Гэн Хайтянь. Конфуцианство и политическое руководство в современном Китае

Данные об авторе. Гэн Хайтянь, кандидат политических наук, старший преподаватель факультета русского языка института иностранных языков Северо-восточного университета (КНР, г. Шэньян).

Аннотация. В статье дается авторский обзор влияния конфуцианства на политического руководства в современном Китае. Обосновывается влияние конфуцианства на политическое руководство современного Китая. В этом аспекте анализируется роль руководства Китая. Дается оценка основной политической деятельности Китая.

Конфуцианство и политическое руководство в современном Китае

Превращение Китая в ходе успешной экономической реформы в высокоразвитую мировую державу вызывает неподдельный интерес в мире. Этому способствует современное успешное развитие китайской цивилизации.
Современные синологи считают, что Китай – социоцентричная цивилизация. Он представляет собой совершенно уникальный цивилизационный и этнический монолит. В аграрном Китайском государстве-семье выделяются два взаимосвязанных уровня иерархии и идентичности – организующий «письменный» политический и автономный «устный» клановый, семейный, производительный. Как указывает современный китайский ученый Фан Кэли, между этими уровнями существует третий торговый элемент, который находится между двумя уровнями иерархии и идентичностями, как бы провисая между ними, и оставаясь инородным телом, что отражалось и в конфуцианстве [1]. Поэтому частная собственность не могла приобрести самостоятельной роли и особых социальных функций. Все это не мешало китайской предприимчивости совершенствоваться в рамках стратегии взаимодействия с другими странами, следовательно, экономическая модернизация Китая конца XX – начала XXI в. должна рассматриваться как ее логичное продолжение.
По мнению китайских ученых, большую роль в этом сыграло умелое использование достижений китайской культуры в целом и, в первую очередь, основных ценностей конфуцианства.
Говоря о влиянии китайских культурных традиций на модернизацию китайского общества, нельзя обойти вопрос о конфуцианстве в этом процессе, так как оно составляет фундамент традиционной китайской культуры [2].
В условиях современного глобального экономического кризиса, порожденного, в частности, крайностями финансового спекулятивного капитала на Западе, происходит дискредитация добросовестного производительного труда в глазах новых поколений. Поэтому назрел новый поворот к Востоку, связанный с творческим использованием традиционной китайской конфуцианской этики, в которой большое значение придается трудовой морали, высоко оценивается честный производительный труд на благо общества.
Китайская культура, бережно сохранявшая традиции, была способна не только по достоинству оценить гениальность древних философов, но и использовать их идеи для практического улучшения жизни. Конфуцианская теория управления позволила преодолеть важнейшие противоречия, которые несут угрозу стабильности общества.
В первую очередь, отбор правящей элиты из всех социальных слоев устранял противоречия между богатыми и бедными, обеспечивал поддержку большинства населения. Кроме того, политическая направленность образования позволяла ликвидировать характерное для других цивилизаций, прежде всего для западной, противостояние интеллигенции и власти. Образованный человек, интеллигент, оказывался включен в государственную систему и направлял свои усилия на ее поддержку и сохранение, а не на критику и разрушение.
В конечном счете, такая система позволяла свести к минимуму глобальное противоречие между личными интересами и общественными, так даже самые глубокие внутренние мысли и переживания человека не входили в противоречие с государственными интересами. Для западной традиции, особенно эпохи Нового времени, было характерно столкновение верхов и низов, интеллигенции и власти, индивидуального и общественного. Все это заканчивалось разрушительными потрясениями.
Китайский язык – ключ к цивилизационной специфике Китая. Он во многом обусловливает форму государства. Специфика конкретно-символического мышления делает возможным программирование сознания населения, социализацию в интересах Коллективного субъекта.
Сегодня ядром демократизации в Китае выступает целостная система: китайский язык – конфуцианская этика – централизованная бюрократическая машина управления. Ни генезис, ни существование данных элементов невозможно представить в отрыве друг от друга. Модернизация в Китае с европейской точки зрения означала бы безвозвратную потерю цивилизации Китая. Это могло бы повергнуть в хаос пятую часть человечества и поставить вопрос о его существовании.
Демократия представляет собой идентификационный и компенсаторный механизм, который берет на себя функции архаического обряда социального рождения и объединяет «рассыпавшееся» западное общество в единое целое. В Китае политическая модернизация, понимаемая как демократизация, не имеет смысла потому, что народ не чувствует себя отчужденным от власти. Данный факт объясняется неискоренимым коллективизмом китайского народа, реальной демонстрацией властью собственного присутствия на постоянной основе. Здесь все население вплоть до высших чиновников является легко заменимым элементом системы, которая существует в едином этико-символическом пространстве. А для китайского менталитета западную демократию трудно понять: поскольку «государство – семья, народ – хозяин, все мы живем в большой семье», а как можно отца выбирать?
Известный современный исследователь неоконфуцианства Ду Вэймин уже с конца 70-х гг. XX в. пытается «посредством идентичности понять современные превращения Китая» [3]. Он считает, что «даже если рыночная экономика и важна для развития государства, если страна стала рыночной и семейные ценности, и общественные идеи расцениваются критериями функционирования в рыночной экономике, этого не достаточно для здорового развития идентичности. В данном смысле кофуцианство может стать полезным для понимания того, что означает быть китайцем» [4].
