Бетмакаев А.М. Понятие «Центральная Европа» в интерпретациях современных российских исследователей

Betmakaev A.M. The Central Europe Concept in the Interpretations of Modern Russian Researchers

Сведения об авторе. Бетмакаев Алексей Михайлович, к.и.н, доцент кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, г. Барнаул. Область научных интересов: история Германии после 1945 г., политическое развитие современной Венгрии, история международных отношений, современные международные отношения.

Аннотация. Автор пытается проследить основные подходы, которые развиваются в трудах российских исследователей после 1991 г., в отношении понятия «Центральная Европа». В центре его внимания находятся научные работы, изданные под эгидой двух ведущих учреждений Российской академии наук – Института славяноведения и Института Европы. За последние 30 лет российские исследователи придерживались двух основных – исторической и политологической – интерпретаций. В первой концепции главным фактором выделения региона является социокультурная близость, то есть сходство социальных и властных структур и путей их эволюции, сходство культурной традиции и менталитета. Поэтому сторонники этого подхода включают современную Центральную Европу в Центральную и Восточную Европу. Во второй концепция Центральная Европа определяется через призму проблематики регионоведения и международных отношений как политический проект, реализуемый в рамках Вишеградской группы. Автор приходит к выводу, что наличие двух интерпретаций не создает заметных проблем в проведении исследований и в коммуникации между сторонниками различных подходов. В определенной степени существующие различия позволяют понять регион с разных сторон.
Ключевые слова: Центральная Европа, Вишеградская группа, концепт региона, региональная идентичность, историография.

Summary. The author attempts to trace the development of the main approaches that have been developing in the works of Russian researchers since 1991 about the concept of “Central Europe”. It focuses on research papers published under the auspices of two leading institutions of the Russian Academy of Sciences – the Institute of Slavonic Studies and the Institute of Europe. Over the past 30 years, Russian researchers have adhered to two key interpretations (historical and political approaches). In the first concept, the main factor in distinguishing a region is sociocultural proximity, that is, the similarity of social and power structures and the ways of their evolution, the similarity of cultural tradition and mentality. Therefore, proponents of this approach include modern Central Europe in Central and Eastern Europe. The second concept defines Central Europe through the prism of problems of regional studies and international relations as a political project implemented within the framework of the Visegrad Group. The author concludes that the existence of two interpretations does not create important problems in the collaborations and in communications of the followers of the different approaches. To a certain extent, the existing differences allow us to understand the region from different angles.
Keywords: Central Europe, Visegrad Group, concept of region, regional identity, historiography.

Понятие «Центральная Европа» в интерпретациях современных российских исследователей

