АШПИ 
Препринт
Аннотация. В истории города Барнаула и в памяти его жителей Петр Козьмич Фролов остается прежде всего как выдающийся инженер-новатор, наряду с такими известными деятелями, как И.И. Ползунов и К.Д. Фролов. Зачастую в центре внимания исследователей оказывается основная сфера его службы – горнозаводское дело и чугунно-рельсовая дорога. Но еще он вписал свое имя в историю благодаря весомому вкладу в создание привлекательного городского облика, в результате чего на Алтае появился населенный пункт, напоминающий по очертаниям Санкт-Петербург. Главной целью авторов статьи является определение той роли, которую сыграл Петр Фролов в формировании привлекательного облика города Барнаула в образе «уголка Петербурга» как центра культуры, науки и просвещения. Во многом исследование связано с его деятельностью в обустройстве и облагораживании города и с огромным влиянием культурного облика Санкт-Петербурга – столицы Российской империи, в которой Петр Фролов обучался горнорудному делу, служил и совершал поездки. Своими решениями и действиями в проектировании Демидовской площади Петр Козьмич Фролов повысил символическую роль города Барнаула как центра региона горнозаводской деятельности, сформировав при этом его культурно-просветительский облик в противовес преобладавшим тогда представлениям о Сибири.
Ключевые слова: П.К. Фролов, историческая память, имидж города, столица, «уголок Петербурга», Барнаул, Алтайский край.
Afanasyev P.A., Ulyanov P.V. P.K. Frolov and the Formation of the Image of Barnaul as a «Corner of St. Petersburg»
Abstract. In the history of the city of Barnaul and in the memory of its residents, Pyotr Koz’mich Frolov remains, first of all, an outstanding engineer-innovator along with such famous figures as I.I. Polzunov and K.D. Frolov. Often, the focus of researchers is on the main area of his service — mining and iron-rail road. But he also wrote his name in history due to his significant contribution to the creation of an attractive urban appearance, as a result of which a settlement resembling St. Petersburg in outline appeared in Altai. Defining the role of Pyotr Frolov in the formation of the attractive appearance of the city of Barnaul in the image of a «corner of St. Petersburg» as a center of culture, science and education is the main goal of the authors of the article. In many ways, the study is associated with his activities in the development and improvement of the city and the enormous influence of the cultural appearance of St. Petersburg — the capital of the Russian Empire, where Pyotr Frolov studied mining, served and traveled. With his decisions and actions in the design of Demidovskaya Square, Pyotr Koz’mich Frolov increased the symbolic role of the city of Barnaul as the center of the region of mining and metallurgical activity, while forming its cultural and educational image in contrast to the then prevailing ideas about Siberia.
Keywords: P.K. Frolov, historical memory, image of the city, capital, «Corner of St. Petersburg», Barnaul, Altai Region.
В истории Барнаула – центра Алтайского края сохранилось множество имен выдающихся личностей. Большинство из них внесли непосредственный вклад в развитие не только материально-технического производства, но и городского облика. Среди них значимое место в исторической памяти жителей, безусловно, занимает имя изобретателя пароатмосферного двигателя Ивана Ползунова. Однако в дореволюционном периоде истории города есть и другие не менее значимые деятели, оказавшие воздействие на формирование образов Барнаула.
Одной из таких знаковых фигур является начальник Колывано-Воскресенских заводов и томский гражданский губернатор Петр Козьмич Фролов (1775–1839). Свое признание, служебные повышения и первые награды он получил в первое десятилетие XIX в. как инженер-новатор, разрабатывавший и реализовавший проекты транспортной коммуникации в горнозаводском хозяйстве Колывано-Воскресенского ведомства, среди которых наибольшую известность у потомков получила чугунно-рельсовая дорога в Змеиногорске [1, с. 16-17]. В январе 1817 г. Петр Фролов был назначен начальником Колывано-Воскресенских заводов. С этого момента началась его деятельность по обустройству Барнаула.
