АШПИ 
Данные об авторе. Чернышов Юрий Георгиевич, д.и.н., профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, директор Алтайской школы политических исследований.
Аннотация. «Информационное воздействие» антиримских восточных оракулов о предстоящей гибели Рима в какой-то момент способствовало деморализации части древнеримского общества. Однако вскоре само это общество сумело трансформировать эсхатологические пророчества в идею о необходимости очищения, освобождения от грехов, выстраивания более справедливой жизни. Из этого комплекса идей вырастает новая христианская философия истории, которая по-разному оценивает судьбы и предназначение земных государств и «града Божьего». Воздействие восточных эсхатологических пророчеств отнюдь не привело к переходу населения на «антиримскую» сторону. Напротив, оно во многом стало катализатором глубокого конструктивного переосмысления кризисной действительности, открывшего новые перспективы для общественного развития.
О результатах «войны пророчеств» в Древнем Риме
Тема «информационных войн» относительно новая, и эта новизна связана во многом с использованием современных информационных технологий. Бесспорно, появление Интернета, компьютеризация, развитие мобильной связи и т.д. способствуют переходу информационных противоборств на качественно новый технический уровень. Однако вместе с тем полезно учитывать и то, что по своему содержанию такие противоборства на протяжении многих веков несли в себе много сходных черт.
Обычно считается, что внешние информационные воздействия изменяли оценку окружающей действительности в таком направлении, чтобы обеспечить «деморализацию» населения и переход его на «вражескую сторону». Однако, по-видимому, иногда результатом был отнюдь не «переход на сторону», а конструктивное переосмысление самим населением кризисного состояния действительности. Было бы интересно и полезно рассмотреть данную тему на примере малоизученного материала о «войнах оракулов» в Древнем Риме [подробнее об этом материале см.: 1, ч. 1, с. 68 и сл., ч. 2, с. 81 и сл.].
Римскую историю можно условно разделить на три периода: 1) период царей и Республики (до конца II в. до н.э.), 2) кризис и падение Республики (до конца I в. до н.э.), 3) Империя (до V в.). Разного рода предсказания играли довольно существенную роль во все эти периоды, зачастую отражая актуальные политические и межгосударственные противоречия.
1. В отличие от греческих полисов, в римской civitas довольно значительную роль играли жрецы, в функции которых входило, в частности, обоснование «божественной миссии» Рима и выяснение воли богов, например, по поводу победы над врагами. Для этого использовались ауспиции, авгурии, Сивиллины книги, толкования различных знамений. В исключительных случаях по решению сената обращались к услугам иноземных предсказателей – в особенности этрусков. После поражения римлян при Каннах был даже послан запрос в Грецию, к оракулу в Дельфах [2, p. 130 ff.]. Частным лицам было запрещено без разрешения сената читать Сивиллины книги. Рабам не разрешалось «совещаться с гаруспиком, авгуром, предсказателем и халдеем». Этот запрет становится особенно понятным, если учесть, что почти все вожди двух восстаний рабов на Сицилии – по происхождению сирийцы и киликийцы — были магами, прорицателями и астрологами, пытавшимися использовать веру в «волю богов» для развертывания антиримской борьбы.
2. Кризис Республики сопровождался падением авторитета авгуров и одновременно небывалым ростом популярности восточных эсхатологических пророчеств. Так, большой резонанс приобретает в это время учение о смене мировых держав, наиболее ярко представленное в книге пророка Даниила. Вслед за «золотым» царством Навуходоносора должно прийти «серебряное» царство, за ним – «медное» и, наконец, самое большое, прочное и жестокое – «железное», которое в конце концов будет тоже разрушено, когда с неба будет послан Сын Человеческий, счастливое владычество которого будет вечным. Уже в древности это предсказание получило различные толкования: «последним царством» в разные времена считались и держава Александра, и царство Селевкидов, и даже разросшаяся Римская держава. Утопические мечты о «мессианском царстве» нашли отражение не только в канонических книгах Ветхого завета, но и в апокрифах. Многие из них, написанные накануне и вскоре после римского завоевания, предсказывали поражение римлян, гибель Рима и счастливое царствование божественного помазанника (IV книга Ездры, Апокалипсис Варуха, книга Еноха и др.). Сходные ожидания выражались и в основывавшемся на зороастрийских и халдейских источниках пророчестве, которое приписывалось иранскому магу Гистаспу. В нем предсказывалось уничтожение Рима посланным с неба великим царем (возможно, имелся в виду Митридат VI Евпатор), который одержит победу с помощью огня, после чего установится господство Востока над Западом. Один из «псевдосивиллиных» оракулов, подобно пророчеству Гистаспа, рассказывал о том, как Азия отомстит Риму за все причиненные беды. Она возьмет с него в три раза больше богатств, чем он взял из Азии, обратив в рабство в двадцать раз больше италиков, чем они закабалили людей из Азии, и только после этого наступит всеобщее счастье и согласие. Итак, ожидания гибели Рима, уничтожения его посланным с неба царем и последующего наступления счастливых времен становятся достаточно характерным элементом «картины будущего» в различных регионах Восточного Средиземноморья во II–I вв. до н.э. Эти религиозно-утопические ожидания отражали вполне закономерную негативную реакцию на безудержную экспансию Рима, сопровождавшуюся угнетением, грабежами и убийствами. Однако в это же самое время во многом сходные ожидания гибели Рима начинают распространяться и в среде самих римлян. Эсхатологические пророчества не могли не усилить и без того обостренные ожидания «конца времен», и источники неоднократно говорят о взрывах панического ужаса, охватывавшего именно в эти годы римлян при разнообразных неблагоприятных знамениях. Лидеры римских враждующих группировок, напротив, стремились распространить в обществе убеждение, что именно они с божественной помощью принесут спасение от надвигающейся гибели. Особенно ярко такое пропагандистское использование оракулов проявилось в заключительный период противоборства Антония (находившегося вместе с Клеопатрой в Александрии) и Октавиана. Дошедший до нас корпус Сивиллиных книг содержит предсказание о некоей восточной госпоже, которая, одержав победу, положит начало благоденствию как в Европе, так и в Азии. Здесь подразумевалась, как справедливо предполагал еще В. Тарн, Клеопатра [3, p. 141]. В 33 г. до н.э. из Рима были изгнаны маги и астрологи, среди которых многие, по-видимому, сочувствовали противникам Октавиана. Последний же, напротив, пытался олицетворять собою «римский Запад» и его грядущую победу над «Востоком». Астрологи предсказали ему власть над всем миром; его знак гороскопа изображался на монетах и геммах вместе с Фортуной и рогом изобилия. Широко использовались с помощью Мецената и некоторые римские поэты. Особенно характерен пример Вергилия – начав с туманного «ориентализированного» пророчества о наступлении счастливой эпохи в «Буколиках» (IV эклога), он затем (в «Георгиках» и особенно в «Энеиде») связывает эту эпоху с персоной Октавиана Августа, который призван принести второе «Сатурново царство» не только Италии, но и всему известному миру.
