АШПИ 
Препринт
Shcherbanova E.E. Genghis Khan Memorial Complex in the Ulaanbaatar Metropolitan Area as a Symbol of Modern Mongolia’s Rebirth
Сведения об авторе. Щербанова Елена Евгеньевна, аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений Алтайского государственного университета, г. Барнаул.
Аннотация. В данной статье рассматривается монументальная политика Монголии на примере мемориального комплекса Чингисхана в столичном регионе. В статье анализируются основные тенденции политики памяти в Монгольском государстве и символическое значение личности Чингисхана. Автор рассматривает демократическую революцию в Монголии в 1990-х гг., как одну из причин формирования новой политики памяти и возрождения символического значения Чингисхана. Жизнь и деятельность Великого хана становится опорой для новой политической элиты, которая использует этот символ для нациестроительства в Монголии в 1990-х гг. В статье рассматриваются причины создания мемориального комплекса, а также цели и задачи его строительства. Автор описывается мемориальное пространство, символическое значение выбора места строительства и концепцию мемориального комплекса. Подробно описывается и анализируется символическое значение мемориального комплекса, всех его дефиниций и сакральных смыслов. В статье анализируется значение данного комплекса для монгольского правительства и монгольского народа. Автор рассматривает мемориальный комплекс Чингисхана как часть политики памяти и формирования международного имиджа Монголии.
Ключевые слова: политика памяти, мемориальная политика, мемориальный комплекс Чингисхана в Цонжин-Болдоге, «Народная революция» 1990-х гг., «Золотой кнут».
Abstract. This article discusses the monumental policy of Mongolia on the example of the memorial complex of Genghis Khan in the capital region. The article analyzes the main trends in the policy of memory in the Mongolian state and the symbolic meaning of the personality of Genghis Khan. The author considers the democratic revolution in Mongolia in the 1990s as one of the reasons for the formation of a new politics of memory and the revival of the symbolic meaning of Genghis Khan. The life and work of the Great Khan becomes a support for the new political elite, which uses this symbol for nation-building in Mongolia in the 1990s. The article discusses the reasons for the creation of the memorial complex, as well as the goals and objectives of its construction. The author describes the memorial space, the symbolic meaning of the choice of the construction site and the concept of the memorial complex. The symbolic meaning of the memorial complex, all its definitions and sacred meanings are described and analyzed in detail. The article analyzes the significance of this complex for the Mongolian government and the Mongolian people. The author considers the memorial complex of Genghis Khan as part of the policy of memory and the formation of the international image of Mongolia.
Key words: politics of memory, memorial policy, Genghis Khan memorial complex in Tsonzhin-Boldog, «People’s Revolution» of the 1990s, «Golden Whip».
Мемориальный комплекс Чингисхана в столичном районе Улан-Батора, как символ возрождения современной Монголии
Историческое и символическое значение Чингисхана сложно переоценить. Для монгольского народа он имеет сакральное значение. Каждый монгол считает себя наследником Великого хана. От поколения к поколению передается знание о том, что «в каждом из них течет кровь Чингисхана». На протяжении восьми столетий Чингисхан является одной из самых известных личностей в Монголии. Во времена демократической революции 1990-х гг. именно его образ и период правления использовали для консолидации общества. На основе истории Монгольской империи представители новой политической элиты строили демократическую Монголию. Процесс нациестроительства, формирование политики памяти и имиджа государства опирался на Великую монгольскую империю Чингисхана. Все коммеморации связаны с личностью Великого хана, в частности, самый большой в мире конный памятник в Цонжин-Болдоге.
В данной статье рассматривается статуя Чингисхана в Цонжин-Болдоге, на примере которой делается попытка проследить тенденции «монументальной» политики Монголии в столичном регионе.
Историография «монументальной» политики памяти представлена работами отечественных авторов: В.А. Ачкасова [1], В.Н. Ефремовой [2], М.А. Липман [3], О.Ю. Малиновой [4], а также зарубежных исследователей: А. Ассман [5], Дж. Джонсона [6], Т. Клака [7], И. Мура [8] и др. Несмотря на это, недостаточно изучена как сама тема «монументальной» политики, так и значение монументальных объектов для мемориализации символического значения Чингисхана.
В XIII в. на просторах монгольской степи Темуджин образовал одно из самых крупных государств в истории человечества. Под своим руководством будущий Великий хан смог объединить разрозненные племена и мобилизовать эти силы для завоевания новых территорий, в частности, Китая и Древнерусских земель. Именно во времена правления Великого хана Монголия стала могущественным и независимым государством.