Термин «регион» является многоаспектным понятием и предполагает междисциплинарный подход, хотя каждая из наук, использующих это понятие, изучает свой особый предмет. Например, изучаются географические, экономические, геополитические, исторические, социокультурные регионы. Различия в предмете регионального исследования дополняются, как правило, спорами между специалистами о пространственных и сущностных характеристиках того или иного региона. За последние три десятилетия можно было наблюдать, как быстро менялись представления исследователей о регионах, которые, на первый взгляд, не должны были вызывать дискуссии. В данной статье мы проанализируем эволюцию взглядов российских специалистов в области истории, политологии и международных отношений на регион «Центральная Европа», который после демократизации 1989 г. и окончания «холодной войны» возродился в общественном и научном дискурсах.
Предметом нашего исследования являются концепции Центральной Европы, которые разработали ведущие отечественные специалисты, аффилированные с двумя крупнейшими учреждениями Российской академии наук – Институтом славяноведения (до 1997 г. Институтом славяноведения и балканистики) и Институтом Европы.
Прекращение действия Варшавского договора и расформирование Совета экономической взаимопомощи означали окончание раскола континента на Западную и Восточную Европу и возвращение понятия «Центральная Европа», забытого в годы глобальной конфронтации.
В апреле 1995 г. в Институте славяноведения и балканистики состоялся семинар «Центральная Европа как исторический регион», по результатам которого был подготовлен сборник статей [1]. Этот сборник возвращал в российский научный дискурс обсуждение идеи центральноевропейского региона.
Редактором сборника стал ныне хорошо известный исследователь (в то время — преподаватель МГУ) А.И. Миллер, который представил подробный очерк истории концепции «Центральная Европа». (В 1996 г. этот доклад лег в основу статьи А.И. Миллера в журнале «Полис» [2]). Начиная с изложения идей «Средней Европы» Ф. Листа, панславизма в XIX в., Ф. Науманна и интеллектуалов межвоенного времени, он завершает обзор анализом советского академического наследия в разработке центральноевропейской темы. По его мнению, в СССР термин «Центральная Европа» в политическом лексиконе не существовал, а в историографии хотя и присутствовал, но не был вполне легитимным в условиях доминации славяноведческого принципа. Понятие «Центральная Европа» выступало как часть Центральной и Юго-Восточной Европы. И традиционная с XIX в. славяноведческая ориентация, по мнению А.И. Миллера, искажает историческую реальность региона [3, с. 15].
Особое место в докладе А.И. Миллера уделено спорам, которые вызывает дефиниция «Центральная Европа». Эти разногласия касаются не только названия региона, его границ и характеристик, но и самой целесообразности выделения Центральной Европы как особого региона. С точки зрения историка изменчивость границ региона, если они не заданы жестко географическими факторами, равно как и изменчивость его характеристик выглядят вполне естественно. В каждом хронологическом срезе специфика региона может меняться, но она исторически обусловлена. Для историка главный фактор – социокультурная близость, то есть сходство социальных и властных структур и путей их эволюции, сходство культурной традиции и менталитета. По-другому обстоит дело в рамках современного политикоидеологического дискурса, озабоченного конструированием злободневных доктрин и смыслов, и использующего историю как аргумент «к случаю». По мнению А.И. Миллера, для определенных исторических эпох понятие «Центральная Европа» может быть использовано как свободное от идеологической нагрузки, хотя родилось оно как политическая идея. Важно только с самого начала условиться, что возможное неприятие тех или иных политических импликаций современных «изданий» концепции Центральной Европы не должно вести само по себе к отказу от понятия как такового [3, с. 4–6].
Другой участник семинара Т.М. Исмалов обращал внимание на то, что термин «Средняя Европа» (нем. Mitteleuropa), в отличие от других европейских регионов, был гораздо менее определенен и осязаем. Неуверенность в толковании его сущности и формы вызывалось, по его мнению, двумя обстоятельствами: во-первых, родством и схожестью исторического процесса с процессами, протекавшими как на Западе континента, так и на его Востоке; во-вторых, чрезвычайной геополитической динамичностью Средней Европы, подвижностью и изменчивостью ее границ на разных этапах исторического процесса [4, с. 49].
Геополитические сдвиги в регионе обнаружились и на рубеже XX и XXI столетий: несколько стран бывшего советского блока вступили в НАТО и готовились стать участниками Европейского Союза. В связи с этим в российских исследованиях центральноевропейская концепция нередко превращалась объектом политической конъюнктуры, о чем предостерегал историк А.И. Миллер. Он писал, что дискурсы о Центральной Европе сами должны быть предметом исторического или историко-политологического исследования, прежде всего в области истории идей. Только выяснив разнообразные интересы и «тенденциозности», историки могут использовать понятие «Центральная Европа» как инструмент исследования. В противном случае тенденциозность будет проникать в труды историков вместе с самим понятием [5, с. 28].
В начале нового столетия сдвиги отмечаются не только в геополитике, но и в академическом мире. Почти монопольному положению Института славяноведения в центральноевропейских исследованиях «бросили вызов» Центр восточноевропейских исследований Института экономики РАН, реорганизованный в 2005 г. [6], и Центр Вишеградских исследований в Институте Европы, созданный в 2006 году [7]. Из нашего анализа мы исключили первый центр, потому что, во-первых, он занимается экономикой региона, и, во-вторых, его эксперты использовали понятие «Центрально-Восточная Европа» [8].
Центр Вишеградских исследований в Институте Европы возглавила Л.Н. Шишелина, под редакцией которой в 2012–2017 гг. выпускалось ежегодное приложение к институтскому журналу «Современная Европа» под названием «Вишеградская Европа». С 2018 г. Центр издает журнал «Вишеградская Европа. Центральноевропейский журнал» [9].