В отечественной историографии устойчивый интерес и традиция в изучении личности и деятельности Петра Козьмича Фролова сложились в 1950-е гг. В определенной степени это было результатом государственного и идеологического заказа на поиск имен известных личностей в истории России, сделавших открытия мирового уровня. Вполне логично, что в изучении горнозаводского производства Алтая вслед за И.И. Ползуновым и К.Д. Фроловым историки техники и краеведы обратили внимание на П.К. Фролова. В первую очередь, исследователи оправданно делали акцент на его вкладе в развитие горнозаводского дела как основной сферы его службы. Повышенный интерес обращался на чугунно-рельсовую дорогу, выделенную как главное инженерное достижение Петра Фролова. В качестве примера можно привести работы В.С. Виргинского [2; 3] и Н.Я. Савельева [4], до сих пор являющиеся наиболее полными монографическими исследованиями жизненного пути П.К. Фролова Его характеристики как выдающегося человека в истории Сибири, «пионера российских железных дорог» можно до сих пор найти в современной региональной науке и публицистике [5, с. 38-42; 6, c. 408-409].
В то же время многообразная и разносторонняя деятельность Петра Козьмича Фролова в отдельных ее сферах получила преимущественное освещение в узкоспециализированных статьях. Известный как коллекционер рукописей, книг и древностей, П.К. Фролов интересовал исследователей как деятель культуры. В связи с этим на сегодняшний день относительно полно изучены отдельные предметы и комплексы коллекции Фролова, показывающие его значительный вклад в коллекции общероссийских национальных собраний [7; 8; 9; 10]. Не остается без внимания и конкретная культурно-просветительская деятельность Петра Козьмича, связанная с созданием в Барнауле различных учреждений культуры, первое место среди которых по праву занимает старейший в Сибири краеведческий музей [11, с. 10-11]. В контексте этих исследований авторы отмечали вклад Петра Фролова в развитие Барнаула как центра культуры, подтверждая это ссылками на описания путешественников, посетивших Барнаул в 1820-е гг. В этом отношении заслуживают внимания работы Е.И. Балакиной и О.В. Барминой о значении «культурно-исторической миссии» Петра Фролова, характеризуемой как целенаправленная деятельность в привнесении персонального вклада в формирование представления о Барнауле как о развивающемся городе, претендующем на более высокий статус [12, с. 140-144; 13, c. 11-12].
В недавнем исследовании историко-географических образов Барнаула, формировавшихся во второй четверти XIX в., авторы никак не связывают их появление с отложенными результатами деятельности П.К. Фролова, хотя справедливо отмечают при этом, что уже с середины 1820-х гг. посетившие Барнаул путешественники в своих описаниях целенаправленно создавали его положительный образ [14, с. 171-174]. Кульминацией этого стало впервые сделанное в 1845 г. журналистом и путешественником П.И. Небольсиным сопоставление города с Санкт-Петербургом: «Барнаул мне кажется чистым уголком Петербурга, я даже вам скажу, что он похож на заграничный европейский городок» [15, c. 226]. Следовательно, в оценке Павла Небольсина сформировались два самых ярких образа Барнаула: как «уголка Петербурга» и как «европейского городка». Эти образы, созданные почти через четверть века после деятельности П.К. Фролова и после его смерти, казалось бы, не имеют к нему отношения. Однако в связи с тем, что в разносторонней деятельности начальника заводов значителен был его интерес ко многим проявлениям культуры, авторы настоящей статьи ставят целью выявить роль Петра Козьмича Фролова в формировании привлекательного облика Барнаула, повлиявшего в будущем на возникновение образа «уголок Петербурга».
