АШПИ 
Данные об авторе. Пашуто Ксения Павловна, студентка факультета политологии Государственного академического университета гуманитарных наук, г. Москва. Научные интересы: имидж, национальный бренд, мягкая сила, постсоветское пространство, США, история политических учений Античности и Средневековья.
Аннотация. Постсоветское пространство стало довольно сложным регионом системы международных отношений — помимо трудностей демократического транзита и преодоления авторитаризма, бывшая территория Советского Союза является территорией с рекордно большим количеством failed-state, значительную часть которых составляют непризнанные государства, созданные при актуализации сепаратистских тенденций. Одним из характерных примеров таких государств является Южная Осетия, в которой сепаратизм республиканской нации, стремившийся преодолеть «диктат союзного центра», дал толчок развитию сепаратизма внутри республики, что, в конечном счете, привело к появлению еще одного «несостоявшегося государства».
Сепаратистские тенденции на постсоветском пространстве и феномен failed-state: опыт Южной Осетии
Распад Советского Союза, обусловленный совокупностью внутренних и внешних причин, привел к появлению на геополитической карте мира новых акторов системы международных отношений. Построение государственности в новых независимых государствах осложнялось наличием большого количества внутренних проблем — политических, экономических, социальных, демографических. Центробежные тенденции после 1991 года не ослабли, а только усилились — и вот уже в новых независимых государствах активизируются этнические национализмы, которые в ряде постсоветских государств приводят к сепаратизму.
Сепаратистские тенденции были характерны для многих государств данного региона, однако в большинстве своем они были преодолены через централизацию (Россия) и усиление исполнительной власти (Таджикистан). Однако в таких государствах, как Грузия, Молдавия, Азербайджан и Армения, несовпадение этнических и политических границ ввергло государства в анархию вооруженных конфликтов. Постсоветское пространство в условиях распада биполярной системы международных отношений превратилось в регион нестабильности, и следствием сепаратизма в данном регионе стало появление ряда непризнанных государств, которые де-факто превратились в failed-state. Чрезвычайно интересным с практической и теоретической точки зрения является опыт Южной Осетии.
Несмотря на то, что Южная Осетия обрела свою «непризнанную государственность» только в 2008 году, грузино-осетинский конфликт продолжался на протяжении почти двадцати лет — то переходя в стадию острой конфронтации, то приобретая латентный характер. Необходимо отметить, что сама архитектура Советского Союза в фундаменте своем содержала существенные противоречия: советские республики были «нарезаны» без учета этнических, национальных и конфессиональных различий. Более того, на протяжении всего существования СССР в Цхинвальском регионе проводилась политика «грузинизации» — насильственной ассимиляции автохтонного населения региона современной Южной Осетии. Ситуация осложнялась противоречивой политикой большевиков — практика этнического нациестроительства сопровождалась критикой гражданского национализма, который противопоставлялся патриотизму и расценивался как феномен империалистического мира. Контроль над данными процессами ослабевает в перестроечный период, и в советских республиках активизируются национализмы двух типов: национализм республиканской нации и национализм внутри республики. Первый тип национализма был направлен против центральной власти, ему была присуща сильная антикоммунистическая и антирусская компонента. Второй тип национализма был направлен против первого типа — он ориентировался на союзный центр, видя в нем защиту от экспансии республиканского национализма.
В Грузии противоречия между этими двумя национализмами усиливались стремлением национальных меньшинств восстановить «историческую справедливость» и прочертить государственные границы по линиям расселения этнических меньшинств. В 90-е гг. происходит обострение отношении Грузии с Южной Осетией, что было связано с внутриполитическими процессами, протекавшими в Грузии. Так, было восстановлено действие Конституции 1918 года, согласно которой государство признавалось унитарным — то есть без автономных республик, коей являлась Южная Осетия. Также в 1989 году официальным языком государства был объявлен грузинский, что вызвало всплеск негативной реакции осетин, вылившийся в требования предоставления независимости от Грузии. Лозунги председателя Верховного Совета Звиада Гамсахурдиа «Грузия для грузин, осетины, вон из Грузии» только подогревали градус конфликта.
В сентябре 1990 года Советом народных депутатов Юго-осетинской автономной области было провозглашено создание Юго-Осетинской Советской демократической Республики. Уже с этого периода начинаются межэтнические столкновения, а стремление Грузии силами Национальной гвардии вновь установить контроль над Южной Осетией и Цхинвали приводит к гражданской войне (1991–1992 гг.). Положение Грузии осложняется в связи со вспыхнувшей в самой Грузии гражданской войной, и стороны идут на урегулирование конфликта. 24 июня 1994 года Борис Ельцин и Эдуард Шеварнадзе подписывают Сочинское соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта. Но несмотря на наличие договоров и соглашений, развивающих и укрепляющих мир и безопасность в регионе (Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта от 24 июня 1992 года; Соглашение о дальнейшем развитии процесса мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта от 31 октября 1994 года; Меморандум о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте от 16 мая 1996 года), Южная Осетия де-факто становится независимой республикой, однако де-юре остается административной единицей Грузии. Конфликт между Грузией и Абхазией не был решен — он переходит в стадию «затухания» и приобретает латентный характер.
Следующая фаза обострения была связана со стремлением нового президента Грузии, Михаила Саакашвили, восстановить территориальную целостность государства. В 2004 году в зону нахождения миротворческих сил России, Грузии и Южной Осетии были переброшены грузинские военные силы, однако попытки занять стратегические объекты региона были неудачными, и грузинские силы были выведены из региона.