Спустя столетия память о Чингисхане не утратила свою актуальность. Несмотря на то, что во времена социализма, в 20-90-е гг. XX в., в Монголии всячески замалчивали заслуги и достижения Чингисхана, в момент консолидации населения символическое значение Великого хана вновь приобретает значение.
В конце 1980-х – начале 1990-х гг. в Монголии сложилась предреволюционная ситуация. Некоторые исследователи предполагают, что «демократическая революция» 1990 г. в Монголии связана со свержением режима Н. Чаушеску в Румынии, потому что руководители оппозиционных сил в Монголии имели тесные контакты с восточноевропейскими государствами и использовали некоторые события как катализатор своих выступлений [9, с. 117].
Также причиной революции можно назвать события в Китае. М. Россаби считает, что акции протеста в Монголии были вдохновлены примером китайских студентов, которые объявили голодовку на площади Таньаньмэнь [10, с. 18]. В подтверждение этой гипотезы выступают слова президента Монголии Ц. Элбэгдорж, который в то время был одним из лидеров оппозиции. Он вспоминает: «В декабре 1989 г., когда КНР еще только отходила от последствий жёсткого подавления демонстрации на площади Таньаньмэнь, маленькая Монголия демонтировала долго правивший авторитарный режим» [11, с. 1].
Еще одной причиной революции можно считать смену советским руководством внешнеполитической стратегии в Азии. М. С. Горбачев в 1986 г. во время поездки во Владивосток обозначил курс на нормализацию отношений с Китаем. Это означало вывод советских войск с территории Монголии и ослабление экономической помощи государству. Эти обстоятельства вынуждали Монголию пойти на нормализацию отношений с враждебными ранее странами. Нормализация отношений началась в 1987 г., когда были установлены дипломатические отношения с США.
Таким образом, предпосылки «демократической революции» в Монголии в 1990-х гг. были сформированы из двух видов факторов: эндогенных и экзогенных. Сами монголы называют это событие Народная революция и отмечают «демократичный» транзит власти.
Монгольская революция 1989–1990 гг. прошла без вооруженного столкновения и кровопролития. По словам Ц. Элбэгдоржа, одного из лидеров протеста, переход к демократии состоялся «без единого выстрела, без единой капли крови и без единого разбитого окна» [12, с. 1].
4 марта 1990 г. в Улан-Баторе несколько тысяч человек вышли на митинг протеста. Параллельно была объявлена голодовка десятью членами «Демсоюза» (Демократический союз). Протестное движение начало распространяться, и в других городах Монголии прошли схожие митинги. По воспоминаниям очевидцев данных событий, у многих молодых людей «в руках находились портреты Чингисхана» [13, с. 107]. Данный факт имеет символическое значение, образ Чингисхана являлся консолидирующим для нового государства.
Формирование новой политической элиты в Монголии началось с отказа от социалистического прошлого XX в. Политика памяти призвана помочь консолидировать общество вокруг новых исторических концепций, коммемораций и национальных идей. Процесс нациестроительства в Монголии после революции 1989–1990 гг. начался с возвращения тех исторических событий, которые были под запретом в социалистический период. Общими нарративами можно назвать конфликты идентичности, «войны памяти», этноцентризм, антиколониализм, возвращение к демократии и пр.
Политика памяти предполагает наличие официальной трактовки хода исторического процесса и развития. Как правило, со сменой политического курса происходит реинтерпретация прошлого, развенчиваются старые мифы и превозносятся новые.
На смену позиции «младшего брата» Монголия возвращается к истокам и объявляет себя одним из древнейших государств азиатского региона. Основа нациестроительства возникает вокруг Монгольской империи Чингисхана и начинает свою историю с 1206 г. Во времена социализма, по утверждению К. Каплонски, упоминание Чингисхана было табуировано [14, с. 120]. В новых реалиях произошло «возвращение Чингисхана», личность которого должна была разрушить междуплеменные барьеры и объединить монгольский народ.
Символы, которые использовала новая власть, брали своё начало в XIII в. Базой для консолидации населения стала империя Чингисхана. Именно в это время Монголия была независима и представляла собой великую империю. После распада империи Чингисхана Монголию завоевали китайцы и установили там своё правление на несколько веков. После освобождения от империи Цинь, Монголия оказалась под властью социалистических идей. Поэтому политические элиты выбрали оптимальный период истории, когда государство было сильным и независимым, а что самое главное – оба её «противника», Россия и Китай, находились в зависимости от Монголии.
