АШПИ 
Сведения об авторах. Зокирзода Фирузджони Бахтиёр, аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, Республика Таджикистан. Сфера научных интересов: международные отношения в Центральной Азии, внешняя политика Ирана, культурно-исторические связи народов Центральной Азии. Курныкин Олег Юрьевич, к.и.н., профессор кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, г. Барнаул. Сфера интересов: история Индии, международные отношения на Востоке, история ислама в России.
Аннотация. В статье рассматриваются ресурсы и практика использования «мягкой силы» Исламской Республикой Иран в отношении государств Центральной Азии. Отмечается своеобразие места и роли Ирана в «большой игре» на центрально-азиатском пространстве, обуславливающее возрастание значимости для него инструментов культурного влияния. Приводятся примеры иранского «культурного облучения» стран Центральной Азии, а также формирования новой схемы транспортных коммуникаций между Ираном и регионом Центральной Азии.
Иран: практика использования «мягкой силы» в Центральной Азии
С распадом СССР возобновились существовавшие с древнейших времен многообразные связи между народами Ирана и Центральной Азии (ЦА). Народы ставших независимыми центрально-азиатских республик с возрождением своих национальных традиций и учетом своего богатого культурного наследия подтвердили наличие историко-культурной общности со странами мусульманского ареала. Исламская Республика Иран занимает особое место в Центральной Азии. Она является влиятельным, хотя и «внесистемным» игроком на центрально-азиатском пространстве [1]. Государства ЦА, в свою очередь, стремятся к укреплению своих связей с Ираном. Историческая и культурная общность, территориальное соседство, исламская идентичность, заинтересованность в новых схемах транспортных коммуникаций, наконец, схожие экономические проблемы являются теми факторами, которые сближают эти республики с Ираном.
С уходом с исторической арены Советского Союза перед Ираном открылись новые возможности и перспективы в северном направлении, что привело к соответствующим коррективам в его внешнеполитическом курсе. До этого на севере Иран граничил с одной из двух мировых супердержав, которая определяла порядок в международных связях данного региона. В бассейне Каспия Иран соседствовал тогда с одним государством, и проблемы, связанные с разграничением на Каспии, решались только с бывшим СССР. После распада союзного государства, Иран приобрел многочисленных соседей к северу от своих границ. Данная геополитическая ситуация привнесла новый импульс в региональную политику Ирана.
Отношения Ирана с государствами Центральной Азии сложно структурированы и складываются на различных уровнях взаимодействия. Центрально-азиатские республики, расположенные на огромной территории площадью около 4,5 млн кв. км, удаленной от морей, сталкиваются с многочисленными экономическими, социальными и структурными проблемами. Если они не справятся с этими трудностями, то в регионе могут создаться условия для реализации опасных сценариев.
Сохранение стабильности и безопасности в ЦА занимает важное место во внешнеполитической стратегии Ирана. Вместе с тем правящие круги некоторых западных стран не скрывают своих опасений в связи с активизацией Ирана в регионе. На долгое время одним из основных тезисов западных экспертов и политиков стало утверждение о том, что Иран со своим историческим прошлым, мощным культурным влиянием, активной внешней политикой может способствовать распространению исламского фундаментализма в регионе. По оценкам западных аналитиков, в Центральной Азии, помимо национального вопроса и произвольно установленных при Сталине границ, экономические трудности и религиозный фундаментализм могут стать причинами дестабилизации. В противовес этим утверждениям Иран проводит сдержанную и вместе с тем целенаправленную политику в регионе, подчеркивая, что его целью является сотрудничество и политическая стабильность в Центральной Азии.
Этот тезис многократно подтверждался представителями Ирана при встречах и переговорах с главами центрально-азиатских государств. Практика показывает, что Иран в своей центральноазиатской политике преследует, прежде всего, экономические цели. При этом Иран, расширяя и углубляя связи с Москвой, стремится к равновесию в отношениях с Россией и странами Центральной Азии. Кроме того, в современных условиях основные внешнеполитические ресурсы Ирана задействованы в ближневосточной игре, прежде всего в Ираке, Сирии, Ливане, Йемене, и Центральная Азия не относится к числу первостепенных приоритетов иранской внешней политики.
Иран горячо приветствовал вступление центрально-азиатских государств в Организацию Исламская Конференция, поскольку их членство в ОИК, помимо расширения состава и укрепления влияния и авторитета этой организации на международной арене, привело к усилению роли неарабских членов ОИК, что объективно усиливает позиции Ирана при принятии важных решений.
При ограниченности военно-политических и экономических ресурсов Иран располагает, пожалуй, двумя сильными козырями для усиления своего влияния в Центральной Азии — удобным и кратчайшим для центральноазиатских стран выходом к Индийскому океану — и мощным культурным влиянием на народы региона. Оба эти козыря пытается использовать иранская дипломатия.
В период существования СССР все транспортные коммуникации из центрально-азиатских республик проходили через территорию РСФСР. Очевидная и настоятельная необходимость диверсификации транспортных маршрутов для стран ЦА, в том числе за счет создания новых коммуникаций через иранскую территорию к югу, к Индийскому океану, укрепляет роль ИРИ в регионе. Это обстоятельство вынуждены учитывать и другие игроки, в частности, Индия, Бангладеш и другие страны вели переговоры с Ираном с целью налаживания коммуникаций с центрально-азиатскими республиками [2; 3].