3. С началом Империи власть всячески пыталась распространять «официозный презентизм» (восхваление настоящего) с идеей возвращенного «золотого века». Такие «возвращения» штампованно провозглашались, по меньшей мере, 16-ю императорами [4, S. 138]. Одновременно был сильно ограничен анархический «разгул оракулов». По свидетельству Светония, уже Август «велел собрать отовсюду и сжечь все пророческие книги, греческие и латинские, ходившие в народе безымянно или под сомнительными именами, числом свыше двух тысяч». С 33 г. до н.э. по 93 г. из Италии по меньшей мере 10 раз изгоняли пророков. Однако ужесточение мер не привело к излечению общества от «пророческой болезни». В период Империи распространилось довольно много «псевдосивиллиных» оракулов, проповедовавших единобожие и предсказывавших испламенение греховного мира. Сохраняло популярность и пророчество Гистаспа. Сходные мотивы можно найти и в документах Кумранской общины – секты, существовавшей в районе Мертвого моря. Ожидание «конца времен», по словам церковного историка Ипполита, связывалось членами секты ессеев не только с Божьим судом, но и с мировым пожаром. Очень характерно, что и первые христианские апокалипсисы звучали вполне в унисон с более ранними восточными пророчествами, предсказывавшими гибель Рима (ср. картину испепеления Рима как «вавилонской блудницы» в «Откровении Иоанна»). «Сивилла не лжет», — говорили о таких пророчествах некоторые апологеты. Однако после победы христианства ситуация изменилась в сторону установления монополии на дивинацию: уже в конце IV — начале V в. были сожжены хранившиеся в Риме Сивиллины книги, тогда же прекратило существование святилище Аполлона в Дельфах.
Итак, начало «пророческого бума» пришлось в Риме на эпоху кризиса civitas, когда римское общество во многом утратило традиционные ценности и ориентиры, когда государство было коррумпировано и расколото противоборствующими группировками, а в Восточном Средиземноморье довольно сильны были антиримские настроения.
Эсхатологические пророчества того времени нередко были «восточными» и по происхождению, и по своей направленности, однако они довольно органично вписались в общественные настроения Рима кризисной эпохи. Своеобразной контрверсией идее гибели Рима стала оптимистическая идея наступающего «золотого века». Эту идею в период Империи широко использовала официальная пропаганда, вписавшая ее, в частности, в идеологию культа императоров. Однако в обществе продолжали иметь хождение предсказания о грядущем очищении и обновлении мира – они будили мысль и заставляли искать выход из кризиса. По сути, христианская апокалиптика выросла во многом именно на этой почве. Церковь по-разному оценила предназначение и судьбу «града земного» и «града Божьего». Что же касается «официозного презентизма», рассчитанного на то, что народу достаточно лишь «хлеба и зрелищ», то он потерпел тогда полное поражение.
Итак, «информационное воздействие» антиримских восточных оракулов о предстоящей гибели Рима в какой-то момент действительно способствовало деморализации части римского общества. Однако вскоре само это общество сумело трансформировать эсхатологические пророчества в идею о необходимости очищения, освобождения от грехов, выстраивания более справедливой жизни. Из этого комплекса идей вырастает новая христианская философия истории, разделяющая судьбы земных государств и вечного «града Божьего». Таким образом, информационное воздействие восточных эсхатологических пророчеств отнюдь не привело к переходу населения на «антиримскую» сторону. Напротив, оно во многом стали катализатором глубокого конструктивного переосмысления кризисной действительности, открывшего новые перспективы для общественного развития.
Литература
1. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о “золотом веке” в Древнем Риме. Ч. 1-2. Новосибирск, 1994. URL: http://ancientrome.ru/publik/tchernyc/tcher04f.htm и http://ancientrome.ru/publik/tchernyc/tcher05f.htm.
2. Parke H.W. Greek Oracles. L., 1972.
3. Tarn W.W. Alexander Helios and the Golden Age // Journal of Roman Studies. Vol. 22. 1932.
4. Gatz B. Weltalter, goldene Zeit und sinnverwandte Vorstellungen. Hildesheim, 1967.