В биографии Петра Фролова обращает на себя внимание его устойчивая связь с Петербургом. Впервые он попал туда в годы формирования личности, будучи определенным отцом вслед за старшим братом Павлом на обучение в Горное училище (позже преобразованное в Горный институт). Получение столичного образования в специализированном учебном заведении и сама жизнь в Петербурге, вдали от семьи, безусловно, повлияли на становление мировоззрения молодого Петра Фролова. Образы столичного светского поведения, интеллектуальных занятий и городского времяпрепровождения в относительно однородной и немногочисленной среде воспитанников Горного училища формировали в юноше чувство сопричастности к избранному кругу горно-инженерных специалистов. Столичная духовная культура эпохи Просвещения, скорее всего, стала фундаментом последующей деятельности Петра Фролова, никогда не ограничивавшегося рамками только сугубо служебных предписаний, а смотревшего на свою деятельность в широком контексте.
Казалось бы, после получения образования и возвращения на службу на Колывано-Воскресенские предприятия Петр Фролов вряд ли мог надеяться когда-либо вновь посетить столицу, и она так и осталась бы в его памяти лишь прекрасным воспоминанием юности. Однако выдающееся исполнение служебного поручения по изучению доставки свинца из Нерчинских заводов в Восточном Забайкалье на Алтай в 1801 г. выдвинуло П.К. Фролова в число незаурядных колывано-воскресенских офицеров [1, с. 16]. Уже в 1802 г. как офицер, сопровождающий караван серебра, он попадает в столицу [16, л. 127, 138, 143]. В первое десятилетие XIX в. Петр Фролов трижды побывал в столице в рамках такого сопровождения, в 1802, 1805 и 1811 гг., причем в последнюю поездку он настоятельно просился сам [17, л. 11, 22, 35.].
С осени 1811 г. П.К. Фролов становится столичным жителем: он получил назначение на должность директора чертежной Департамента горных и соляных дел. Хотя по служебным поручениям он часто ездил по стране, тем не менее, столичный статус и интеллектуальная среда в этот период полностью определяли его жизнь. Именно в этот период укрепляются отношения П.К. Фролова с кругом А.Н. Оленина и деятельностью создаваемой Императорской публичной библиотеки, завершившиеся присвоением Фролову звания ее почетного библиотекаря [8, с. 209-210]. Даже получив в 1817 г. назначение начальником Колывано-Воскресенских заводов и вернувшись в регион, П.К. Фролов не теряет связей со столицей. Помимо продолжающейся переписки со знакомыми, он за время руководства заводами трижды на длительное время выезжал в столицу по делам службы: в 1818, 1822-1823 и 1827-1828 гг. [18, л. 22 об., 23 об., 24 об.].
В результате к окончанию службы в 1830 г. в сумме 12 лет у П.К. Фролова были связаны с Петербургом, а с учетом периода обучения общее время, проведенное им в столице, составило почти 20 лет. Можно предполагать, что в то время П.К. Фролов был одним из немногих алтайских офицеров, кто мог отличиться такой связью со столицей. При этом он наблюдал Петербург в динамике на протяжении всей первой четверти XIX в. Несомненно, что образ столицы и города как культурного центра был полностью воспринят П.К. Фроловым. Не подлежит сомнению и то, что столица, приобретавшая в это время единообразный внешний вид в стиле зрелого классицизма, визуализировалась в сознании Фролова в образе регулярного города, внешне устроенного по классицистическим канонам.
В июне 1817 г. в качестве начальника заводов П.К. Фролов прибыл в Барнаул [19, л. 37.], который являлся центром заводского региона по месту нахождения в нем окружных органов управления и начальника. По официальному статусу поселок Барнаульского завода не являлся городом. Его внешний облик также мало напоминал городской. Так, каменных зданий вместе с двумя храмами и заводскими постройками было не более десятка.