К числу перспективных вариантов можно отнести не столько экономический, сколько геополитический континентальный проект транспортного коридора Персидский залив — Иран — Каспийское море — Волга, далее два разветвления: одно через Волго-Дон в Черное море и далее в Европу, другое — вверх по Волге и через Беломоро-Балтийскую систему выход в Европейскую Россию и Северную Европу. ИРИ в контактах со странами региона исходит из общепризнанного факта, что Российская Федерация является важнейшим экономическим партнером для государств ЦА.
Остается открытым вопрос о степени привлекательности для центральноазиатских стран иранской общественно-политической модели. Как представляется, здесь возможно нахождение определенных точек соприкосновения, поскольку и Иран, и страны центрально-азиатского региона стремятся к созданию государственной системы, где общее благосостояние народа обеспечивается социальной рыночной экономикой, что подразумевает:
— интенсивное и обозреваемое при жизни одного поколения развитие социокультурного (духовно-этического), интеллектуального и физического потенциала нации;
— создание в обществе устойчивой мотивации к труду в соответствии с рыночным спросом, ориентированной на позитивное воспроизведение «капитала личности»;
— оптимизация условий для реализации через институты государства, исламской религии и общества всех способностей человеческой личности.
После обретения государственной независимости в центрально-азиатских республиках стали уделять больше внимания развитию духовной культуры, в том числе изучению персидского языка. Так, в университетах стран Центральной Азии открылись кафедры персидского языка, различные отделения и специализации, ориентированные на изучение Ирана. В Ташкенте, например, давно изучают персидский язык. Большинство преподавателей персидского языка стран Центральной Азии прошли эту школу. В Туркменистане персидский язык преподается в университете имени Махтума Кули, и число студентов, обучающихся на персидском отделении, в этом вузе неуклонно растет.
В настоящее время персидский язык преподают в четырех вузах Казахстана: в Казахском национальном университете имени аль-Фараби, Казахском университете международных отношений и мировых языков имени Абылай хана, Алматинском институте международной журналистики и Международном казахско-турецком университете имени Ходжи Ахмеда Ясави. Количество студентов, изучающих персидский язык в этих вузах, превышает двести человек.
В последние годы образовательный процесс на кафедрах персидского языка в вузах и школах государств Центральной Азии имеет поддержку со стороны Исламской Республики Иран, в частности, ИРИ обеспечивает учебный процесс необходимыми учебно-методическими и техническими средствами, направляет специалистов-преподавателей персидского языка в учебные заведения, организует курсы повышения квалификации и стажировки для преподавателей и языковую практику для студентов, осуществляет курсы экстерната и другие разнообразные формы языковых семинаров. Несомненно, влияние культуры и языка Ирана на сопредельные социумы Центральной Азии носит долговременный и глубокий характер.
В современном международном процессе, реализуемом во взаимоотношениях Ирана со странами Центральной Азии, необходимо учитывать ряд особенностей. Уровень развития и социально-государственное устройство республик Центральной Азии и Ирана заметно различаются. Отличаются и масштабы взаимодействия Ирана с отдельными странами ЦА. Так, Таджикистан с учетом культурной близости и общего языка с Ираном больше других стран региона проявляет стремление к сотрудничеству с Ираном, несмотря на некоторое охлаждение в двусторонних отношениях в настоящий момент. После достижения независимости Таджикистан открыто выразил симпатии Ирану, иранской культуре и традициям.
С учетом общих границ, Иран придает особое значение Туркменистану. Общая история, наличие туркмен на севере Ирана, мавзолей туркменского поэта Махтум Кули в иранской провинции Голестан, иранское население, иммигрировавшее в различные периоды в Туркменистан — стали действенными факторами близости туркменского и иранского народов. Тот факт, что Самарканд и Бухара находятся на территории Узбекистана, сближает жителей этой страны с иранским народом и напоминает об общей истории ислама и иранской культуры, о присутствии иранцев на этой территории.
Медресе и религиозные школы Самарканда и Бухары имеют тысячелетнюю историю. Персидский язык и исламская религия находят новое воплощение и играют важную роль в формировании культуры и цивилизационной идентичности в этом регионе. Узбекистан в Центральной Азии подобен Египту в арабском мире. Эта страна полна богатыми религиозными, научными и культурными традициями. Взаимоотношения Ирана со странами ЦА проявляется также в «каспийской проблематике». В интересах Ирана реализация такой политики в каспийском регионе, которая при неизбежности учета интересов прикаспийских государств и внерегиональных, но заинтересованных акторов, не имела бы ярко выраженного прозападного наполнения. Пять прибрежных прикаспийских государств могли бы путем консенсуса эффективно решать проблемы Каспия, при этом, как представляется, Иран готов учитывать интересы России, которая останется в обозримом будущем ключевым игроком в Центральной Азии.
Исламская Республика Иран представляет собой государство с большими экономическими возможностями, выгодным геополитическим положением, мощной культурной традицией. Все это может сыграть важную роль в развитии отношений со странами центрально-азиатского региона. При этом культурное влияние на страны Центральной Азии может стать для Ирана некой запасной площадкой, которую он способен активизировать в необходимый момент.
Литература
1. «Мягкая сила» Ирана в Центральной Азии: беседа аналитиков Bilig Brains. URL: http://www.ca-portal.ru/article:37328
2. Иран и Индия — основы транспортных отношений // Кейхан. 13.10.1373 (на фарси). URL: http://kayhan.ir/fa/issue/1373/10
3. Расширение связей Индии со средней Азией // Эттилаат. 10.06.1373 (на фарси). URL: http://www.ettelaat.com/etiran/?m