АШПИ 
Сведения об авторе. Арпентьева Мариям Равильевна, доктор психологических наук, доцент, член-корреспондент Российской академии естествознания (РАЕ), профессор кафедры психологии развития и образования Калужского государственного университета имени К.Э. Циолковского, г. Калуга, ведущий научный сотрудник кафедры теории и методики физического воспитания Югорского государственного университета, г. Ханты-Манcийск.
Аннотация. В статье описывается использование политического дискурса «мягкой», «жесткой», «умной» сил. В эпоху глобализации «мягкая» мощь возрастает по сравнению с «жесткими» инструментами влияния. Основными структурными компонентами “soft power” являются: экономическая привлекательность, человеческий капитал страны, культурный капитал, дипломатические и политические инструменты «мягкой» силы. Выявляются сущность и назначение «мягкой силы» во внешней политике, анализируется ее структура.
Концептуальные проблемы теории «мягкой силы»
Концепция «мягкой силы» (“soft power”) создана политологом Дж. Наем. Однако идея мягкой или гибкой силы (власти или мощи) как «способности добиваться того, что тебе нужно, через привлекательность (attraction) более, чем через принуждение или плату» не является абсолютно новой: ее озвучивали Лао-Цзы, А. Грамши в своем учении о гегемонии и др. Она развивается в рамках теории неолиберализма, как один из ее компонентов. Эта концепция также связана с включением в процессы управления странами транснациональных корпораций. Но, как полагает Дж. Най, «суть не в том, кто важнее — государство или негосударственный актор, а в том, что в современное время на результат влияют комплексные коалиции» [1, p. 157; 2]. Под «жесткой силой» понимается совокупная политическая, экономическая и финансовая мощь, «мягкая сила» включает такие компоненты, как культурные обмены и культура (набор значимых для общества ценностей, не сводимый к массовой культуре, компоненты культуры, привлекательные для других народов и культур), внешняя политика и политическая идеология (дипломатия в широком смысле слова, при условии ее легитимности и обладания моральным авторитетом), политические ценности (если внутренняя и внешняя политика государства согласуется с ними, происходит не только декларирование, но и следование им) [2, р. 51; 3, c.34].
Дж. Най описывает также арбитры (referees) «мягкой силы» и объекты ее воздействия (receivers). Арбитры и легитимизирующие институты — управляющие и интерактивные инструменты «мягкой силы», включая совокупность медиаресурсов, разные виды дипломатии. Целевые группы (реципиенты) — политические, экономические и иные элиты, а также социально активные группы людей, воспринимающие ценности, понимания себя и мира, модели поведения и взаимодействия, индоктринируемые через soft power. В ситуации изменения акторов политических отношений между странами изменяются и базовые опоры защиты государств, изменяется и понятие национальной безопасности: ведущими в ней становятся вопросы экономики и экологии. Военная сила и иные виды «жесткой» силы (hard power) в современном мире слишком дороги: важнее иные инструменты, связанные с построением взаимозависимости и гармонизацией такой взаимной зависимости, преодолением ее асимметрии и т.д. [1, p. 158].
Дж. Най выделяет ряд основных тенденций в преобразовании силовых взаимодействий в мире: экономическая взаимозависимость, транснациональные акторы, национализм в слабых государствах, распространение «высоких» технологий, меняющаяся политическая проблематика [1, p. 160]. Особенно важным моментом является информация: особенно та, что подвергается или подлежит широкому распространению [1, p. 164]. Государства понимают важность изменения стратегии поведения, отхода от «жесткой силы», принуждения и репрессий , к более «мягким» воздействиям на уровне таких «нематериальных силовых ресурсов, как культура, идеология и институты» [1, p. 167]. Дж. Най определил «мягкую силу» как способность страны убеждать других делать то, что она захочет, без применения силы или принуждения [2, p.10], по его мнению, успешные государства используют как «мягкую», так и «жесткую» силу, сочетая способность принуждения других вместе со способностью управлять их пониманием себя и мира. Границы «мягкой силы» размыты и ее трудно контролировать в процессе достижения тех или иных конкретных целей. «Мягкая сила» — это побуждение других хотеть результатов, которые вы хотели бы получить», способность привлекать и достигать взаимопонимания (привлекательная сила) [1, p.19]. «Жесткая» сила, или «жесткое» могущество, — это способность к принуждению, обусловленная военной и экономической мощью страны. Мягкое могущество возникает, когда страна привлекает своей культурой, политическими идеалами и программами [4, c. 5], что важно для решения вопросов, требующих многостороннего сотрудничества [5, с. 17; 6]. «Мягкая сила» как форма власти подвижна, легко приспосабливается к обстоятельствам, это «способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принуждения или подачек» [2, c. 45, 47].