В настоящее время в рамках общего курса строительства «социалистической духовной цивилизации» руководство КНР настойчиво пытается использовать творческие подходы в решении современных проблем развития китайского общества, а также некоторые кардинально важные принципы старой китайской культуры. К тому же стараются органично интегрировать их в некоторые области современного внутриполитического курса, что, как полагают, поможет обеспечить стабильность и консолидацию всего китайского общества. Конечно, в современных условиях эти ценности не могут использоваться в своем изначальном виде. Как уже не раз бывало в истории конфуцианского учения, они под влиянием политической практики вновь испытывают на себе вызовы современности и меняют свое содержание. При всех изменениях, важным остается то обстоятельство, что современное руководство Китая пытается именно на конфуцианской основе обновить и обогатить свою идеологическую платформу, обеспечив нормальное функционирование всей государственной доктрины в настоящем и будущем. В глазах политического руководства страны это формирует предпосылки для длительного существования традиционной культурной доктрины, демонстрирует ее преемственность, что всегда было важно в истории политической власти Китая [5].
В марте 2006 года генеральный секретарь ЦК КПК, председатель КНР Ху Цзиньтао изложил «социалистический взгляд на то, что следует уважать и прославлять, и на то, что следует отвергать и считать позором». Он сформулировал восемь правил нравственного поведения, согласно которым определяются понятия славы или почета и позора или стыда. Он произнес речь о том, чем следует гордиться, что следует считать для себя честью и что следует рассматривать как позор.
В этих восьми правилах находит свое проявление разрыв и даже распад традиционных семейных коллективистских поведенческих моделей, а также резкое усиление индивидуализма и эгоизма. Конфуций применительно к семье ратовал за уважение к родителям, к старшим, учителям, за любовь между людьми. Все это за последние десятилетия сменилось в Китае поклонением единственному чаду (одному ребенку) в семье (речь идет о материально обеспеченных, главным образом, городских семьях). Духовная сущность конфуцианства представляет собой своеобразный акт отрицания или возвращения на новом уровне к старому укладу, учитывающему социальную подоплеку общества для определения духовной сущности [4]. Поэтому, по существу, в политическом мышлении Ху Цзиньтао отражаются традиции конфуцианства.
В середине октября 2007 года в Пекине состоялся XVII Съезд компартии Китая, который подвел итоги первых пяти лет правления нынешнего руководства во главе с председателем КНР Ху Цзиньтао. В отчетный доклад ЦК КПК вошли новые лозунги, в том числе, призывы к созданию «гармоничного общества» внутри Китая и «гармоничного мира» за его пределами [6]. Всего за два года лозунг «гармонии» вошел в официальную идеологию и стал одним из символов правления Ху Цзиньтао. На XVII Съезде этот концепт не только прозвучал в докладе, но и был закреплен в обновленной редакции устава партии. Это гарантирует новому лозунгу устойчивое место среди программных целей КПК и после 2012 года, когда Ху Цзиньтао должен будет уступить партийное руководство преемнику.
Новый лозунг «гармонии» позволил китайским властям увязать внутриполитическую программу строительства «гармоничного общества» с внешнеполитической стратегией создания «гармоничного мира» [7].
Сегодня концепция «гармоничного мира» – основная внешнеполитическая установка китайского государства. Курс на «мир, развитие, сотрудничество» был определен Пекином как ведущий.
Китайский ученый Фэн Кэли описывает принципы конфуцианской идеологии следующим образом: «В классическом китайском конфуцианстве и его производных формах в Корее, Вьетнаме, Сингапуре, Тайване и (менее ярко и однозначно) в Японии интересы коллектива ставятся выше интересов личности, власть имеет приоритет перед свободой, а обязанности считаются более важными, чем личного права. (…) Самое важное, конфуцианство осуществило слияние общества и государства и поставило вне закона автономные общественные институты на общегосударственном уровне» [8]. В конфуцианской идеологии, таким образом, главной остается центральная идея единства индивидуального и общественного на основе ограничения личностного начала и подчинения его потребностям социального целого.
Исследовав внешнеполитическую доктрину «гармоничного развития», группа китайских ученых-политологов пришла к следующим трем выводам. Во-первых, стратегия КНР состоит в обеспечении условий для мирного развития страны посредством самостоятельного следования по пути социализма с китайской спецификой, участвуя в экономической глобализации, а не самоотстраняясь от нее. Во-вторых, несмотря на стремление опираться прежде всего на собственные силы, Китай нуждается в мирном международном окружении. В-третьих, как считают аналитики, подъем, к которому стремится КНР, будет исключительно мирным: Пекин отвергает путь агрессии и внешней экспансии [7].
22 января 2010 года в Китае вышел фильм «Конфуций». Он повествует о жизни великого китайского мудреца, охватывая период его жизни с 51 до 73 лет. В свое время фильм был показан на больших экранах Гонконга, Макао, Тайваня, Японии и стран Юго-Восточной Азии и Европы. Ряд специалистов подчеркивают, что фильм «Конфуций» в некоторой степени способствует увеличению популярности китайской культуры за рубежом [9].
Что касается возрождения конфуцианских идей в Китае, одни исследователи напрямую рассматривают это как способ сохранения культурной идентичности, другие также придают внимание важной роли традиций в становлении современного общества, но в большей степени склоны расценивать реанимацию конфуцианства как политический шаг смягчения и решения социальных и политических проблем, а также как способ строительства духовного и нравственного фундамента жизни китайцев.
Руководство Китая чтит свои древные, духовные традиции. Оно понимает, что уважение к прошлому создает предпосылки для дальнейшего развития общества, поэтому учение конфуцианства, на наш взгляд, внесет неоценимый вклад в будущее развитие Китая.

