АШПИ 
Сведения об авторе. Юн Ирина Михайловна, главный специалист Фонда «Бюро Экономического Анализа» (БЭА), реализация проектов Всемирного банка (МБРР) и Евразийского банка развития (ЕАБР), г. Москва. Сфера научных интересов: миграция корейцев, история международных отношений в Северо-Восточной Азии.
Аннотация. Автор, руководствуясь доктриной «мягкой» силы Дж. Ная, рассматривает специфику использования данного феномена на Корейском полуострове. Сделан вывод о возможном объединении двух государств — наций и создания единой корейской нации.
Противостояние на Корейском полуострове: специфика использования «мягкой силы»
После восстановления единства Германии в 1990 году ситуация, сложившаяся на Корейском полуострове, по-своему уникальна. Параллель между Кореей и Германией очевидна: обе страны были разделены внешними силами после окончания Второй мировой войны; возникшие после расчленения государственного единства субъекты международного права строились на принципиально разных идеологических, социально-политических и экономических основаниях. Однако применение «мягкой силы» в противостоянии двух корейских государств имеет несомненную специфику.
Автор доктрины «мягкой силы» Дж. Най полагал, что язык и культура — это и есть главные составляющие «мягкой» силы, которая играет ключевую роль в международных отношениях, влияя напрямую или косвенно на мировую политику и деловые связи. Соответственно, использование «мягкой» силы в противостоянии двух государств-наций Корейского полуострова, стремящихся к объединению в силу общности языка, культурной традиции и исторической памяти, особенно эффективно, так как население и политические элиты Южной и Северной Кореи оказываются особенно восприимчивыми к аргументам идеологических конкурентов.
Стержень доктрины «мягкой» силы состоит, по мнению ее автора, в способности привлечь на свою сторону оппонента посредством ценностного содержания внешней и внутренней политики и отказа от использования силовых рычагов давления. Очевидно, что каждая из противоборствующих сторон мобилизует те идеологические аргументы, которые позволяют говорить о ее несомненных преимуществах. В этом смысле Южная Корея, прибегая к политике «мягкой» силы, делает акцент на богатстве страны, динамичном развитии ее экономики, материальном благополучии граждан и демократическом устройстве политической системы. Северная Корея акцентирует внимание на военной мощи, реальном государственном суверенитете и социальном равенстве социалистической страны. Таким образом, РК предстает как богатая и экономически развитая страна, прежде всего благодаря политическому и экономическому (разумеется, совсем не бескорыстному!) покровительству США. КНДР, в свою очередь, предстает как страна с сильно деформированной (но отнюдь не слабой!) экономикой и находящаяся под санкциями со стороны ООН, но способная обеспечить свой суверенитет и независимость своей внутренней и внешней политики.
Несмотря на существующие противоречия между двумя Кореями, политическая система которых основана на противоположных идеологических платформах, обе стороны конфликта не оставляют идею создания единой корейской нации. Северная Корея предлагает объединиться на равноправной основе путем создания конфедеративной республики, при этом каждая из стран должна сохранить свой уклад и идеологию. Республика Корея, напротив, планирует объединение посредством поглощения КНДР. В результате каждая из сторон искренне желает воссоединиться, но исключительно под своим руководством
Все больше корейцев, проживающих по разные стороны государственной границы, задумываются о том, что объединение корейских государств-наций возможно в границах первоначально конфедеративного, затем федеративного, а при определенном стечении обстоятельств и унитарного государства (подробнее о подобных консолидационных процессах см.: [1, c. 23–38]). Это позволит воссоздать единое корейское государство, которое сможет гармонично соединить преимущества ныне существующих на Корейском полуострове субъектов международного права. Таким образом, политика «мягкой» силы, реализуемая РК и КНДР, объективно способствует формированию «третьей корейской нации», которая консолидирует корейцев вне зависимости от страны проживания. Эта политика увеличивает число носителей неразделенной корейской идентичности, стремящихся к объединению всех корейцев, несмотря на существенные различия в их политической культуре и ментальности (о проблеме развития государств-наций и изучении траекторий их динамики в ХХ–ХХI вв. см.: [2]). В этом контексте важно отметить, что политика США, направленная на шантаж и запугивание, а возможно и на раскол политического класса Северной Кореи, скорее всего, приведет к обратному эффекту. Эта дезинтеграционная по своей сути политика не только будет иметь своим следствием консолидацию северокорейского социума, но и увеличит число лояльных по отношению к северянам граждан РК, увеличивая, таким образом, численность «третьей корейской нации». Рукопожатие лидеров двух корейских государств свидетельствует о том, что эта тенденция становится все более очевидной и игнорировать ее уже не могут политические элиты как с той, так и с другой стороны.