Институт славяноведения сохранил традицию объединять Центральную и Восточную Европу, что прослеживается в серии сборников «Центральноевропейские исследования», основанной в 1999 г. и преобразованной в 2018 г. в ежегодник, в котором публикуются как материалы конференций, проводимых под грифом Междисциплинарного центральноевропейского семинара, так и статьи [10]. Л.Н. Шишелина отмечала, что есть логика в используемом ее коллегами из Института славяноведения термине «Центральная и Юго-Восточная Европа». Однако объединение двух понятий имеет обусловленность, вмещая таким образом все европейское славянство, проживающее как в Центральной Европе, так и на Балканах [11, с. 14–15]. Поэтому Л.Н. Шишелина проводит границу между Центральной и Восточной Европой: «Сегодня, когда страны Вишеграда уже вполне очевидно представляют собой Центральную Европу, а понятие Восточной Европы перешло к странам — объектам программы Восточного партнерства, центром Восточной Европы предстает… Украина» [11, с. 14].
К своей концепции Центральной Европы Л.Н. Шишелина пришла постепенно, отталкиваясь от изучения региональных организаций. В ее монографии 2006 г., посвященной расширению ЕС на Восток, обращалось внимание на потенциал Вишеградской группы в составе Венгрии, Польши, Словакии и Чешской Республики стать ядром возможного центральноевропейского проекта [12, с. 65–69].
В конце первого десятилетия XXI в. исследовательница уже (пока осторожно) соотносила понятие «Центральная Европа» с Вишеградской четверкой. В коллективной монографии, в которой подводился итог двум десятилетиям реформ в Венгрии, Польше, Словакии и Чехии, ее ответственный редактор Л.Н. Шишелина писала, что Центральная Европа ныне ассоциируется именно с Вишеградской Европой, ставя относительный (и все еще спорный) знак равенства между понятиями «Вишеградская Европа» и «(Восточно-) Центральная Европа») [13, с. 16].
В конце десятых годов она отмечала деятельность группы как возрождение Центральной Европы. В коллективной монографии, посвященной 100-летию Центральной Европы, возникшей в результате завершения Первой мировой войны, Л.Н. Шишелина делала вывод: «В 2018 г., проанализировав этапы развития региона, мы, наконец, увидели совершенно новую Центральную — Вишеградскую Европу. Европу, уверенную в своих силах, решительно разговаривающую с Брюсселем, умело солидаризирующуюся с государствами и союзами в укреплении собственных национальных интересов, знающую, к чему она стремится, и понимающую, как этого можно добиться. Возможно, как раз теперь, после векового эксперимента, у нее, наконец, появляется шанс стать Центральной Европой» [14, с. 232].
Пафос, который при желании можно обнаружить в этих словах, не означает, что в Центре Вишеградских исследований в Институте Европы потеряна связь с реальностью. В книге, написанной ведущими авторами из России и стран Центральной Европы на базе обсуждений в рамках международной научной конференции «Центральная Европа: тридцать лет по пути реформ. Проблемы, вызовы, перспективы», Л.Н. Шишелина отмечала, что российская точка зрения страдает двумя недостатками – это минимум информации о реальном состоянии дел в странах региона и конструирование искусственной «реальности». Уровень российских исследований можно оценить с точки зрения отсутствия внятной терминологии, наблюдаемый даже в трудах ряда академических учреждений. До сих пор используется устаревшая калька с английского «Центральная и Восточная Европа». Нет региона Центральной Европы и в последней концепции внешней политики России [15, с. 16–17]. Таким образом, одна из ведущих отечественных специалистов по региону констатировала, что понятие «Центральная Европа» по-прежнему остается дискуссионным.
В заключение отметим, что для достижения согласия между исследователями по поводу понятийного аппарата явно недостаточно трех десятилетий, которые минули после возвращения в науку о международных отношениях Центральной Европы как региона. Как показывает проведенный нами анализ основных интерпретаций, сохраняется отмеченное А.И. Миллером условное деление на исторический и политологический подходы, хотя границы между ними становятся нечеткими и размытыми. Например, Л.Н. Шишелина, интерпретация которой ближе к политической регионалистике, признает важность культурно-исторического контекста, хотя и подчеркивает, что идея Центральной Европы актуализируется всякий раз в канун и тем более на фоне важных геополитических сдвигов, связанных с попытками крупных мировых игроков изменить или закрепить status quo [11, с. 12].
Каждый из выявленных походов имеет сильные и слабые стороны. Сильной стороной исторического подхода является акцент на анализе проблемы континуитета в регионе Центральной Европы на протяжении длительного исторического времени. Этот подход делает упор на внутрирегиональное развитие, отклоняя определение Центральной Европы как пространства между Россией и Германией. По мнению А.И. Миллера, определение региона должно отталкиваться не от внешних ограничителей, а от сущностных характеристик [2, с. 121]. Этот подход ближе исследователям из Института славяноведения, которые остаются приверженцами академической традиции. Однако динамические изменения в регионе попадают в их поле зрения после значительного временного лага.
Политологический подход через призму проблематики регионоведения и международных отношений больше обращен к прикладным исследованиям. Его сторонники, в первую очередь из Центра Вишеградских исследований в Институте Европы, способны быстрее адаптироваться в своих интерпретациях к переменам, предлагая политикам быстрые ответы на вызовы меняющейся геополитической ситуации. При этом слабой стороной этого подхода является заметная «тенденциозность» в оценках, которые часто зависят от политической конъюнктуры [16].
Вместе с тем наличие двух «больших интерпретаций» центральноевропейского региона практически не создает заметных проблем в проведении исследований и в коммуникации между сторонниками различных подходов. В определенной степени они позволяют понять регион с разных сторон.
Более важная проблема заключается в том, что, по справедливому замечанию Л.Н. Шишелиной, является «стадией сомнительного, неочевидного знания» – сужение преподавания знаний о Центральной Европе, уменьшение числа переведенных произведений центральноевропейских авторов, за чем последовало снижение интереса к культуре региона в целом; ликвидация научного обмена с его возможностями работать в библиотеках, участвовать в центральноевропейской дискуссии [11, с. 10–11]. И это, в конечном счете, определяет наполнение и обоснованность той или иной интерпретации современных российских исследователей.

