АШПИ 
Данные об авторе. Толстокорова Алиса Валерьевна, кандидат филологических наук, доцент, независимый научный эксперт, г. Киев, Украина. Научные интересы: социально-гуманитарные аспекты трудовой миграции.
Аннотация. В работе анализируется аттитюдный фактор как значимый аспект конструирования опыта зарубежного трудоустройства украинских транснационалных мигрантов. Она выполнена на матери але результатов полевого исследования. Показано, что спектр аттитюдных моделей между мигрантами и местным населением варьирует в широком диапазоне: от «демонизации» и «дегуманизации» до взаимопонимания и поддержки.
Роль аттитюдного фактора в конструировании опыта зарубежного трудоустройства украинских трансмигрантов
Значимым аспектом конструирования опыта зарубежного трудоустройства транснационалных мигрантов является аттитюдный фактор, т.е. склонность индивидов реагировать благоприятным или неблагоприятным образом на некий объект, лицо, институт или событие, варьирующаяся по степени благоприятности или неблагоприятности в отношении различных аспектов окружения индивидов. Данное исследование гендерных аспектов украинской трудовой миграции свидетельствует о том, что им объясняются многие вызовы, с которыми приходится сталкиваться украинским транснациональным мигрантам*. Поэтому изучение данного аспекта зарубежного трудоустройства украинцев является актуальной задачей. Этой цели и посвящена данная работа, эмпирическую базу исследования которой составили 25 глубинных экспертных интервью, а также полуформализованные интервью и обсуждения в 2 фокус группах с 43 украинскими мигрантами и членами их семей. Также был проведен анализ прессы и вторичных теоретических источников по вопросам украинской трудовой миграции.
Анализ результатов полевого исследования
Данное исследование подтвердило наблюдение, что отношение к иностранным рабочим как правило определяется стереотипами, бытующими в принимающих обществах, в частности в России [1]. Они могут носить как положительные, так и отрицательные коннотации. В экспертных интервью неоднократно подчеркивалось, что украинцы обычно пользуются положительной репутацией у зарубежных работодателей и традиционное представление о них включает такие качества как трудолюбие, дисциплинированность, образованность, высокий уровень бытовой и общей культуры. В Португалии, являющейся страной назначения мужской миграции из Украины, существует большой спрос на украинских строителей. Здесь даже бытует поговорка, что легче научить украинца говорить по-португальски, чем научить португальца строить так же хорошо, как это делают украинцы.
В Италии, являющейся основной принимающей страной женской миграции из Украины, высоко ценятся украинские сиделки, няни и домработницы. Как сообщил в экспертном интервью посол Италии в Украине, участие украинок в местом рынке труда весьма приветствуется. Итальянцы ценят в них то, что они более ответственны и дисциплинированы, чем мужчины, не приносят хлопот своим работодателям, проявляют себя как заботливые, чистоплотные и обязательные работницы. О таком отношении к украинкам в странах назначения, в частности, в Испании, говорили и информанты:
«Наши украинские женщины востребованы везде, потому что они и красавицы, и прекрасные хозяйки и ответственные матери. Где бы она ни жила, украинка, даже в самых отвратительных условиях, она всегда сможет превратить это место в «настоящий дом». Там всегда будет чистенько, уютненько, там всегда будет огородик с огурчиками-помидорчиками и садик с цветочками под окнами. Вот Майя как раз такая. Красавица женщина и замечательная хозяйка. Поэтому как только она нашла себе там работу, в Испании, начала обживаться, ее хозяин-испанец тут же ее заприметил и глаз на нее положил». (Варвара, мать мигранта в России).
Однако, в общественном сознании принимающих обществ нередко проявляется аттитюдный негативизм, базирующийся на ксенофобии по отношению к мигрантам. Это существенно осложняет положение украинцев в странах трудоустройства. Вот что сказал в интервью информант Денис, преподаватель вуза, ездивший на заработки в российскую столицу:
«Москва никого не ждет, никого не гонит. Но второсортность ощущается. Даже не второсортность… мы здесь не второй и даже не третий сорт, а тридцать третий. Пока не научился говорить «а» по-московски, только тогда отношение стало меняться».