Для определения роли Петра Фролова в формировании образа Барнаула как города следует учитывать контекст назначения и первых лет деятельности нового начальника заводов. Ему предписывалось вывести предприятия «от худого распорядка и нерасчетливого хозяйства» предыдущего начальника И.И. Эллерса, чтобы на будущее время «постановить заводы на прочной ноге с полной благонадежностью в успехе» [19, л. 23 об.]. Поэтому забота об улучшении внешнего облика горнозаводского регионального центра не была первоочередной задачей П.К. Фролова. На основании предписаний Ордера, выданного ему Кабинетом его императорского величества, Л.И. Ермакова справедливо отмечает, что приоритетными строительными объектами были названы строения, обеспечивавшие горнозаводское производство, и лишь после них – «прочие строения» [20, с. 35-36]. Поскольку Колывано-Воскресенские заводы находились в ведении Кабинета его императорского величества, то предпринимаемые действия, в том числе и по крупному строительству, Петр Козьмич Фролов был обязан согласовывать со столичным начальством.
Поэтому первые годы руководства П.К. Фролова Колывано-Воскресенскими заводами не могли быстро изменить облик Барнаула. К примеру, строительство нового здания госпиталя, одобренное в 1818 г., решало отмеченные выше утилитарные задачи, даже не предполагая формирования ансамбля будущей Демидовской площади [20, с. 36]. К тому же, развернуть активную строительно-архитектурную деятельность в округе престарелый архитектор Молчанов уже не мог. Поэтому в феврале 1820 г. Фролов заявил перед Кабинетом о необходимости иметь «человека, основательно знающего архитектуру и способного к непрерывному занятию постройками в разных местах». С целью подготовки такого специалиста тогда же в Петербург был отправлен Яков Попов для получения им «навыка в строении» [21, л. 9-10 об.]. В определенной мере это оказалось стратегическим решением для формирования в будущем нового облика центра Барнаула и других поселков горнозаводского округа.
Столичным по своему характеру можно считать архитектурный проект П.К. Фролова, утвержденный Кабинетом в 1825 г. Речь идет о предложении соорудить в Барнауле по его рисунку «памятник столетнему существованию тех заводов», позже получивший известность как «Демидовский столп» [22, л. 3-3 об.; 23, л. 184-184 об.] (Рис. 1).
Создание обелиска-памятника закрепляло смысловой статус Барнаула как центра горнозаводского региона, т.е. фактически столицы в миниатюре. Такой неявный смысл достигался благодаря прямым указаниям на посвятительных досках основания обелиска на принадлежность заводов императору [22, л. 4].
В контексте сооружения обелиска важное место в деятельности Петра Козьмича Фролова занимает реализация проекта организации заводской площади для достойного размещения памятника (сейчас известной как Демидовской). Именно эта площадь, застроенная зданиями в стиле русского классицизма и с поставленным в центре обелиском, по своему облику позже даст визуальное основание образу-метафоре «уголок Петербурга». По сведениям ученого-путешественника К.Ф. Ледебура, во второй половине 1820-х гг. проект площади вполне сложился [24, с. 147].
На основе приведенных им изображений фасадов в 1950 г. архитектор М.А. Юдин создал рисунок-визуализацию предполагавшегося проектного вида площади [25, л. 52.] (Рис. 2). На рисунке видны три здания: горный (заводской) госпиталь, горное училище, заводская богадельня для инвалидов. В центре стоит обелиск – Демидовский столп. Строительство всех объектов площади завершилось к началу 1860-х гг. [26, с. 141-142].
Наряду с проектом Демидовской площади велись работы по благоустройству Барнаула. Зачастую они носили характер небольших починок и поправок. Так, в 1825 г. были выполнены: штукатурка и покраска Одигитриевской церкви, отделка решетки у сада купца В. Пуртова, перенос публичного столба и флагштока на базарной площади, устройство оград, проезжих частей улиц [27, л. 352–353]. Во время активного строительства городских зданий с целью соблюдения пожарной безопасности и их недопущения в связи с влиянием разных факторов П.К. Фролов помимо создания прямых улиц и устроения городских бульваров распоряжался о найме трубочистов [28, л. 287-288 об.].
