АШПИ 
Nelyubin P.G. Historical and Cultural Potential of Hidden Christian Villages in Japan
Сведения об авторе. Нелюбин Павел Геннадьевич, аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, г. Северобайкальск.
Аннотация. Расположенные в северо-западной части японского острова Кюсю «Скрытые христианские объекты в регионе Нагасаки» были внесены в качестве объекта культурного наследия в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2018 г. Этот объект включает в себя двенадцать мест, в том числе христианских деревень, которые являются уникальным свидетельством культурной традиции, взращиваемой в течение длительного периода религиозных гонений и запретов. В данной статье, основанной на материалах и исследованиях, посвященных священным местам и деревням о. Хирадо, показано, как глобальные стратегии сохранения культурного наследия влияют на местных жителей и их культурные традиции. В частности, автор ставит вопрос, по каким причинам в качестве объекта нематериальной культуры в список не вошли религиозные традиции тайных христиан. Кроме того, сравнивается политика ЮНЕСКО и Японии по охране объектов культурного наследия. В результате автор приходит к выводу, что для защиты объектов материальной культуры и живых традиций решения органов по охране культурного наследия должны приниматься взвешенно и основываться на научных исследований и интересах живых продолжателей таких традиций.
Ключевые слова: тайные христиане, христианство в Японии, ЮНЕСКО, история Японии, Нагасаки, Хирадо.
Summary. Located in the northwestern part of the Japanese island of Kyushu, «Hidden Christian Sites in the Nagasaki Region» was inscribed as a cultural heritage site in the UNESCO World Heritage List in 2018. This site includes twelve sites, including Christian villages, which are unique evidence of a cultural tradition nurtured over a long period of religious persecution and prohibition. Based on material and research on the sacred sites and villages of Hirado Island, this article shows how global conservation strategies affect local people and their cultural traditions. In particular, the author raises the question of why the religious traditions of secret Christians were not included in the list as an object of non-material culture. In addition, the policy of UNESCO and Japan on the protection of cultural heritage sites is compared. As a result, the author comes to the conclusion that in order to protect objects of material culture and living traditions, the decisions of the bodies for the protection of cultural heritage should be taken in a balanced way and based on scientific research and the interests of the living successors of such traditions.
Keywords: hidden Christians, Christianity in Japan, UNESCO, history of Japan, Nagasaki, Hirado.
Историко-культурный потенциал деревень тайных христиан в Японии
Несмотря на то, что христианство является религией меньшинства в Японии, с момента подачи заявки в список ЮНЕСКО христианское наследие стало объектом регионального, национального и международного интереса. В истории христианства в Японии и Азии заметны негативные моменты, такие как изгнание миссионеров и гонения на японских христиан. Однако движение за включение данного объекта в список ЮНЕСКО было направлено на то, чтобы привлечь внимание к универсальной положительной ценности христианского наследия в Нагасаки и Японии в целом.
История христианства в Японии началась в 1549 г. с прибытия миссионера-иезуита Франциска Ксаверия (1506–1552 гг.). Миссия имела большой успех: к 1600 г. христианами стали около 300000 человек. Однако в 1597 г. начались гонения на христианских миссионеров. По приказу императорского регента Тоётоми Хидэёси (1537–1598 гг.) были распяты 26 мучеников. Менее чем через двадцать лет сёгунат Токугава запретил христианство и депортировал всех миссионеров. Часть японских христиан, переживших репрессии XVI в., не отказалась от своей веры. В некоторых деревнях и на островах близ Нагасаки люди тайно продолжали читать молитвы, которым их учили миссионеры и с риском для жизни прятали в своих домах христианские предметы. Поскольку они продолжали исповедовать христианство, несмотря на запрет, их называли какурэ-кириситан. Термин переводится как «тайные христиане», «незаконные христиане» или «подпольные христиане» [1, p. 12] и применяется к верующим христианам, их вере и организации в период запрета христианства.
После открытия страны в середине XIX в. миссионеры вернулись. В 1864 г. некоторые христиане появились в только что построенном соборе Оура после двух с половиной столетий сокрытия. Однако, несмотря на то, что страна открылась для внешнего мира и приняла свободу вероисповедания, возникли новые трудности. До официального оформления свободы вероисповедания в 1873 г. тысячи христиан скрывались в Нагасаки и других местах, что привело к дальнейшим убийствам и изгнанию более 3000 христиан в различные части Японии.