Однако мягкая сила часто подменяется пропагандой и декларациями, поэтому Дж. Най предлагает концепцию «умной силы» (“smart power”). Для «умной силы» типична способность координировать и комбинировать возможности и ресурсы «мягкой» и «жесткой» сил» [7]. «Мягкая» сила определяется через соблазнение, привлекательность, аргументацию субъектов власти. «Жесткая» сила использует агрессию, насилие, шантаж, угрозы, санкции. «Умная» сила определяется как сочетание «мягкой» и «жесткой» силы. Также спецификой умной силы является четкая цель, перевод ресурсов в эффективный результат, план или стратегия достижения цели и опытное руководство [8]. О.Ф. Русакова пишет, что «жесткая власть связана с внешним принуждением. Субъективно она воспринимается как власть внешних сил, которые подчиняют себе человеческую волю. <…> такая трактовка власти сформировалась под влиянием классической и неклассической политической философии и получила широкое распространение. <…> В постмодернистской трактовке <…> в современную эпоху наиболее эффективным способом властвования является гибкая власть, или soft power. <…> [Она] не воспринимается в качестве силы, которая действует извне. Мягкая власть — это власть, которая реализуется в форме определенного коммуникативного воздействия, в процессе которого диктуемое властью поведение воспринимается реципиентом как свободный и добровольный выбор, приносящий, к тому же, подвластному субъекту радость и удовольствие» [9, c. 182].
В современной теории и практике при этом идет обогащение представлений о «мягкой силе»: исследователи по-разному рассматривают компоненты «мягкой силы» [10; 11; 12; 13]. Некоторые включают в нее такие компоненты как: 1) бизнес/инновации (business/innovation) — привлекательность экономики страны в плане открытости, способности к инновациям; 2) культура (culture) — влиятельность институтов и достижений культуры, распространенность языка, международный охват культурными продуктами страны; 3) правительство (government) — привлекательность модели управления страны; 4) дипломатия (diplomacy) — способность формировать благоприятный национальный нарратив для международной аудитории; 5) образование (education) — привлекательность системы вузовского образования, академическая мобильность [12, с. 77—78]. Economic Soft Power включает экономические аттракторы (характеристики экономической привлекательности, включая инвестиционную) [9, с. 120; 10]. Human Capital Soft Power — гуманитарный капитал, основанный на привлекательности системы общего и университетского образования, научной и технологической деятельности и т.д. [9, с. 120; 10].
Culture Soft Power — инструменты культурного влияния, а именно, международное признание значения и размеров культурного прошлого и настоящего народа и страны, политика популяризации национальной культуры, расширение межкультурных отношений и обменов. Political Soft Power — «система характеристик уровня развития институтов политической демократии и защиты прав человека, уровень развития гражданского общества, партисипации и интерсубъективного управления, волонтерства и иных форм «крауд-участия» (массового участия) т.д. Diplomatic Soft Power — дипломатическая репутация страны, характеристики эффективности и продуктивности дипломатических акций и деятельности в целом в переговорных процессах, степень миролюбия и дружелюбия, способность к предотвращению агрессии и нейтрализации угроз, способность к установлению и поддержанию конкретной глобальной повестки дня [9, с 120; 10].
Другие исследователи, изучая «мягкую силу» как «репутационную категорию, считают ее компонентами репутацию экспортных товаров, репутацию государственного управления, человеческие качества населения, развитие туризма, инвестиции и иммиграцию, историческое наследие страны, ее культуру, условия для бизнеса, популярность медиапродукции, распространенность языка, отношение к внешней политике, развитие науки в стране, репутацию высокопрофессиональных услуг (медицинских, образовательных, финансовых, юридических и др.)» [13, с. 17].
По мнению третьих, например, в работах А.И. Егорова и А.М. Гудгольда, «мягкую силу» нужно «рассматривать прежде всего сквозь призму таких элементов, как имидж страны, ее миссия в мире, идеология, культура, права человека, образование, а также публичная дипломатия» [11, c. 27]. А.И. Егоров и А.М. Гудгольд пишут, что «мягкую силу» «необходимо рассматривать не только в качестве потенциального источника тактических и стратегических угроз для страны, но и как эффективный инструмент продвижения ее интересов на международной арене». В силу своей гибкости и зависимости от складывающейся ситуации и целеполагания «мягкая сила» может использоваться в продуктивном сочетании с более традиционными (жесткими) элементами внешней политики государства. Однако, типичная для России и иных стран «недооценка влияния «мягкой силы» со стороны органов государственной власти, а также отсутствие грамотной стратегии в сфере развития и применения собственных ее ресурсов способны негативно повлиять на устойчивость политической системы страны, вызвать подрыв легитимности действующих органов власти, породить сомнения в правильном выборе социально-экономического строя и в худшем случае вызвать центробежные процессы в государственной жизни» [11, c. 25–26].