Следующим витком развития противоречий между Грузией и Южной Осетией стал вооруженный конфликт в Южной Осетии 2008 года — «пятидневная война». Помимо вышеназванных государств, против Грузии выступили Абхазия и Россия. Активные боевые действия начала грузинская сторона, столкновения продолжались пять дней и закончились подписанием плана мирного урегулирования конфликта. При признании Абхазии и Южной Осетии руководство РФ ссылалось на прецедент Косово — несмотря на то, что в феврале того же года президент РФ Владимир Путин заявлял, что это прецедент «взламывает всю систему международных отношений, сложившуюся даже не за десятилетия, а за столетия. И он, без всяких сомнений, может повлечь за собой целую цепочку непредсказуемых событий» [1]. Однако негативное отношение к косовскому прецеденту было пересмотрено новым руководством, и уже 26 августа 2008 года независимость Абхазии и Южной Осетии была признана Российской Федерацией. Основанием для признания, согласно обращению президента РФ Дмитрия Медведева, стали:
1) нарушение грузинскими властями международных соглашений, Устава ООН и возобновление огня;
2) обращения к РФ президентов Абхазии и Южной Осетии с просьбой признать независимость и суверенитет республик;
3) население Южной Осетии и Абхазии на проводимых референдумах неоднократно высказывалось в поддержку независимости республик [2, с. 27] .
В настоящее время государства признаны также Республикой Никарагуа, Боливарианской Народной Республикой, Республикой Науру, Республикой Вануату, а также непризнанными и частично признанными республиками постсоветского пространства — НКР, Приднестровской Молдавской Республикой, Сахарской Арабской Демократической Республикой, Луганской Народной Республикой и Донецкой Народной Республикой.
В 2008 году для мировой общественности пятидневная война стала неожиданностью, и зачастую звучали обвинения в адрес России, искусственно спровоцировавшей столкновения между сторонами конфликта. Однако очевидно, что потенциал грузино-осетинского конфликта был своеобразной «бомбой замедленного действия», заложенной в Грузинской ССР. Стремление Грузии обрести независимость от союзного центра при игнорировании внутренних межэтнических противоречий спровоцировало стремление регионов с автохтонным негрузинским населением избежать «грузинизации» и ассимиляции, и, как следствие, обрести независимость, суверенитет и начать строить собственную государственность с опорой на бывший союзный центр и наследницу СССР Российскую Федерацию.
Таким образом, если относиться к распаду Советского Союза как закономерному явлению — в том смысле, что закономерным итогом национальной политики большевиков должно было стать создание национальных государств — то и южноосетинский сепаратизм является в той же мере закономерным. Однако нынешний статус Южной Осетии не позволяет говорить о том, что конфликт исчерпан — так как статус государства на международной арене остается неопределенным. Некоторые эксперты говорят о том, что наиболее оптимальным решением данного конфликта стало бы включение государства в состав Российской Федерации [3]. В 2008 году Россия не пошла на этот шаг, опасаясь реакции международного сообщества, а также дальнейшего ухудшения отношений с Грузией. Южная Осетия оказалась в «подвешенном состоянии» — она не входит ни в состав Грузии, ни в состав России, существует на «полулегальном положении» под протекторатом России, являясь практически «недееспособной» на международной арене. Русская весна 2014 года и присоединение Крыма, повлекшее значительные издержки для самого государства и граждан России, вновь вызвали в регионе настроения, сигнализирующие о стремлении государства войти в состав РФ [4]. Однако на данный момент вероятность реализация такого сценария является довольно низкой, о чем наглядно свидетельствует стремительное ухудшение социально-экономического положения России.
Между тем, признание Южной Осетии Россией как независимого и суверенного государства в какой-то мере стало прецедентом для признания Крыма, несмотря на то, что в большей мере руководство РФ ссылалось на прецедент Косово. И в случае с Южной Осетией, и в случае с Крымом существовали реальные предпосылки для выхода из состава Грузии и Украины. Более того, Крым действительно никогда не был «исконно украинской территорией». Конечно, апелляции к Крыму как колыбели русского государства в силу того, что именно в Херсонесе крестился князь Владимир, довольно слабы, однако изначально при подписании Беловежского соглашения необходимо было учитывать неоднородность республик и будущий статус тех регионов, которые были в большей мере лояльны союзному центру, нежели центру республиканскому. В принципе, и Южно-осетинский конфликт, и «Крымскую весну» можно было предупредить и предотвратить в двух случаях — во-первых, если бы изначально при «цивилизованном разводе» между республиками была бы сформирована обширная договорно-правовая база, закрепляющая особый статус отдельных регионов бывших советских республик, или же если бы данные соглашения прописывали возврат новых независимых государств к границам 1918 года. Во-вторых, проведение своевременных преобразований — например, конституционное закрепление статуса Южной Осетии как автономной республики с двумя государственными языками, а в случае с Крымом — федерализация Украины — также могли бы предотвратить сепаратизм в данных регионах.
Литература
1. Путин: независимость Косово повлечет непредсказуемые последствия // РИА Новости. 22.02.2008. URL: http://ria.ru/politics/20080222/99907461.html#ixzz4C7hBtT00
2. Хецуриани Дж. Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии в контексте международного права: взгляд из Грузии // Кавказ и глобализация. 2008. № 4. Т. 2. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/priznanie-rossiey-nezavisimosti-abhazii-i-yuzhnoy-osetii-v-kontekste-mezhdunarodnogo-prava-vzglyad-iz-gruzii#ixzz4C7erHh2F
3. Михайлов В. Абхазия. Южная Осетия. Российские перспективы на Кавказе. URL: http://www.psj.ru/saver_national/detail.php?ID=15742
4. Крючков И., Дергачев В.. Южная Осетия переносит «крымский сценарий»// Газета.ru. 26.05.2016. URL: http://www.gazeta.ru/politics/2016/05/26_a_8266673.shtml