Когда запрет христианства был окончательно снят, длительному подавлению христианства пришел конец. Примечательно, что около половины скрывавшихся христиан (более 35 000 человек) отказались воссоединиться с католической церковью. Они отказались присоединиться к католикам, потому что им пришлось бы изменить ритуалы или отказаться от многих своих ритуалов и религиозных объектов. Вместо этого они решили продолжить использовать свои ритуалы и молитвы, которым их учили с детства. Некоторые исследователи утверждают, что современные какурэ-кириситан являются историческими продолжателями традиций средневековых какурэ-кириситан [2, p. 22], поскольку они продолжают следовать ритуалам, переданным им от их предков. Другие утверждают, что они отдалились от христианства, создав синкретическую религию [3, p. 14].
По сравнению со многими другими местами по всему миру, известными гонениями на христиан, случай Японии уникален тем, что, несмотря на жестокие преследования, которые включали в себя закрытие страны и изгнание всех иностранцев, японские христиане сохраняли свою веру в подполье без помощи миссионеров более двухсот лет. Желание сохранить веру предков оказалось настолько сильным, что оно живет и после снятия запрета. Особенно сильно это заметно в Нагасаки, в частности на о. Икицуки, где общины какурэ-кириситан до сегодняшнего дня передавали из поколения в поколение ритуалы и молитвы, сочетающие латинские, португальские и японские слова. Западные и японские исследователи выступали за сохранение данного культурного наследия еще в 1930-х гг. Наконец, в 2007 г. было принято решение о представления «Скрытых христианских объектов в регионе Нагасаки» в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Некоторые исследователи указывали на несправедливость представления в список объекта, «вычеркивающего веру» из истории Японии [4, p. 13]. Основываясь на анализе действий правительства префектуры, Католической церкви в Нагасаки и некоторых туристических ассоциаций, Х. Яманака [5 p. 55] утверждает, что интересы церкви и префектуры доминировали при составлении списка с самого начала. В процессе его составления католическая церковь стремилась показать свою долгую историю в Японии, сосредоточившись на многочисленных церквях, построенных в период гонений [5, p. 55].
Предыдущие исследования по теме были сосредоточены на коммерциализации церквей и христианских объектов для привлечения туристов [6, p. 125], проблемах идентичности японских христиан [3, p. 126], вопросах отделения церквей и религиозных объектов от их местного религиозного контекста до регионального исторического наследия и коммерциализации сельского пространства в Нагасаки [7, p. 131].
Наше исследование стремится не к тому, чтобы способствовать развитию туризма в Нагасаки, а к выяснению официальных глобальных и локальных критериев, по которым определялась ценность деревень тайных христиан. Также мы постараемся выявить слабые места в существующих в настоящее время официальных критериях о защите культурных ценностей.
Христианские деревни оценивались и отбирались по критериям аутентичности и целостности в категории культурного ландшафта. Концепция культурного ландшафта, акцентирующая внимание на взаимодействии между людьми и их окружающей средой, была признана Конвенцией ЮНЕСКО о всемирном наследии от 1992 г. ЮНЕСКО стала первым международно-правовым инструментом по защите культурных ландшафтов во времена стремительного разрушения естественной среды обитания. Культурные ландшафты представляют собой «совместные произведения природы и человека», как это определено в 1 ст. данной Конвенции [8]. Культурные ландшафты «являются символом растущего признания фундаментальных связей между местными сообществами и их наследием, человечеством и его природной средой» [9, p. 335]. Таким образом, охрана культурных ландшафтов может способствовать внедрению современных методов устойчивого землепользования и может поддерживать или улучшать природную ценность ландшафта. Сохранение традиционных форм землепользования также поддерживает биологическое разнообразие во многих регионах мира. Поэтому охрана традиционных культурных ландшафтов способствует сохранению биологического разнообразия [10].