Если изменение внешнего облика Барнаула было делом отдаленных лет, то наполнение заводского населенного пункта особыми городскими функциями было реализовано П.К. Фроловым. В 1823 г. совместно с Фридрихом Геблером он основал музей [8, с. 216-218; 11, с. 10-11]. На сегодняшний день Алтайский государственный краеведческий музей является старейшим музеем города и Сибири. Его основу составили различные предметы материальной культуры, в частности археологические находки, причем современные российские археологи систематически изучают предметы именно из коллекции Петра Фролова. Будучи страстным коллекционером, часть коллекции своих картин он подарил обустраиваемой церкви Димитрия Ростовского при Барнаульской горной богадельне [29, л. 90-91]. В период руководства заводами Петра Фролова активно развивалась строительная деятельность в Барнауле. Наряду с бумажной фабрикой, метеорологической и магнитной станциями была построена типография. Данные проекты превращали Барнаул в центр распространения научной и печатной информации, статусно выделяя его в масштабах Сибири.
Также характерна общая забота П.К. Фролова о поддержании культурного уровня Барнаула. Сохранилось любопытное письмо П.К. Фролова владельцу московского нотного магазина Лейгольму с просьбой о замене сложных нот простыми. Объяснялось это «по несовершенному еще образованию здешних музыкантов», что подчеркивало искреннее переживание начальника за состояние культуры барнаульского общества [30, л. 389]. Во многом все перечисленные инициативы начальника Колывано-Воскресенских заводов сводились к тому, чтобы поднять Барнаул в культурном развитии, выведя его на городской уровень по смысловому наполнению. В итоге, высокий культурный уровень промышленного центра и его жителей отмечали посещавшие город в 1821 г. британский путешественник Джон Дандес Кокрейн [31, с. 51-52] и в 1826 г. немецкий ученый Карл Фридрих Ледебур [24, с. 154-155].
Подводя итоги, следует отметить, что П.К. Фролов в должности начальника Колывано-Воскресенских заводов, будучи, по словам М.М. Сперанского, «рожден… для устройства и благосостояния сего края» [32, с. 485], активно формировал новый образ Барнаула. С одной стороны, Петр Козьмич Фролов усиливал его символическую роль как центра региона горнозаводского производства. В первую очередь, это достигалось новым внешним обликом проектируемой центральной площади с символическим обелиском-памятником. С другой стороны, Фролов активно формировал роль Барнаула как центра культуры, науки и просвещения в отдаленном сибирском уголке. Однако в этих действиях вряд ли следует искать сознательное моделирование им «столицы в миниатюре». Скорее, для Фролова как человека, приобщенного к столичной культуре, важно было в центре родного региона, являвшегося к тому же владением императора, в дополнение к развитому производственному сектору сформировать общекультурный фон в рамках преобладавших тогда представлений. Поэтому Фролова можно назвать подспудным основоположником еще не выраженного образа Барнаула как «уголка Петербурга» в смысле места разносторонней по проявлениям европейской по духу культуры, противопоставленного традиционным сибирским центрам. Давший этому образу визуальное воплощение ансамбль Демидовской площади, предложенной П.К. Фроловым, лишь подчеркивает высокую роль его и принятых им решений в перспективном формировании многогранного и полисмыслового образа Барнаула как «уголка Петербурга и европейского городка».
Библиографический список
1. Афанасьев П.А. 250 лет со дня рождения начальника Колывано-Воскресенских горных заводов, томского гражданского губернатора П.К. Фролова (1775–1839) // Алтайский край, 2025 г.: календарь знаменат. и памят. дат. Барнаул: Азбука, 2024. С. 15-22.
2. Виргинский В.С. Замечательные русские изобретатели Фроловы. М.: Машгиз, 1950. 153 с.
3. Виргинский В.С. Петр Козьмич Фролов (1775–1839). М.: Наука, 1968. 187 с.