В то же время, в принимающих странах об украинцах сложилась масса стереотипов и предрассудков. Чаще всего они ассоциируются с мафией, проституцией, гендерным насилием [3]. Традиционное представление о славянских женщинах, в том числе украинках, как «похитительницах мужей» вызывает у местных женщин аттитюдный негативизм: в Греции их считают «чуть ли не врагами народа» [4], а в Италии прозвали «Vorago», т.е. охотницы за чужими мужчинами [5]. Информантки и эксперты указывали, что возникновению подобного стереотипа способствовало высказывание экс-президента Леонида Кучмы, который в интервью корреспонденту одной из итальянских газет якобы назвал своих соотечественниц, работающих в Италии, «проститутками»**. Кроме того, масла в огонь аттитюдного негативизма к украинкам подлили эпатажные акции протеста, которые группа «FEMEN» провела в ноябре 2011 г. в Риме и Ватикане, усиливая их эффект плакатами с шокирующими нецензурными лозунгами. Это событие оскорбило христианские чувства итальянских католиков и вызвало неоднозначную реакцию в украинской диаспоре, состоящей преимущественно из женщин, репутация которых пострадала в первую очередь [6]. Чтобы отстоять свое женское достоинство, они даже поставили спектакль-пародию на «FEMEN» [cм. 7], в котором выразили свою позицию по данном вопросу.
Как показали интервью, отношение к мигрантам детерминируется сочетанием гендерных, этических и возрастных факторов. Так, хотя инфомантки, работавшие домработницами в Москве, подтвердили данные об организации полицейских «облав» на нелегальных мигрантов в крупных городах России, они опровергли утверждение, что наличие регистрации в документах проверялось только у мужчин, и никогда у женщин [8, c. 146]. Более того, украинки иногда становились объектами особого внимания со стороны «стражей порядка»:
«У меня регистрации не было, так я в паспорте всегда деньги держала. На тот случай, если задержат и потребуют паспорт. Ну, чтобы не придирались и в кутузку и не уволокли. Знаете, они нас, хохлушек, на раз вычисляют. По внешности, по речи, да черт их знает как! Это уже у них вроде бы как такой профессионализм ментовский. Но, слава Богу, пронесло, ни разу не остановили. Но я всегда деньги держала на готове. Если что – всегда есть что «дать на лапу» ментам.» (Марина, уборщица в Москве).
На сочетание «сексизма» и «эйджизма» со стороны правоохранительных органов в отношении к украинкам в России указала Светлана:
«Да, документы это проблема. Но больше для молодежи, особенно для молоденьких девушек. К ним чаше придираются, чем к нам, ну, кто уже в возрасте. Молодые как раз главная группа риска. Всегда можно пришить проституцию. И с этим много поганых историй связано. Часто на них просто облавы устраивают. Если документов нет – всё: обвинение в занятии уличной проституцией, а потом ведут в отделение. А там уже и изнасилования, и групповуха, и все, что угодно. Чего только там не происходит с этими девочками молоденькими! Они ж беззащитные совсем. Так рассказывают, что многих и венерическими <болезнями> заражают, и избивают их.» (Светлана, няня в московской семье).
Аттитюдный негативизм ощущали многие респондентки, указывавшие, что предвзятое отношение к мигранткам во многом формируется средствами массовой информации. Так, они упоминали о телевизионных роликах, предупреждавших россиян о рисках и опасностях, связанных с наймом иностранных домработниц для частных домохозяйств. В них мигрантки представлялись в крайне невыгодном свете, что накладывало отпечаток на отношение к ним со стороны окружающих и осложняло процесс адаптации женщин к принимающему обществу. Информантки признавались, что им тяжело было мириться с тем, что с целью контроля за ними работодатели устанавливали в помещениях камеры слежения и прослушивающие устройства для домашних телефонов:
«Вся работа обслуживающего персонала просматривается и записывается на видеокамеру. Наше общество в данном отношении более целомудренное, чем общество людей, которые пытаются посмотреть на проблему сквозь призму своих духовных немощей. Есть над чем призадуматься!» (Юлия, гувернантка в Москве).
