АШПИ 
Данные об авторе. Цыряпкина Юлия Николаевна, к.и.н., доцент кафедры всеобщей истории Алтайского государственного педагогического университета, г. Барнаул. Круг научных интересов: этнокультурные процессы в постсоветской Центральной Азии.
Аннотация. В статье анализируются причины и механизмы межэтнического конфликта на Юге Кыргызстана в 2010 г. с применением элементов теории американского социолога Р. Брубейкера. Автор приходит к выводу о том, что в основу конфликта легли неразрешенные социально-экономические, политические противоречия, а также интересы кланово-олигархических групп.
Узбекско-киргизское межэтническое противостояние во время Ошских событий 2010 г. (на основе теории Р. Брубейкера)
Двадцатипятилетнее развитие республик постсоветской Центральной Азии изобилует примерами этнических конфликтов. Одним из самых кровопролитных межэтнических конфликтов стали Ошские события 2010 г. на юге Республики Кыргызстан, случившиеся сразу после Народной революции 7 апреля 2010 г., когда было свергнуто правительство президента Курманбека Бакиева.
В рамках данной статьи автор анализирует механизмы мобилизации узбекской и киргизской общин накануне и в течение конфликта 11-12 июня 2010 г. через призму конструктивистской концепции американского социолога Роджерса Брубейкера. Его труд «Этничность без групп» появился в 2004 г. [1] и для многих антропологов, социологов, исследующих причины этнических конфликтов, стал пошаговой инструкцией для выявления механизмов включения различных групп в конфликты. Одним из достижений Р. Брубейкера стало отделение понятия «этничности» (группы) от группизма [1, p. 12]. На группизм влияют политические, социальные и психологические процессы, благодаря которым этническая группа остро ощущает свои границы. Одним из важных выводов Р. Брубекера стало утверждение о том, что этнический конфликт не всегда нужно понимать как конфликт между этническими группами [1, p. 13]. Представители различных этнических групп (политики, элиты, общественные деятели и др.) зачастую используют этническую риторику для мобилизации этнических групп и вовлечения в этнические конфликты.
Узбеки в Кыргызстане проживали в основном на юге республики и имели существенную долю в составе населения. Согласно переписи населения 2009 г., узбеков насчитывалось 768,4 тыс. человек (14,3%) в составе населения [2, с. 126]. В период президентства А. Акаева лидеры узбекской общины укрепились материально, в частности, лидер узбекской общественности г. Джалал-Абад Кадыржан Батыров. Тесному взаимодействию президента и лидеров национально-культурных объединений способствовал курс А. Акаева на построение толерантного общества: «Киргизстан — наш общий дом!», наличие национально-культурных центров, возможности обучения на юге Кыргызстана на узбекском языке в школе. Это касалось не только узбеков, но и русских, республика отличалась самым либеральным законодательством в отношении русского языка, который в 2000 г. получил статус официального. Нужно отметить, что у узбекских бизнесменов были неплохо налажены формальные и неформальные контакты с правительством. К примеру, в 1999 г. на деньги К. Батырова был построен частный Кыргызско-Узбекский университет дружбы народов в г. Джала-Абад, на открытии которого присутствовал лично президент А. Акаев.
Ситуация изменилась с приходом в 2005 г. к власти выходца из Юга К. Бакиева, при котором изменились принципы национальной политики и выстраивалось этнодоминирующее государство с титульной группой во главе, соответственно, лидеры узбекской группы потеряли неформальные контакты с правительством [2, с. 150]. К. Батыров — лидер узбекской общественности Джалал-Абада — так и не смог наладить конструктивного взаимодействия с президентской семьей. Соответственно, между К. Батыровым и президентом К. Бакиевым начинается противостояние. Считается, что в период 2005–2010 гг. лидер узбекского национально-культурного центра г. Джалал-Абад К. Батыров в Кыргызстане требует автономии, признания официальным узбекского языка на юге, допуска узбеков в силовые, властные и другие структуры. Следуя логике Р. Брубейкера, требования К. Батыров предъявлял от имени ГРУППЫ (узбеков Кыргызстана), но при этом преследуя собственные экономические интересы и выгоды.