Однако значимость разных компонентов различна: В. Брандт называл государственное содействие международным культурным отношениям самой прочной колонной внешней политики государства [14, S. 613]. Поскольку основным моментом этой силы является культура, постольку в международных отношениях ведущими оказываются стсратегии межкультурных отношений: консолидации и солидаризма, притязаний на самобытность, национального и культурного самостояния, нациестроительства (nation building), а также наднациональной интеграции и формирования суперэтносов. В целом «популярность „мягких“ стратегий во многом стала следствием растущего запроса на политическую и цивилизационную идеологию» [15, с. 146–147; 16]. Также важным моментом является связь «мягкой силы» с экономическими и религиозными стратегиями и успехами народов и стран. Религиозные и экономические доктрины и их идеологическое влияние мало изучены и часто игнорируются, он играют большую роль в управлении отношениями внутри стран и между странами. Особенно мало учитывается «диалектика секуляризации»: возвращение значимости религий после периодов ее отрицания и наоборот. Кроме того, важным моментом во всех аспектах «мягкой силы» является ее реалистичность. Поэтому, как пишет Дж. Най, «пропаганда возникает там, где ощущается нехватка правдивости и достоверности. Это контрпродуктивно для „мягкой мощи“. Хорошая публичная дипломатия и пропаганда должны находиться на большом расстоянии друг от друга» [17, р. 101]. В.С. Изотов отмечает, что ««мягкая мощь» всегда побеждает пропаганду за счет более гибких и универсальных доктрин, основанных на привлекательных политических и экономических идеях <…> Там, где присутствует разрыв между реальным и желаемым (как правило, демократическим) образом государства на мировой арене, «мягкая мощь» исчезает или сокращается до регионального экономического влияния», поэтому «полноценная «мягкая мощь» как системная идеологическая стратегия может быть присуща только демократическим государствам со зрелым гражданским обществом» [15, c. 150, 154].
Однако до сих пор вопрос о значимости этой силы не решен. Так, Д.М. Галларотти и иные сторонники концепции, исходя из космополитической теории власти, основанной на интеграции трех ведущих парадигм международных отношений — реализма, неолиберализма и конструктивизма, полагает, что изменения в мировой политике подняли ценность «мягкой силы» по отношению к «жесткой силе» [18], К.С. Грей и иные противники, опираясь на представления реализма, скептически относятся к «мягкой силе», отмечая важность, прежде всего, «жесткой силы» [19]. Д.М. Галларотти выделяет два основных источника «мягкой силы»: 1) внутренний, в который входят культура (социальная сплоченность, высокое качество жизни, свобода, достаточные возможности, толерантность, притягательный образ жизни) и политические институты (демократия, конституционализм, либерализм, плюрализм, хорошо функционирующее правительство); 2) внешний, в который включены уважение международных законов, норм и институтов, поддержка многостороннего подхода, соблюдение международных договоров и союзнических обязательств, готовность жертвовать краткосрочными национальными интересами ради общего блага, либеральная внешнеэкономическая политика). Но отношения этих сил не всегда просты: они способны усилить или ослабить друг друга, многое зависит и от политического контекста [18]. К.С. Грей предостерегает от переоценки потенциала, возможностей «мягкой силы» [18], поскольку существуют конфликты, которые не могут быть разрешены дипломатическими или другими невоенными средствами, и требуют оперативных мер. При этом контексты отношений стран и народов в современности интенсивно изменяются и долговременных последствий действия «мягкой силы» можно не дождаться и/или получить не те последствия, что были прогнозируемы. Важно чтобы только «жесткая сила» применялась с учетом концепции «справедливой войны».