Чингисхан, его личность, жизнь и деятельность стали главным нарративом для решения текущих политических задач. К. Каплонски, исследуя проблему образов Чингисхана в постсоциалистической Монголии, приходит к выводу о том, что для монгольских демократов он являлся «демократическим правителем и законодателем». По мнению монгольского политика Н. Ням-Осора: «Чингисхану были не чужды демократические ценности» [15, с. 250]. Другой известный политик Б. Батбаяр называл Монгольскую империю «первым в истории человечества правовым государством» [16, с. 37].
Политика памяти включает в себя множество направлений, одним из которых является монументальная политика. Целью проводимой монументальной политики в Монголии является переосмысление социалистического прошлого страны, возвращение к историческому прошлому государства. Монголия формирует свой имидж как внутри государства, так и за его пределами на основе цивилизационного подхода: традиционная страна, аутентичная и самобытная. Одним из ключевых акторов является Чингисхан.
В Монголии имеется множество объектов, которые в разной степени связаны с именем Чингисхана – это аэропорт, музеи и памятники, но самым величественным является туристический комплекс Чингисхана в Цонжин-Болдоге. Примечательно, что комплексно информацию о жизни и деятельность Великого хана в Монголии узнать сложно. Можно посетить музей истории в Улан-Баторе, военно-исторический музей и музей национальных костюмов, но такого музея, где расскажут всю историю Чингисхана, в Монголии пока нет. Поэтому проект туристического комплекса в Цонжин-Болдоге поможет расширить спектр знаний о Чингисхане.
Характерной чертой для монументальной политики в столичных регионах многих государств является увековечивание памяти известных людей, которые внесли вклад в историю стран: военачальники, ученые, политики и президенты. В Улан-Баторе увековечена память многих исторических деятелей, в частности Чингисхана. Но самый главный памятник, который находится в книге рекордов Гиннеса, как самый высокий конный памятник, находится в столичном регионе в Цонжин-Болдоге.
Идея создания данного памятника зародилась в 2006 г., когда в стране праздновали 800-летний юбилей империи. В разработке проекта участвовали скульптор Д. Эрдэнэбилэг и архитектор Ж. Энхжаргала. На протяжении двух лет шло возведение памятника Чингисхана. Статуя находится в 54 км к юго-востоку от центра Улан-Батора в местности под названием Цинжин-Болдог. Место размещения памятника было выбрано не случайно. Согласно преданию, в 1177 г. еще молодой Темуджин возвращался домой от Ван Хана Тоорилы, соратника своего отца, у которого просил помощи. По дороге он нашел золотой кнут – символ успеха, после этого он смог объединить монгольский народ и создать Великую монгольскую империю. В правительстве страны подчеркивали, что масштабная стройка — не только ради туристов. «Золотой кнут» — так назвали комплекс — должен принести удачу современной Монголии, как помог когда-то молодому Чингисхану [17, с. 4]. Фигура Чингисхана обращена на восток – место его рождения.
Высота статуи составляет 50 м с учетом десятиметрового постамента. Монумент покрыт нержавеющей сталью весом 250 тонн и окружен 36 колоннами, которые символизируют ханов Монгольской империи от Чингисхана до Лигдэн хана [18, с.1]. Внутри статуя полая и разделена на 2 этажа. В статуе размещены: художественная галерея, музей эпохи хунну, бильярдная, рестораны, сувенирная лавка и конференц-зал [19, с. 2]. На голове лошади располагается смотровая площадка, оттуда открывается вид на бескрайние просторы монгольской степи.
Официальное открытие памятника состоялось 26 февраля 2008 г. К этому времени возвели статую Чингисхана, центральные ворота, ступени и несколько палаток для туристов [17, с. 3]. По предполагаемому проекту, вокруг статуи Чингисхана должны быть размещены 200 юрт, которые являлись бы местом для проживания туристов. Также предполагалось разделить тематический парк на шесть тематических зон. Красный вход – это территория, которая первой встречает гостей и предоставляет возможность познакомиться с национальной монгольской одеждой, сфотографироваться в ней. В лагере ремесленников можно познакомиться с тем, как в древности занимались валянием, рукоделием, шитьем и вышиванием. В книжном доме можно узнать о происхождении монгольской письменности, которая представлена вертикальным письмом, и приобрести пергамент со своим именем, выполненным в данном стиле. В лагере пастухов можно познакомиться с бытом монголов, попробовать их национальные блюда и поучаствовать в различных мастер-классах. В шаманской хижине можно подробнее узнать о шаманизме, поучаствовать в ритуалах неба и земли. В завершении можно посетить Королевский дом, в котором рассказана история военачальников, вице-министров и президентов Монголии [18, с. 2].