Опираясь на исследования о культурных ландшафтах, М. Рёсслер выделяет новшества в реализации Конвенции ЮНЕСКО относительно ландшафтного подхода [9, p. 43]. Наиболее очевидными результатами применения ландшафтного подхода является переход от исключительных природных объектов и национальных парков к обозначенным объектам природного наследия в связке с проживающими там людьми и сообществами [9, p. 44]. Этот сдвиг побудил государства-участники во всем мире определить свои сельские ландшафты в качестве потенциальных кандидатов на включение в список культурного наследия ЮНЕСКО. Включение культурных ландшафтов существенно повлияло на способы реализации Конвенции об охране всемирного наследия, в том числе на государства-участники и процессы их отбора [9, p. 44]. Обширные изменения были внесены в управление имуществом, т.к. стали необходимы правовые положения и участие местного населения в процессе представления заявок [11, p. 14]. ЮНЕСКО делит культурные ландшафты на три категории: ландшафты, спроектированные и намеренно созданные человеком; органически развившиеся ландшафты; ассоциативные культурные ландшафты: включение таких ландшафтов обусловлено сильными религиозными, художественными или культурными ассоциациями с элементами природы, а не материальными культурными свидетельствами.
Что касается японского законодательства, в последние годы система защиты культурных ценностей была значительно расширена за счет принятия более разнообразных мер, учитывающих образ жизни и повседневную среду внутри объекта [12]. В последнее время больше внимания уделяется развитию культурного туризма на местном уровне. Продвижением, распространением, защитой и использованием культурных ценностей в Японии с 1968 г. занимается Агентство по делам культуры. В 2008 г. был принят Закон «О сохранении и улучшении исторического ландшафта». Этот закон предусматривает различные меры по поддержке сохранения исторической атмосферы путем расширения финансовой поддержки и введения налоговых льгот [12]. В данном законе исторический ландшафт определялся как ландшафт со смешанными компонентами исторической застройки и повседневной деятельности людей, отражающий местную историю и традиции [12]. Этим законом был установлен комплексный подход к защите наследия, который объединяет защиту материального и нематериального наследия (например, реконструкция старых зданий, использование исторических зданий путем продвижения традиционных фестивалей). Этот подход показывает, что «система охраны культурных ценностей превратилась из системы «сверху вниз» в более гибкую систему «снизу вверх» с учетом местных особенностей» [12]. Это развитие указывает на более тесную интеграцию культурных ценностей в местную повседневную жизнь и более активное включение культурных ценностей местного значения в общие проекты системы защиты объектов, представляющих культурную ценность.
Хотя система охраны культурных ландшафтов ориентирована только на материальные объекты, она создается и поддерживается в том числе за счет нематериальной деятельности местных жителей. Поэтому очень важно показать, как люди сохраняют такие культурные ценности. Ландшафты, которые уже охраняются в Японии как «материальные культурные ценности» или «памятники», подчеркивают преемственность средств к существованию и повседневной жизни местных жителей. Таким образом, определения культурного ландшафта в японском законодательстве и в определении Конвенции ЮНЕСКО существенно различаются. Конвенция определяет «реликтовые ландшафты, в которых когда-то завершился эволюционный процесс» как ископаемые культурные ландшафты [13], тогда как японское законодательство определяет культурные ландшафты как то, что в настоящее время поддерживается и взращивается людьми. Закон предназначен для защиты (живого) культурного ландшафта (ст. 2, п. 1–5 Закона о защите культурных ценностей). Следовательно, чтобы защитить культурный ландшафт, необходимо защитить и сделать устойчивой всю систему. Другими словами, природная среда и жизнь людей, которые в ней живут, необходимы для поддержания культурного ландшафта.
Анализ документов ЮНЕСКО показал, что при выборе объектов, предназначенных для включения в список ЮНЕСКО, составители изначально ориентировались на материальное культурное наследие, такое как архитектурная ценность католических храмов XIX в. префектуры Нагасаки. Однако, по данным Отдела регистрации всемирного наследия префектуры Нагасаки, по совету комитета внешних экспертов и ученых [3, p. 31], в августе 2016 г. Япония отозвала заявку и представила новую под названием «Скрытые христианские объекты в регионе Нагасаки». Таким образом, акцент сместился с момента принятия и эволюции христианства в Японии, наблюдаемой в возрождении церквей после запрета, на более раннюю культурную традицию скрытых христиан времен запрета.
Хотя предлагалось переориентировать внимание с принятия и возрождения христианства в Японии на уникальную культурную традицию скрытых христиан в период «сокрытия», в новом списке подчеркивалось прекращение данной культурной традиции. Новое название демонстрировало начало и конец культурной традиции тайных христиан.