Библиографический список

1. Центральная Европа как исторический регион / ред. А.И. Миллер. М., 1996.
2. Миллер А.И. Центральная Европа: история концепта // Полис. Политические исследования. 1996. №4.
3. Миллер А.И. Об истории концепции «Центральная Европа» // Центральная Европа как исторический регион / ред. А.И. Миллер. М., 1996.
4. Исламов Т.М. Средняя Европа на начальном этапе модернизации // Центральная Европа как исторический регион / ред. А.И. Миллер. М., 1996.
5. Миллер А.И. Тема Центральной Европы: история, современные дискурсы и место в них России // Политическая наука. 2001. №4.
6. Институт экономики РАН. Центр восточноевропейских исследований. URL: https://inecon.org/institut/struktura-instituta/czentr-vostochnoevropejskix-issledovanij.html
7. Институт Европы РАН. Центр Вишеградских исследований. URL: https://visegradeurope.ru
8. Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века: В 3 т. / гл. ред. А.Д. Некипелов. М., 2000–2002.
9. Вишеградская Европа. Центральноевропейский журнал. URL: http://visegradeurope.ru/ru_RU/journal
10. Центральноевропейские исследования. URL: https://cesjournal.ru
11. Шишелина Л.Н. Возрождение Центральной Европы // Вишеградская Европа. Центральноевропейский журнал. 2019. №1–2.
12. Шишелина Л.Н. Расширение Европейского союза на Восток и интересы России. М., 2006.
13. Вишеградская Европа: откуда и куда? Два десятилетия по пути реформ в Венгрии, Польше, Словакии и Чехии / ред. Л.Н. Шишелина. М., 2010.
14. Центральная Европа: политический портрет на фоне 100-летия / ред. Л.Н. Шишелина, М.В. Ведерников. М., 2018.
15. Шишелина Л.Н. Центральная Европа: три десятилетия после «бархатных революций» // Центральная Европа: тридцать лет по пути реформ. Проблемы, вызовы, перспективы / ред. Л.Н. Шишелина. М., 2021.
16. Ведерников М.В. Центральная Европа как политический проект: территориальное измерение концепции (от прошлого к настоящему) // Феномен границ в истории и исторической памяти: материалы международной научной конференции, Ставрополь, 14–17 октября 2021 года / ред. Л.Н. Величко и др. Ставрополь, 2021.