«Не было драйва» – алтайские политологи оценили «прямую линию» с Путиным

ИА «Атмосфера», 26 апреля 2013 г. http://www.asfera.info/news/one-75419.html

Политологи Алтайского края для ИА «Атмофера» дали свою оценку прошедшей в четверг «прямой линии» с президентом Владимиром Путиным, который, общаясь около пяти часов в прямом эфире, ответил на 85 вопросов от граждан России.

Сергей Андреев, политолог, координатор ассоциации «Голос» на Алтае:
– Из «прямой линии» видно, что Путин сдал и физически, и эмоционально. Не было драйва, с которым он раньше проводил подобные встречи. Заметно было, что некоторые вопросы ему были неприятны, на них он отвечал кратко и не по существу. Но зато вопросы, которые нравились, – на них он говорил долго, как будто время тянул.

Один из ярких моментов – диалог с Алексеем Кудриным. Хотя и здесь Путин по существу не ответил на вопрос.

Юрий Чернышов, профессор АлтГУ, руководитель Алтайской школы политических исследований:
– По своему предназначению «прямая линия» является типичной пиар-акцией, направленной на поддержание имиджа Владимира Путина как заботливого «отца нации». Здесь многое срежиссировано и многое рассчитано на эмоциональное восприятие зрителей.

Если же подходить к оценке этого «шоу» с рациональной точки зрения, то нельзя не заметить, что в нем осталось много недоговоренного и нелогичного. Вот, например, сейчас подается как достижение то, что было задано три миллиона вопросов, и что ответы на них (точнее, на ничтожную долю из них) заняли рекордное время – около пяти часов. Но на самом деле это как раз свидетельствует о неэффективности бюрократической «вертикали власти». Люди годами не могут найти правду у местных «бояр», и в итоге у них остается лишь последняя утопическая надежда – на вмешательство «доброго царя».

А когда самого «доброго царя» напрямую спросили про деяния Сердюкова, он явно начал искать отговорки. Дело в том, что с бывшим заместителем директора по коммерческой работе «Ленмебельторга» все было ясно изначально: и про уровень его компетенции, и про его родственные связи, и про его наклонности. Поэтому ответственность за его назначение и за совершенные им на посту министра обороны деяния должен нести и тот, кто его назначил. Вот об этом четко, по-военному спросил В. Баранец. А ответ прозвучал многословно и очень уклончиво – в том смысле, что «я не знал» и «идите в суд!». Ждавшие честного ответа люди были разочарованы.

В принципе, такие «прямые линии» бывают полезны, если только они не превращаются в пустые отговорки и полную имитацию диалога с обществом. Если же с телеэкранов говорится много правильных слов, а реальные дела власть имущих зачастую имеют противоположную направленность – в таких случаях подобные акции могут лишь усиливать отчуждение общества.

Сергей  Асеев, политолог, преподаватель факультета политических наук:
– Полностью программу не смотрел. Скажу, что это стандартная схема работы по всему спектру вопросов и проблематики. У «линии» всегда ожидаемый результат.  В рамках публичной политики это очень эффективная технология, поскольку охватывает весь социальный спектр, проблематику как внешнеполитическую, так и внутриполитическую.  Для элиты очень выгодно. С одной стороны, мониторинг социальных проблем – здесь Путин себя очень уверенно чувствует и показывает знания проблем. С другой, он делает приблизительные заявления о возможном развитии событий.

Михаил Литвинов, политтехнолог:
– Любое выступление человека, который не просто раздает налево и направо команды, но и определяет пути развития государства, – в его выступлениях всегда будет элемент политического шоу. Но и ни одно слово он просто так бросить не может. Здесь учитывается огромное количество факторов: что говорить, как говорить, где говорить.

Относительно правды – когда это идет на широкую аудиторию, здесь нельзя шельмовать, потому что это так или иначе станет известно. Хитрить на весь мир не получится. Естественно, взвешивается каждое слово, это и очень высокая ответственность.