«Мягкую» силу нельзя путать и отождествлять с пропагандой, поскольку пропаганда — это, прежде всего, давление. Основополагающим моментом концепции Дж. Ная является понятие привлекательности для других тех или иных положений, феноменов, образов действий и проч. [3]. Именно привлекательность он противопоставляет методам принуждения, силового давления, шантажа. В этом состоит главное отличие «мягкой» силы от пропаганды или иных аналогичных способов воздействия, включая обман, подмену фактов и т.п. [4, с. 212–223.]. Любая пропаганда вызывает психологическое отторжение. Так, например, с 1953 по 2004 гг. с помощью громкоговорителей, установленных на границе между двумя корейскими государствами, велись пропагандистские кампании как с той, так и с другой стороны. В 2004 г. лидеры РК и КНДР подписали соглашение о взаимном отказе от подобной пропаганды. Однако с приходом к власти президента Ли Мен Бака в 2008 г. психологическая война против КНДР вновь возобновилась. На территорию КНДР перебрасывались листовки, в которых содержалась критика правящего режима КНДР, а также информация о ситуации в зарубежных странах. В свою очередь, с 2013 г. КНДР также начала распространять с помощью воздушных шаров у границ с Южной Кореей листовки с резкой критикой южнокорейского правительства. В пропагандистских материалах содержались угрозы и говорилось о том, что Корейская народная армия готова нанести удар по северо-западным островам Южной Кореи. Такая пропаганда не работает на сближение позиций оппонентов, а вызывает лишь взаимное неприятие.
Внешние силы способствуют разжиганию конфликта между двумя корейскими государствами. Как отметил директор Института Восточной Азии при Венском университете Рюдигер Франк, «многие политические акторы не заинтересованы в разрешении этого конфликта, так как извлекают из него выгоду. Американцы могут обосновать свое военное присутствие в Восточной Азии и на Корейском полуострове тем, что существует угроза со стороны Северной Кореи. Япония может продолжать вооружать свою армию. Это позволяет взять Китай в кольцо и заявлять, что с самим Китаем это вообще никак не связано, а направлено исключительно на КНДР. Разумеется, об этом никто не говорит, но именно поэтому до сих пор не было найдено никакого решения, что неудивительно» [5].
Параллельное существование двух корейских государств воспринимается носителями корейской идентичности как нечто противоестественное, а потому ограничено во времени. Объединение этих субъектов международного права исторически неизбежно. Образование единого государства и единой нации «отражает сокровенное желание корейцев и базируется на фундаментальной культурно-цивилизационной основе (единый язык, общие традиции, верования, обычаи, теснейшие семейно-родственные связи между северянами и южанами и пр.)» [6]. Но объединение Юга и Севера может стать результатом применения исключительно «мягкой силы», а не силового давления извне или поглощения одного суверена другим военным путем. Оно будет основываться на компромиссе, достигнутом возрожденной корейской нацией, а не на прагматичном интересе «великих» держав.
Литература
1. Филиппов В.Р. Этнополитические парадоксы и кризис Российского федерализма // Федерализм и региональная политика в полиэтничных государствах. М., 2001.
2. Культурная сложность современных наций / Ред.: В.А. Тишков, Е.И. Филиппова М., 2016.
3. Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford , 2002.
4. Лебедева М.М. Мягкая сила: понятия и подходы // Вестник МГИМО-Университета. 2017. 3(54). URL: https://cyberleninka.ru/article/v/myagkaya-sila-ponyatie-i-podhody
5. Франк Р. Сценарии военного конфликта США и КНДР. URL: http://interpolit.ru/blog/scenarii_voennogo_konflikta_ssha_i_kndr/2017-04-18-7590.
6. Торкунов А.В., Денисов В.И., Ли В.Ф. Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории. URL: http://modernlib.ru/books/li_vladimir/koreyskiy_poluostrov_metamorfozi_poslevoennoy_istorii/read