Новый пик противостояния узбекского бизнесмена К. Батырова и семьи экс-президента К. Бакиева приходится на события, последовавшие после свержения президента К. Бакиева. 14 мая 2010 г. К. Бытыров помог Временному правительству Р. Отунбаевой отбить здание администрации Джалал-Абада, которое захватили пробакиевское силы (братья бежавшего из республики президента К. Бакиева). Семья экс-президента К. Бакиева умело использовала слухи о том, что именно узбеками в мае 2010 г. был сожжен дом семьи Бакиевых в селе Тейит. Местные киргизы интерпретировали поведение узбеков как угрозу государственности.
Столкновение двух кланово-олигархических групп: бизнесмена К. Батырова с бакиевской семьей на юге Кыргызстана привело к мобилизации киргизов и узбеков и к последовавшей в дальнейшем этнической войне 2010 г. После ряда межэтнических столкновений в мае 2010 г. и отсутствия реакции властей Временного правительства разрастание конфликта между узбеками и киргизами на юге республики стало делом времени.
Конфликт начался в ночь на 10 июня в центре г. Ош. Это столкновение очень быстро переросло в побоище с применением подручных средств. Отличительной особенностью этих событий стало то, что милиция не смогла справиться с участниками конфликта. Вскоре сами милиционеры стали подвергаться нападениям. Только в полночь подоспевшие к силовикам подкрепления смогли вытеснить узбекских участников конфликта в сторону узбекских махаллей (часть города, объединенная в квартал, имеющая местное самоуправление).
Утром 11 июня 2010 г. по городу Ош и Ошской области распространился слух о том, что имели место изнасилования и убийства киргизских студенток узбекскими мужчинами. Ночью с 10 на 11 июня во многих узбекских махаллях (кварталах) началось возведение баррикад из камней, деревьев и грузовых контейнеров, использовавшихся для придорожной торговли. Во второй половине ночи с 10 на 11 июня происходила стремительная мобилизация киргизских участников, как в самом городе, так и в близлежащих сельских районах. Причем киргизские участники утром 2010 г. были вооружены оружием, отобранным у пограничников, там же было захвачено несколько грузовых машин. В связи с массовым распространением оружия конфликт получил чудовищную кровавую динамику. В большинстве районов местные власти никак не препятствовали агрессии погромщиков. Ночью с 10 на 11 июня в городе появились первые убитые и раненые [3, c. 323]. В Оше на стенах домов были сделаны надписи «Озбектерге олум» (в переводе означает «смерть узбекам»), «UZ», «KG», «RUSSKIE», «сарты»*, что являлось указателями для ограбления домов.
Бездействие Временного правительства, попытки милиции локально остановить кровопролитие привели к тому, что 11 июня в Оше весь день проходили погромы. К концу дня в городе было зафиксировано 45 погибших. Мобилизованные из сельской местности участники погромов (киргизы) начали штурмовать узбекские махалли. Узбеки собственными силами эвакуировали женщин, детей и стариков — в направлении границы с Узбекистаном. На киргизско-узбекской границе в Андижанской области заработали пункты приема беженцев.
Насилие, которое имело место в течение ночи и двух дней — 10 и 11 июня, как и в последующем, имело двойственный характер. Скорее всего, оно было заранее спланировано, имело черты сговора с военными; в карательных акциях были задействованы БТРы, атаковавшие баррикады узбекских махаллей и участвовавшие в сожжении узбекской собственности. По свидетельствам очевидцев, зафиксированным в отчете Международной независимой комиссии по расследованию трагических событий, произошедших на юге, 11 июня 2010 г. БТРы были пригнаны солдатами из отдаленных районов и переданы воинствующей толпе киргизов в Фуркате. Эти свидетельства легли в основу проведенного экспертного анализа, представленного А. Князевым [3, c. 332].
12 июня 2010 г. глава Временного правительства Роза Отунбаева обратилась к президенту России Д.А. Медведеву с просьбой ввести миротворцев для подавления массовых беспорядков и межэтнических столкновений между киргизами и узбеками. Российское руководство выразило обеспокоенность Ошскими событиями, но не имело законных оснований вмешиваться в конфликт [3, c. 333].