4. Савельев Н.Я. Петр Козьмич Фролов // Савельев Н.Я. Сыны Алтая и Отечества. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1985. Ч. 1. С. 179-282.
5. Муравлев А.С. Русский Стефенсон // Неизвестный Алтай. Поверх барьеров: очерки. Барнаул: Алт. дом печати, 2014. С. 38-42.
6. Пыстина Л.И. Фролов Петр Кузьмич // Историческая энциклопедия Сибири: в 3-х т. Т. 3: С – Я. Новосибирск: Ист. наследие Сибири, 2009. С. 408-409.
7. Розов Н.Н. Горный офицер П.К. Фролов – собиратель русской рукописной книги // Книжное дело Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Сб. науч. тр. Л.: ЛГИК, 1981. С. 31-36.
8. Рафиенко Л.С. Горный инженер П.К. Фролов – деятель отечественной культуры // Проблемы истории управления и культуры Сибири XVIII–XIX вв. Новосибирск: Сова, 2006. С. 201-228.
9. Вакалова Н.В. Формирование музейных коллекций Барнаула: история и современность // История музеев Алтая. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2017. Ч. 1. С. 21-26.
10. Васильева О.В. Петр Фролов как собиратель памятников письменности Востока // Древнерусское духовное наследие в Сибири: научное изучение памятников традиционной русской книжности на востоке России (1965–2005). Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2008. Т. 1. С. 91-101.
11. Старейший музей Сибири. Алтайский государственный краеведческий музей. Барнаул: Азбука, 2008. 142 с.
12. Балакина Е.И. Культурно-историческая миссия П.К. Фролова в диалоге прошлого и будущего // Барнаул. 1999. № 1. С. 140-144.
13. Бармина О.В. Историко-культурное наследие П.К. Фролова: историография проблемы // Музеология, музей в меняющемся мире. Барнаул: БГПУ, 2008. С. 11-12.
14. Историко-географические образы Алтая в трудах ученых, путешественников и чиновников XVIII – начала XX в.: монография. Барнаул: Азбука, 2016. 440 с.
15. Небольсин П.И. Заметки на пути из Петербурга в Барнаул // Алтай в трудах ученых и путешественников XVIII – начала XX веков: в 5 т. Т. 1. Барнаул: АКУНБ им. В.Я. Шишкова. С. 207-226.
16. ГААК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 359.
17. РГИА. Ф. 468. Оп. 18. Д. 563.
18. РГИА. Ф. 468. Оп. 20. Д. 1639.
19. ГААК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1991.
20. Ермакова Л.И. 200 лет со дня принятия Горным советом решения о строительстве в Барнауле госпиталя — начало создания ансамбля Демидовской площади // Алтайский край, 2018 г: календарь знаменат. и пам. дат. Барнаул: Абука, 2017. С. 35-36.
21. ГААК. Ф. 1. Оп. 2 доп. Д. 93а.
22. РГИА. Ф. 468. Оп. 18. Д. 726.
23. ГААК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3465.
24. Ледебур К.Ф., Бунге А.А., Мейер К.А. Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи. Новосибирск: Наука, 1993. 416 с.
25. ГААК. Ф. Р-1658. Оп. 1. Д. 6.
26. Уманский А.П. Памятники культуры Алтая. Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1959. 252 с.
27. ГААК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3523.
28. ГАТО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 41.
29. ГААК. Ф. 5. Оп. 1. Д. 389.
30. ГААК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1790.
31. Барнаул. Летопись города. Ч. I / В.Ф. Гришаев, А.Р. Ивонин, В.П. Кладова [и др.]; сост., общ. ред. и вступ. ст. А.М. Родионова. Барнаул: Алтай, 1994. 223 с.
32. Письмо Сперанского къ графу Д.А. Гурьеву // В память графа Михаила Михайловича Сперанского. 1772–1872. СПб.: Издание Императорской публичной б-ки, 1872. С. 484-486.