АШПИ 
Данные об авторе. Крестинина Екатерина Сергеевна, политолог, соискатель ИМЭМО РАН. Сфера научных интересов: интеграционные процессы в современном мире, публичная политика, политические коммуникации, политическая идентичность.
Аннотация. В работе представлено обобщение существующих подходов к определению феномена информационной войны. Автор останавливается на узком, «гражданском» понимании данного термина, вычленяя его характерные черты и наиболее распространенные средства и методы ведения ИВ вне военной сферы. По мнению автора, на сегодняшний день информационные войны наиболее эффективны в коммерческом секторе, в политическом же их значимость несколько преувеличена.
Феномен информационной войны: попытка определения в научных категориях
Понятие информационной войны достаточно прочно укоренилось в лексиконе политиков, журналистов и публицистов. Как объект научного исследования информационная война выступает в большинстве случаев не сама по себе, а в рамках некоего case study, то есть автор, анализируя то или иное вполне конкретное информационное противостояние, более или менее обоснованно обозначает его как информационную войну. При таком фокусе исследования сам феномен информационной войны остается за рамками изучения. Не претендуя на то, чтобы раз и навсегда заполнить существующие лакуны, попытаемся, тем не менее, более подробно остановиться на информационной войне как явлении и выявить ее специфические сущностные черты.
Прежде всего, отметим, что в научной литературе встречаются два наиболее характерных контекста для использования термина. В первом понятие информационной войны отождествляется с «войной будущего», войной с использованием информационных технологий, включая в том числе и новые инструменты агитации и пропаганды. Во втором – понятие употребляется в более узком смысле, как «битва за умы». Первый контекст более характерен для военной научной литературы, второй же чаще встречается в «мирных» исследованиях по политическим, социальным наукам, а также в исследованиях в области бизнес-коммуникаций и PR. Сказанное ниже касается «узкого подхода» к определению информационной войны.
Участники информационной войны. Используя понятие «война» необходимо понимать, что оно предполагает противоборство, то есть всегда должно быть как минимум два активных субъектных начала, находящихся между собой в состоянии конфликта. Именно наличие нескольких сторон отличает информационную войну от простого пропагандистского воздействия, где активное начало может быть одно.
Также необходимо четко понимать, что, как и в обычной войне, в войне информационной объект «захвата» является общим, то есть целевая аудитория воздействия в информационной войне у противоборствующих субъектов должна быть единой. В противном случае будет отсутствовать сам факт борьбы.
Цели информационной войны. В отличие от агрессивной пропагандистской кампании, целью информационной войны является не только формирование определенных образов и «логик правильного действия» у целевой аудитории, но и дискредитация противника. Поэтому целью информационной войны всегда является дискредитация и/или вывод за пределы активного информационного пространства противоположенной стороны.
Средства и мишени информационной войны. Манипулятивные воздействия на общественное мнение не являются исключительным средством ведения информационной войны, она располагает более широким арсеналом и направлена не только на формирование определенных представлений у целевой аудитории. Опираясь на исследования теоретиков информационных войн [1, p.10–13] можно выделить как минимум 2 специфические арены, на которых информационные войны могут разворачиваться вне зависимости от того, сопровождаются они реальными военными действиями или нет. Первой мишенью воздействия и полем противостояния являются системы передачи данных и сами данные. Поэтому порой информационные войны имеют если не осязаемое, то весьма зримое последствие в виде уничтоженных и/или закрытых массивов данных, принадлежащих противной стороне, интернет-сайтов, не работающих в результате хакерских атак, заглушаемых сигналов телевидения и радио. Однако блокировка информации, исходящей от другой стороны, не является самоцелью. Основной мишенью воздействия является когнитивная и эмоциональная сферы человеческого сознания. За счет воздействия на формирование повестки дня (agenda setting) и формирования определенных объяснительных схем и логик (mind framing), осуществляемых с помощью достаточно разнообразных приемов информационно-пропагандистского воздействия, субъекты информационной войны способствуют принятию и укоренению одной логики и отвержению другой.
Вышеуказанные характеристики подталкивают нас к выделению еще одной особенности, характерной для информационных войн – они всегда носят продолжительный характер.
По нашему мнению, выделенных особенностей достаточно для того, чтобы попытаться дать определение информационной войне как явлению. Итак, информационная война – длительное противостояние нескольких сторон, основной целью которого является господство одной из сторон в управлении мнением целевой аудитории и устранение из информационного поля/дискредитация другой стороны. К числу инструментов информационных войн можно отнести: цензуру, пропаганду, клевету и распространение слухов, а также хакерство и информационный шпионаж. Конечная цель информационной войны, выражающаяся в виде преобразования реальности по некоему желаемому образу, достигается не напрямую, а посредством формирования запроса и, затем, активного действия по данному преобразованию со стороны целевой аудитории. Учитывая это, по нашему мнению не совсем корректно относить такие средства, как диверсии и репрессии, к инструментам информационной войны.