В целом, и в стороне пропонентов, и в стороне оппонентов есть понимание важности комплексного применения «мягкой» и «жесткой силы» для усиления влияния государства в мировом пространстве [19]. Это явилось основой разработки нового концепта — «smart power» или «умной власти/силы». При этом «умная сила» дает ответы на ряд вопросов: какие цели или результаты представляются желательными; какие ресурсы есть в наличии, и как их наличие/отсутствие может измениться в контексте той или иной ситуации; каковы положение и предпочтения тех целевых объектов, на которые предпринимается попытка влияния; каковы шансы на (не)успех в том случае, если этнос или страна/государство обращаются к «жесткой», или «мягкой силе», при использовании их разных комбинаций; какова вероятность (не)успеха и какими могут быть последствия успеха или неуспеха при применении «мягкой, «жесткой» и «умной сил». Здесь нужна осмотрительность, которую реалисты справедливо ставят на первое место в стратегии «умной силы» [20]. Поэтому важнейшими моментами концепции «умной власти» могут считаться принцип единства, комбинирования ресурсов hard power и soft power; принцип контекстуальности/конкретности и гибкости, предполагающий выбор сочетания этих сил в зависимости от исторического, политического и ситуативного контекстов; принцип синергии, гармонизации и баланса жесткого и мягкого влияния таким образом, чтобы они могли взаимно увеличивать продуктивность и эффективность друг друга [21]. На наш же взгляд, еще более важным является принцип реальности и осмысленности (осознанности): «воля к истине», отсутствие торопливости и жадности, стремления к бессмысленному насилию и превосходству и т.д., что согласуется и с основными императивами Дж. Ная и многих иных исследователей [11; 2; 22; 23; 24].
Литература
1. Nye J. Soft Power // Foreign Policy. 1990. № 80. Р. 153–157.
2. Nye J. Soft Power. N.Y., 2004.
3. Murden S. W. The Problem of Force: Grappling with the Global Battlefield. Boulder, L., 2009.
4. Давыдов Ю.П. «Жесткая» и «мягкая» сила в международных отношениях // США и Канада: экономика, политика, культура. 2007. №1.
5. Астафьева Е.М. «Жесткое» влияние «мягкой силы» // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. 2009. №12.
6. Рогозин А. Коммерческий пиар и политические технологии объединяются (Беседа А. Рогозина с Дж. Наем о НАТО, России и «умной силе»). URL: https://www.apn.ru/publications/article20896.htm
7. Най С.Дж. (мл.). Будущее власти. М., 2014.
8. Фурсов К.К. «Мягкая», «жесткая» и «умная» сила в политическом дискурсе международного кризиса вокруг Украины // Дискурс-Пи, 2014. Т. 11. № 2–3. С. 129-133.
9. Русакова О.Ф. Дискурс soft power во внешней политике // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2012. №. 32.
10. Holik Gr.G. Paper Tiger? Chinese Soft power in East Asia // Political Science Quartery. Vol. 126. № 2. Summer.
11. Егоров А.И, Гудгольд А.М. «Мягкая сила»: немецкий опыт реализации // Вестник Поволжского института управления. 2017. Т. 17. №1.
12. Лагкана Т., Мук В. Soft Power Таиланда // Дискурс-Пи. 2016. № 2.
13. Паршин П.Б. Два понимания «мягкой силы»: предпосылки, корреляты и следствия // Вестник МГИМО-Университета. 2014. № 2 (35).
14. Brandt W. Bedeutung und Aufgaben der ausw?rtigen Kulturpolitik // Bulletin des Presse-und Informationsamtes der Bundesregierung. 1967. № 7.
15. Изотов В.С. «Мягкая мощь»: обновленный теоретический концепт и Российская модель для сборки // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. № 4. 2011.
16. Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 1992. № 1–2. URL: http://www.polisportal.ru/files/File/puvlication/Starie_publikacii_Polisa/M/1992-1-12-Matz-Ideologii_kak_determinanta_politiki.pdf
17. Nye J. Public Diplomacy and Soft Power // The Annals of the American Science Academy of Political and Social. 2008. Vol. 616, March. Public Diplomacy in a Changing World.
18. Gallarotti G.M. Soft Power: What Is It, Why It Is Important, and theConditions under Which It Can Be Effectively Used // Wesleyan University, WesScholar. URL: http://wesscholar. wesleyan.edu/div2facpubs/57
19. Gray C.S. Hard Power and Soft Power: the Utility of Military Force as an Instrument of Policy in the 21st Century // Strategic Studies Institute Monograph. URL: http://www.strategicstudi esinstitute.army.mil/pdffiles/PUB1059.pdf
20. Най Дж.С.-мл. Умная сила: эссе // Политическая наука. 2012. № 4.
21. Русакова, О.Ф. Ковалева Д.М. «Мягкая сила» и «Умная власть»: концептуальный анализ // Социум и власть. № 3 (41). 2013.
22. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.
23. Най Дж. С. Гибкая власть. Как добиться успеха в мировой политике. Новосибирск; М., 2006.
24. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.