Как отмечают российские коллеги, опасность подобной «дегуманизации трудовых отношений» заключается в том, что испытывающие ее, естественно, не будут питать уважения и теплых чувств к российским работодателям, а порой и к России в целом, ассоциируя с ней пережитые лишения [9, c. 56].
В то же время, многие женщины отмечали, что находили понимание у своих работодателей, которые по мере сил пытались помочь и поддержать их в сложных жизненных ситуациях. С благодарностью вспоминала о своем работодателе Мария, работавшая няней в московской семье. Когда у нее начались проблемы со здоровьем, ее «хозяин», высокопоставленный чиновник и бизнесмен, помог ей найти квалифицированных врачей и воспользовался своими личными связями, чтобы организовать ей хирургическую операцию в клинике высшего уровня и помог в оплате медицинских услуг. Несколько женщин отметили, что работодатели ценили их преданность принимающей семье и детям-клиентам, что проявлялось в предоставлении финансовых бонусов, дорогостоящих подарков и дополнительных отпусков. Многие информантки смогли наладить со своими работодателями не просто хорошие деловые отношения, но дружеские и теплые межсемейные связи, которые продолжались даже после того, как домработницы вернулись домой в Украину. Некоторые работодатели приглашали к себе в гости членов семей домработниц и сами ездили погостить к ним в Украину. Нередко они так привыкали к своим служанкам, что не хотели их отпускать, когда тем приходило время увольняться. Таким образом, спектр аттитюдных моделей между мигрантами и местным населением варьирует в широком диапазоне: от «демонизации» и «дегуманизации» до взаимопонимания и поддержки.
Примечания
* Транснациональные мигранты понимаются здесь вслед за П. Левитт [2] как мобильные индивиды, которые работают и выражают свои политические интересы в нескольких контекстах, а не в одном национальном государстве.
** Как свидетельствует личная переписки с американской коллегой, занимающейся исследованием миграции украинских женщин в Италию, поиск этого интервью в материалах итальянской прессы не дал результатов, как не было найдено никаких упоминаний о визите Леонида Кучмы в Италию за период его президентства.
Литература
1. Тавровский А.В., Винер Б.Е. Мигранты на рынках труда в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2009. Т. XII. № 4. С. 97–122.
2. Levitt P. 2004. Transnational migrants. When “home” means more than one country // Migration Information Source. Migration Policy Institute. 3. Європа без бар’єрів. Українсько-іспанський міграційний вектор. Український внесок до міграційної карти ЄС на прикладі Іспанії. Київ, 2012.
4. Гошій І. Чоловік-грек заробітчанки з Тернопільщини не відпускає сина в Україну – загублені діти заробітчан // Новини Тернопілля. 30.05.2013. URL: http://www.0352.ua/article/324650
5. D’Ottavio G. Shuttle Female Migration in an Enlarged Europe. 2006. URL: http://aa.ecn.cz/img_upload/3bfc4ddc48d13ae0415c78ceae108bf5/GDOttavioShuttle_Female_Migration_in_an_Enlarged_Europe.pdf
6. Украинцам в Италии стыдно за активисток FEMEN // Обозреватель. 09.11.2011. URL: http://life.obozrevatel.com/boiling/ukraintsam-v-italii-styidno-za-aktivistok-femen.htm
7. Українські заробітчанки в Італії поставили спектакль «Анти-FEMEN» // Вiкна. 06.03.2012. URL: http://vikna.stb.ua/ua/news/2012/3/6/95921
8. Бредникова О. Женская трудовая миграция: смена гендерных контрактов? // Гендерные отношения в современной России: исследования 1990-х годов. / Под ред. Л.Н. Попковой, И.Н. Попковой. Самара, 2003.
9. Дмитриев А.В., Пядухов Г.А. Мигранты и социум: интеграционный и дезинтеграционный потенциал практик взаимодействия // Социологические исследования. 2011. № 12. С. 50–59.