Даже реальные вооруженные конфликты могут затрагивать одну часть общества (например, один или несколько регионов страны) и почти никак не отражаться на другой. Информационные войны также могут носить весьма локальный характер. Масштаб информационной войны определяется величиной целевой аудитории. Сферами, в которых могут разворачиваться информационные войны, являются:
• экономическая сфера (информационные бизнес-войны между корпорациями);
• политическая сфера (информационные войны между противоборствующими политическими силами);
• социальная сфера (информационные войны между различными социальными, этническими или религиозными группами).
Также информационные войны могут носить внутри- и межгосударственный характер. Последний, как правило, сопровождает протекание вполне реального вооруженного конфликта – так, сам термин «информационная война» вошел в активный лексикон после войны в Персидском заливе.
Даже применительно к узкому подходу определения информационной войны (то есть, при сосредоточении на противостоянии при помощи информации и каналов передачи информации, не затрагивая «кибервойны»), информационную войну можно разложить на две основные составляющие: техническую и содержательную.
Техническая сторона касается доступа к информации и манипуляций с ним. Как показывает опыт различных массовых протестных акций последних лет, значительное место в них занимает способ информирования и мобилизации сторонников. В частности, в период революционных волнений в Египте в стране практически не работал Интернет, во время обсуждения итогов думской кампании в результате хакерских атак серьезно была затруднена работа сервиса Livejournal и т.п. В случае, если одной из противоборствующих сторон является государство, нередки ситуации запрета вещания тех или иных теле- и радиостанций на территории данной страны.
Содержательная сторона информационной войны выражается в той информации (контенте), с помощью которой оказывается психологическое воздействие на целевую аудиторию. Наиболее часто данная информация носит пропагандистский или компрометирующий характер (а порой и оба сразу). Так, в последнее время (а в особенности в период выборных кампаний) в российском сегменте политического интернета разворачиваются достаточно серьезные войны компроматов. Причем большая часть представляемого компрометирующего материала добывается незаконными и/или неэтичными методами (взломы, прослушивания телефонных переговоров, съемки скрытой камерой).
Признавая в целом значимость информации как таковой и информационных войн в частности, не стоит переоценивать их роль и место в политическом поле. Практика показывает, что в случаях, когда одной из сторон выступает государство, оно, имея в своем арсенале не только средства информационного воздействия, оказывается зачастую все равно сильнее противоположной стороны. Так, например, отмечают, что использование интернет-коммуникаций и, в частности, Твиттера в ходе волнений в Иране хотя и способствовало распространению информации о волнениях, однако в целом оборачивалось негативными последствиями скорее для пользователей, нежели для режима [2]. Также, анализируя возможный эффект от информационных войн в политической жизни, необходимо учитывать, что в условиях относительно низкой информатизации и приверженности большинства населения традиционным медиа, эффект от масштабных информационных кампаний, которые разворачиваются в интернете, может быть не сопоставимым с обычной традиционной пропагандой на государственных каналах.
На сегодняшний день большие перспективы в плане эффекта информационные войны имеют в коммерческой сфере. В первую очередь в силу того, что зачастую участники имеют примерно равные возможности, а целевая аудитория таких войн определена достаточно четко и зачастую уже, чем аудитория, на которую направлены политические информационные войны. Также значимым фактором является то, что потребительские настроения, равно как и предпочтения инвесторов в значительной степени зависят и от репутации компании и/или бренда. Неоднократно большие компании отказывались от IPO в силу того, что незадолго до размещения в СМИ публиковалась масса негативного материала, что в итоге сказывалось на рыночной стоимости. То есть эффект от информационных войн в бизнес-среде зачастую имеет вполне конкретное выражение в виде потерянной/приобретенной доли рынка и соответствующих убытках/прибылях участников.
Литература
1. Alberts D.S et al. Understanding Informational Age Warfare. URL: http://www.dtic.mil/cgi-bin/GetTRDoc?AD=ADA395859
2. Burns A., Elthan B. Twitter Free Iran: an Evaluation of Twitter’s Role in Public Diplomacy and Information Operations in Iran’s 2009 Election Crisis. URL: http://ww.networkinsight.org/verve/_resources/CPRF_2009_papers.pdf#page=322