АЛТАЙСКАЯ ШКОЛА ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Аналитика
 

События Аналитика Конференции Дневники

   




 Филиппов В.Р. Фантом этничности (мое пост-конструктивистское непонимание этнической идентичности)

Этнология вообще, и отечественная – прежде всего, переживает глубокий теоретико-методологический кризис, связанный с утратой своего объекта изучения. Точнее будет сказать, с утратой иллюзий по поводу существования этого объекта, так как самого объекта – «этноса» в примордиалистской интерпретации или «этничности» в конструктивистском смысловом поле – никогда и не существовало.

Следует признать, что объективно существует лишь пестрое разнообразие социальных групп – национальных (не в этническом, а этатистском смысле этого слова), территориальных (локальных), классовых, языковых, конфессиональных, профессиональных, кровно-родственных (клановых, семейных), кастовых и проч. Каждая из них имеет свой объективный, имманентный для нее и только для нее критериальный признак отнесения. Вычленение такого признака служит основой для объективной диагностики принадлежности любого индивида к группе, вне зависимости от его субъективного мнения по этому поводу (например, пролетарий – это индивид, лишенный средств производства.) Однако в подавляющем большинстве случаев этим реально существующим группам соответствует та или иная идентичность ее членов (за исключением дивиантных личностей с неадекватным самосознанием) – национальная (гражданская), локальная, классовая, языковая, конфессиональная, профессиональная, семейная, кастовая и проч. (например, я – россиянин, я имею российское гражданство; я – москвич, я проживаю и зарегистрирован в Москве; я – этнолог, я получил этнологическое образование и имею соответствующую квалификацию; я – член семьи Филипповых, что записано в моей метрике и т.д.).

Социальные группы и соответствующие им идентичности чаще всего имеют собственные маркеры – названия. Это может быть самоназвание, внешнее наименование или результат научной категоризации. Эти маркеры производны от политонимов, топонимов, лингвонимов, от наименований конфессий, каст, от фамилий семей, кланов и т.д.

Статистические границы (численность) и персональное наполнение (состав) реально вычленяемых социальных групп ситуативны, изменчивы и никогда не совпадают друг с другом. Однако это не значит, что они не сочетаются друг с другом, не накладываются друг на друга в большей или меньшей степени в течение более или менее продолжительного времени.

«Наслоение» (двух и более) реальных социальных групп (объективно вычленяемых по разным основаниям), друг на друга в течение длительного времени формирует некое статистическое множество людей с набором совпадающих идентичностей (россияне, православные, русскоязычные.), хотя на периферии этого «слоеного пирога» всегда остаются многочисленные индивиды с несовпадающей по двум (или более) признакам идентичностью (россияне, но мусульмане и тюркоязычные.). В результате такого наслоения идентичностей и в обыденном сознании, и в научной рефлексии возникает иллюзия того, что существует некое сообщество, более широкое, нежели выделяемое по одному критериальному признаку. Это иллюзорное множество и интерпретируется на уровне обыденного сознания как «народ», на уровне научной категоризации как «этнос» или «этническая общность». Название одной из реально вычленяемых общностей начинает употребляться расширительно для обозначения несуществующей общности («этноса») и становится «этнонимом». Примерами таких экстраполяций могут быть евреи – этническая интерпретация совпадает с конфессиональной принадлежностью, иудаизмом; чеченцы – позднейшая этническая интерпретация локальной общности, жителей Чечен-аула; азербайджанцы – этническая общность, получившая название от политонима, названия квази-государственного образования Азербайджан, в свою очередь получившего название на основе топонима, и т.д.

Научная рефлексия неизбежно сопряжена с попытками корректно и непротиворечиво дефинировать обнаруженное явление. В категориальном поле примордиалистской парадигмы все попытки дать определение данного феномена сводились к перечислению якобы объективных (язык, территория, экономика, культура, быт, социально-территориальная организация и проч.) и субъективных (национальный характер, этническое самосознание, психический склад и проч.) якобы этнических признаков.

Появление всех этих «объективных» признаков в определении «этноса» и было результатом того, что под «этносом» понималась совокупность различных социальных общностей со своими имманентными для этих общностей признаками. Именно поэтому вычленить собственный, имманентный именно для «этноса» признак не смог ни один исследователь. В качестве такового назывался субъективный признак – «этническое самосознание», но в этом случае возникал отмеченный А. Элезом «порочный круг» в определении понятия: «этнос» нельзя определить, не определив «этническое самосознание», а «этническое самосознание» нельзя определить, не определив «этнос».