Устройство тематического пространства вокруг памятника Чингисхана ведется до сих пор, конкретных сроков реализации проекта еще нет. Данный мемориальный комплекс в большей степени носит туристический характер. Внутри памятника Чингисхана находятся: кнут (2 м) и сапог (5 м), которые символизируют собой величие и могущество Великого хана.
Говоря о «монументальной» политике Монголии в столичном регионе, необходимо сделать акцент на следующих тезисах. Символические пространства посвящены Чингисхану, как центральной фигуре всей монгольской истории. Памятник в Цонжин-Болдоге представляет собой символ уважения монгольского народа своему прародителю, отражает новый курс политики памяти после революции 1990-х гг. В настоящий момент тематическое пространство парка продолжает своё строительство, но функционирует как туристическое место. Парк работает круглый год и привлекает значительное количество туристов. Однако символическое значение памятника переплетается с коммерческой направленностью, что не дает полной картины значения данного монумента для истории современной Монголии.
Библиографический список
1. Ачкасов В.А. «Политика памяти» как инструмент конструирования постсоциалистических наций // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. № 4. С. 106–123.
2. Ефремова В.Н. О некоторых теоретических особенностях исследования символической политики // Символическая политика. 2015. № 3. С. 50–65.
3. Липман М.А. Пантеон национальных героев как элемент символической политики // Символические аспекты политики памяти в современной России и Восточной Европе: сборник статей. URL: https://www.colta.ru/articles/specials/24756-mariya-lipman-panteonnatsionalnyh-geroev-simvolicheskaya-politika (дата обращения: 31.03.2023).
4. Малинова О.Ю. Политика памяти как область символической политики // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. 2019. № 1. С. 285–312.
5. Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. М., 2014.
6. Johnson J.E. Monumental Politics: Regime Type and Public Memory in Post-Communist States // Post-Soviet Affairs. 2013. № 27(3). P. 269–288.
7. Clack T. Thinking through Memoryscapes: Symbolic Environmental Potency on Mount Kilimanjaro. Tanzania // Academia. URL: https://www.academia.edu/1395639/Thinking_Through_Memoryscapes_Sy mbolic_Environmental_Potency_on_Mount_Kilimanjaro_Tanzania (acceded: 01.04.2023).
8. Moor I. Vilnius Memoryscape: Razing and Raising of Monuments, Collective Memory and National Identity // Linguistic Landscape an International Journal. 2019. № 5(3). P. 248–280.
9. Szilagyi, Z. The Status and Political Role of Mongolian Buddhism after the Political Transformation // Mongolian Studies in Europe. Proceedings of the conference held on November 24-25, 2008 in Budapest / Ed. By A. Birtalan. Budapest. 2010. № 2. P. 110-117.
10. Rossabi, M. Modern Mongolia. From Khans to Commissars to Capitalists. Los Angeles, 2005.
11. Выступление Ц. Элбэгдоржа в парламенте Монголии // Монголия Сейчас. [сайт]. URL: http://www.mongolnow.com/ (дата обращения: 31.03.2023).
12. Выступление Президента Монголии Ц. Элбэгдоржа на почетном заседании Европарламента // ARD: портал деловой информации. [сайт]. URL: https://asiarussia.ru/news/7870/ (дата обращения: 02.04.2022).
13. Батмөнх Ж. Хүч хэрэглэж хэрхэвч болохгүй (Сила не должна использоваться). Улаанбаатар, 2001.
14. Kaplonski, C. Truth, History and Politics in Mongolia. The Memory of Heroes. London-New York, 2004.
15. Ням-Осор Н. Миний мэдэх Чингисийн Монгол (Мои знания о Монголии Чингиса). Улаанбаатар, 1997.
16. Баабар, Б. История Монголии: от мирового господства до советского сателлита. Казань, 2010.
17. Темучжин, он же Чингис Хан // Живой журнал. URL: https://masterok.livejournal.com/879565.html (дата обращения: 02.04.2023).
18. Халимагийн тэргүүн Чингисийн морьт хөшөөг үзэж сонирхлоо (Глава Халимы посетил конную статую Чингисхана) // Gogo. [сайт]. URL: https://gogo.mn/r/58443 (дата обращения: 02.04.2023).
19. Genghis Khan Rules Mongolia Again, in a P.R. Campaign // The New York Times. [сайт]. URL: https://www.nytimes.com/2009/08/03/world/asia/03genghis.html (acceded: 01.04.2023).