населению, которое составляло около 25 миллионов человек, в рамках Содружества Независимых Государств, что дало бы ему законное право защищать русских за рубежом.
Однако расчеты России на политическую и экономическую интеграцию в тот период не были реализованы. Открытые границы и льготные условия торговли со странами постсоветского пространства, многие из которых в то же время ввели собственные таможенные правила для российских товаров, привели к созданию каналов полулегального вывоза из России стратегических ресурсов. Начались споры между Россией другими государствами бывшего СССР, прежде всего, с Украиной по поводу раздела собственности бывшего СССР внутри страны, прежде всего, Черноморского флота и его баз, а также зданий дипломатических представительств СССР в таких странах, как Дания, Австрия, Германия и Великобритания [7, с. 295].
Также возникли и юридические дискуссии, связанные с основными документами СНГ. Так, не все страны, считающиеся участниками международного объединения, ратифицировали Устав СНГ (Украина и Таджикистан) [8]. Первоначальные планы создания Объединенных вооруженных сил (ОВС) СНГ под руководством России не были реализованы. Республики бывшего СССР приступили к созданию собственных вооруженных сил, несмотря на то, что некоторые из них, включая Россию, Армению, Белоруссию, Казахстан, Киргизию и Таджикистан, заключили в 1994 году Договор о коллективной безопасности [9, с. 20].
Во многих государствах бывшего СССР разразились межнациональные конфликты, связанные с непродуманной политикой местных властей. Россия столкнулась с необходимостью проведения миротворческих операций в Приднестровье, Абхазии, Таджикистане, а также приняла у себя множество беженцев из соседних государств. Это послужило дополнительным бременем для ослабленной экономики новой России.
Страны постсоветского пространства существенно различались по уровню своего развития, по темпам и направленности экономических и политических реформ, по степени демократизации. Поэтому, несмотря на заявления большинства лидеров стран СНГ о большой заинтересованности в сотрудничестве с Россией в деле расширения политической и экономической интеграции, а также подписания ряда соглашений о таковом расширении, интеграция продвигалась достаточно медленно [10, с. 260].
В условиях экономического спада все государства Содружества, включая Россию, стремились к развитию торгово-экономических связей за пределами постсоветского пространства. Так, к 1995 году лишь 19% российского экспорта шло в СНГ, 15% относилось к странам бывшего «Восточного блока», а остальное приходилось на государства дальнего зарубежья, прежде всего, страны Запада. СНГ фактически начало превращаться в содружество так называемых «разных дистанций»: внутри СНГ полным ходом формировались союзы отдельных государств. В рамках Содружества сложился союз ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Армения, Молдавия), опасавшихся усиления России на территории бывшего СССР.
В то же время гораздо более успешно развивались двусторонние связи России с постсоветскими государствами. В 1997 году между Россией и Белоруссией был подписан договор о союзе, а в 1999 г. — об образовании Союзного государства. Предполагалось создание общих политических, военных, экономических, валютных и таможенных органов.
Рубеж XXI века ознаменовался началом нового этапа в политике России в отношении СНГ. Отправной точкой в изменении этой политики стал вывод о необходимости более реалистичной оценки перспектив превращения Содружества в полноценное интеграционное объединение. Россия фактически была поставлена перед выбором: продолжать рассматривать интеграцию как абсолютную ценность, ради которой стоит идти на любые потери и уступки странам бывшего СССР, либо необходимо перейти к прагматическому курсу, учитывающему, прежде всего, национальные интересы самой России.
В итоге выбрано было развитие двусторонних связей с государствами-членами СНГ, на основе которых в дальнейшем можно будет выстраивать интеграционные связи. Отношения с каждым из этих государств с этого периода должны были выстраиваться с учетом взаимной заинтересованности в сотрудничестве, готовности стран постсоветского пространства должным образом учитывать интересы России, в том числе в области национальной безопасности и защиты прав русского населения за рубежом [11].
Таким образом, внешнеполитический курс России в отношении стран постсоветского пространства стал в большей степени прагматичным, что позволило выстроить в дальнейшем систему взаимовыгодных отношений как в двустороннем формате, так и в рамках СНГ.
Также в описываемый период произошло становление новой российской дипломатии, которая восприняла дипломатические традиции как Российской Империи, так и Советского Союза, при этом успешно сформировав собственные отличительные черты.
Литература
1. Большой энциклопедический словарь. М., 1997.
2. Иванов И.С.Новая российская дипломатия. Десять лет внешней политики страны. М., 2002.
3. Дипломатический вестник. 1992. №1.
4. Устав Организации Объединенных Наций. URL: http://www.un.org/ru/documents/charter/chapter18.shtml
5. Козырев А.В. Преображение. М., 1995.
6. Иванов И.С. Внешняя политика России в эпоху глобализации: Статьи и выступления. М., 2002.
7. Тимченко Л.Д. Проблема правопреемства государств в современном международном праве и Украина // Российский ежегодник международного права. 2001.
8. Устав Содружества Независимых Государств. URL: http://cis.minsk.by/page.php?id=180
9. Иванов В.И. История создания и перспективы развития Содружества Независимых Государств // Вестник Ростовского государственного гуманитарного университета. 2010. №4.
10. Стрежнева М.В. Европейский союз и СНГ. Сравнительный анализ институтов. М., 1999.
11. Концепция внешней политики Российской Федерации 2000 г. URL: http://www.mid.ru/Bl.nsf/arh/19DCF61BEFED61134325699C003B5FA3