Как констатировал С. Чешко, «Все перечисленные атрибуты этноса представляют собой самостоятельные социальные явления. «Сложить» же их и получить в результате «этническое» явление не получается». В этом состоит суть неудач примордиалистских интерпретаций «этноса» и «этнического самосознания». Однако столь же неудачными оказались и попытки конструктивистского истолкования «этничности» и «этнической идентичности».

В основу конструктивистской концептуализации заложено утверждение Ф. Барта, согласно которому этничность – это форма социальной организации культурных различий. В. Тишков определяет этническую идентичность как «индивидуальное соотнесение личности с культурно-отличительной общностью». Но, в соответствии с этой логикой, этническая идентичность может субъективно осознаваться только при соотнесении с этнической группой; соотнося себя с культурной группой, индивид формирует культурную идентичность. В данном же определении автор подменяет логические основания, не будучи в состоянии определить идентичность этническую. Если же культурная и этническая идентичность – суть одно и то же, то зачем придумывать новые дефиниции для старых понятий? Во всяком случае, этничность культуры надо специально доказывать! А для этого надо как минимум определить этничность не через культуру. Определение предиката «этническая» (идентичность) или синонимичного ей понятия «этничность» в свою очередь возможно только при условии определения базового для них понятия «этнос». Именно этого не смогли и не смогут сделать ни конструктивисты, ни примордиалисты за неимением эмпирического опыта, соответствующего этому понятию.

Так же, как не существует «этносов», не существует и «культурно отличительных» групп. Уточним, слово «культура» это антоним слова «натура» (природа) и, соответственно, под культурой в культурной антропологии и этнологии принято понимать все то, что создано в результате человеческой деятельности. Культура, с точки зрения ее содержания, распадается на «нравы и обычаи, язык и письменность, характер одежды, поселений, работы, постановку воспитания, экономику, характер армии, общественно-политическое устройство, судопроизводство, науку, технику, искусство, религию» (Философский энциклопедический словарь). По разным элементам культуры можно вычленять самые разнообразные социальные группы, но статистические границы таких групп и их персональный состав никогда не совпадут в группах, выделенных пусть даже по двум различным культурным основаниям, также как совокупность таких групп никогда не совпадет с тем конструктом, который этнологи маркируют как этнос, этническую группу, этническую общность или еще как-нибудь. Например, группа прозелитов ислама будет включать в себя арабов Магриба, турков Турции, татар России и проч., то есть группы, вычленяемые по другому признаку – по принадлежности к той или иной традиции государственности.

* * *

На рубеже минувшего и нынешнего веков в отечественной этнологии примордиалистские (биосоциальные и социологизаторские) интерпретации «этноса» исчерпали себя: стало ясно, что онтологизация этого понятия, попытки его описания посредством выделения набора объективных и субъективных характеристик или признаков продемонстрировали свою гносеологическую бесперспективность. Во многом этому способствовала обстоятельная конструктивистская критика позитивистской школы в этнологии. Однако и релятивистская «революция» не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Освободив терминологический континуум этнологии от примордиалистских категорий «этнос» и «этническое самосознание», конструктивисты так и не смогли предложить убедительной концептуализации альтернативных категорий – «этническая общность» и «этническая идентичность». Оставив один сугубо субъективный признак этнической диагностики – «этническую идентичность» – конструктивисты не сумели вразумительно объяснить, в чем же состоит ее этничность.

Непротиворечивого определения понятий «этнос» и «этничность» не предложено, а значит, и само существование маркируемых ими социальных феноменов может считаться не более чем гипотезой.

Литература

1.       Асмус В.Ф. Логика. М., 1947.
2.       Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.
3.       Козлов В.И. Динамика численности народов: методология исследования и основные факторы. М., 1969.
4.       Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос // Соч. Т. 2.
5.       Тишков В.А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003.
6.       Токарев С.А. Проблемы типологии этнических общностей. (К методологическим проблемам этнографии) // Вопросы философии. 1964. N 11.
7.       Философский энциклопедический словарь. М., 1998.
8.       Чешко С.В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. 1994. N 6.
9.        Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений // Известия восточного факультета Дальневосточного университета. Вып. ХVIII. Т. 1. Шанхай, 1923.
10.    Элез А.Й. Критика этнологии. М., 2001.
11.    Barth F. Ethnic Groups end Boundaries // Ethnicity / Ed.: Hutchinson J., Smith A.D. Oxford, 1996.

Данная статья опубликована в "Дневнике АШПИ" N 21 (июль 2005 г.)

 

 


Назад АШПИ Вверх Далее

© При использовании материалов АШПИ ссылки на эти страницы обязательны.