Согласно официальной брошюре, культурная традиция тайных христиан закончилась воссоединением с католической церковью и построенной на этом месте церковью. Только какурэ-кириситан о. Хирадо не воссоединились с католической церковью. Однако было определено, что их культурная традиция прекратила свое существование в прошлом [14, p. 87].
Официальная брошюра на английском языке отличается от брошюры, опубликованной на японском языке. В английской версии «конец» означает «конец периода сокрытия», а в японской брошюре и в официальной документации ЮНЕСКО «конец» означает «конец культурной традиции тайных христиан» [15].
Основная цель этого исследования состояла в том, чтобы изучить критерии отбора в международных и национальных документах, которые позволили исключить живые сообщества какурэ-кириситан из японских участков-кандидатов, отобранных для списка ЮНЕСКО. С этой целью были проанализированы аргументы в пользу включения объектов на основе концепций культурного ландшафта, аутентичности и целостности ЮНЕСКО и Агентства по делам культуры. Концепции, применяемые ЮНЕСКО и Агентством по делам культуры, повлияли на смену вектора в процессе составления списка, поскольку он сместился от материального к нематериальному. От священных зданий (церквей) к священным местам, окружающей среде и культурным ландшафтам. И, наконец, перешел от настоящего (современные кириситан) к прошлому (тайные христиане в период гонений).
Мы можем сделать вывод, что проверки подлинности культурного ландшафта было недостаточно, чтобы признать существование живых носителей наследия, не говоря уже о том, чтобы способствовать сохранению таких традиций. Восприятие наследия как материальной и статичной конструкции привело к недооценке нематериальных ресурсов, которые могли мотивировать поддержание образа жизни какурэ-кириситан.
Концепция культурного ландшафта достаточно ёмка и может включать в себя все материальные и нематериальные элементы. Однако подходы Японии и ЮНЕСКО к сохранению культурного наследия различаются. В процессе выдвижения деревень Хирадо в качестве важных культурных ландшафтов местные власти сосредоточили внимание на сохранении живых ландшафтов и культуры местных жителей. С другой стороны, стремясь к включению в список ЮНЕСКО, акцент сместился на ископаемые ландшафты и традиционное землепользование.
Библиографический список
1. Mullins M.R. Handbook of Christianity in Japan. Leiden, 2003.
2. Miyazaki K. Kakure Kirishitan no Shinkosekai. Tokyo, 1986.
3. Miyazaki K. Kakure Kirishitan. Nagasaki, 2001.
4. Hirano S. Erased Faith: “The Last Kakure Kirishitan” — The People of Nagasaki and Ikitsuki Island. Tokyo, 2018.
5. Yamanaka H. Contemporary Religion and Spiritual Market. Tokyo, 2020.
6. Kimura K. Pilgrimage to Roman Catholic Churches and Tourism in Nagasaki. Nagasaki, 2007.
7. Matsui K. Geography of Religion in Japan: Religious Space, Landscape, and Behavior. New York, 2014.
8. UNESCO. Convention Concerning the Protection of the World Cultural and Natural Heritage. Paris, 1972.
9. Rössler M.C. World Heritage Cultural Landscapes: A UNESCO Flagship Programme 1992–2006 // Landscape Research. 2006. № 31.
10. UNESCO. Operational Guidelines for the Implementation of the World Heritage Convention. Paris, 2019.
11. McCandlish A., McPherson G. Promoting Tangible and Intangible Hidden Cultural Heritage: Local Communities Influencing Civic Decision-Making and International Cultural Policy // International Journal of Cultural Policy. 2020. №3.
12. Agency for Cultural Affairs. Law on the Maintenance and Improvement of Historical Landscape in a Community. URL: https://www.bunka.go.jp/english/policy/cultural_properties/law_landscape/
13. UNESCO. Operational Guidelines for the Implementation of the World Heritage Convention. URL: http://whc.UNESCO.org/en/guidelines
14. Kawashima D.T. Landscape in Hirado Revealing the Secrets of Hidden Christian Lifeworld. National and Global Policies in Cultural Heritage Protection // Anthropological Notebooks. 2017. № 23.
15. Nagasaki Prefectural World Heritage Division. Christian Sites in the Nagasaki Region // General Brochure 2018. URL: http://kirishitan.jp/en