Литература

1. Хаймурзина М.А. Конфуцианство как основа культурной идентиности китайцев: обзор китайских и западных исследователей // Россия и Китай на дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Сборник материалов научной школы и международной научной конференции / под ред. А.П. Забияко. Вып. 8. Благовещенск, 2009. С. 278–279.
2. Делюсин Л.П. Дэн Сяопин и реформация китайского социализма. М, 2003
3. Моу Цзунсань. Интуиция разума и китайская философия. Тайвань, 1971. С. 99–101.
4. Се Сяодун. Современное неоконфуцианство и либерализм. Пекин, 2008.
5. Аллаберт А.В. Место конфуцианства в модернизации Китая (конец XX – начало XXI века). М, 2008.
6. Ху Цзиньтао. Доклад XVII Съезда КПК // Жэньминь жибао. 2007. 16 октября.
7. Бояркина А.В. «Гармоничный имидж» Китая в концепции построения устойчивого мира // Россия и Китай на дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Сборник материалов научной школы и международной научной конференции / под ред. А.П. Забияко. Вып. 8. Благовещенск, 2009. С. 22–35.
8. Фан Кэли. Современное неоконфуцианство и модернизация Китая. Чанчунь, 2008.
9. Впечатления зрителей о фильме «Конфуций». URL: http:// www.ifeng.com (Дата обращения: 20.02.2010).