13 июня 2010 г. в Андижанской области Узбекистана размещалось 45 тысяч официально зарегистрированных беженцев из Оша. В последующие дни конфликт медленно угасал, было сожжено 70% Оша. Аналогичные погромы, но с меньшим количеством жертв, произошли в Джалал-Абаде и Джалал-Абадской области. Согласно информации Министерства здравоохранения, по состоянию на 1 декабря 2010 г. число погибших составило 418 чел., в городе Оше и Ошской области погибло 348 человек, в Джалал-Абадской — 70. Среди погибших в Оше и Ошской области узбеков — 225 человек, в Джалал-Абадской — 41. В Оше и Ошской области погибло киргизов — 77, в Джалал-Абадской области — 27 [5].
Западные антропологи Аксана Исмаилбекова и Софи Рош из Германии обрисовали механизмы мобилизации этничности в Ошских событиях 2010 г. Исследователи считают, что в советское время значение национальной принадлежности было многосторонним, но основным источником идентификации, однако, оставалось место рождения. «Быть бухарцем, ошанином, джалалабадцем и так далее было важнее, чем киргизом, узбеком, уйгуром или таджиком. До тех пор, пока русский язык был языком межнационального общения, этническая составляющая находилась в культурной, а не в политической сфере. Этническая принадлежность могла также рассматриваться как свидетельство принадлежности к экономической нише — узбеки слыли в Южной Киргизии торговцами» [6]. Но такое деление не было препятствием для взаимных браков и совместного проживания. Обычной практикой было владение, по крайней мере, двумя-тремя языками — языком своих соседей и русским. На юге Кыргызстана проживало единое общество, которое на протяжении веков совместно населяло и обустраивало эти территории, выработав присущую региону симбиозную культурную форму. Однако в постсоветский период, особенно во второй половине 2000-х гг., когда национальные различия стали культивироваться в политической сфере, они явились источником противостояния. Местные жители согласны, что этническая составляющая стала одним из самых простых факторов мобилизации населения. К этому фактору добавились предрассудки, слухи и личные разногласия [6].
Если рассматривать процессы собирания в группы как узбеков, так и киргизов накануне и во время Ошских событий, то можно отметить, что были умело использованы этнические лозунги в политической борьбе клана Бакиевых против Временного правительства, защитниками которых на Юге республики стали узбекские предприниматели. При этом сыграла свою негативную роль память о 1990 г., когда локальный конфликт за землю и воду уже приобрел этнический характер. Западные антропологи считают, что в Ошских событиях, скорее, произошла борьба за ресурсы. Население юга республики в течение двух десятилетий проживало в крайней бедности, было вынуждено полагаться на натуральное хозяйство, что делало его чувствительным к вопросам владения дефицитной плодородной почвой и возможности торговли на базаре.
В то время как этническая принадлежность все больше становилась политизированной, правительства А. Акаева, К. Бакиева и Р. Отунбаевой упускали из виду реальные проблемы в регионе. Это, в первую очередь, высокий уровень безработицы и нехватка ресурсов, которые препятствовали нормальной социализации молодых людей, притом, что в Кыргызстане процент трудоспособного населения очень высок и для них не хватало работы. Увеличился разрыв между богатыми и бедными. Следовательно, «этнические» столкновения можно было бы рассматривать как комплекс социально-экономических и политических проблем, десятилетиями не разрешаемых в республике.
Примечание
* Сартами в XIX в. называли оседлых жителей, торговцев, ремесленников. По мнению С.Н. Абашина, сартов сложно приписать к какой-либо этнической группе, сарт — это особое самосознание, которое вполне могло существовать с другими типами самосознания [см.: 4, с. 27]. Хотя неоспорим тот факт, что в событиях 10–12 июня 2010 г. термин «сарт» приписывали узбекам, делая акцент на их вовлеченность в торговые занятия в Оше.
Литература
1. Brubaker R. Ethnicity without Groups. Harvard University Press, 2004.
2. Цыряпкина Ю.Н. Центральная Азия в 1990–2010-е годы: основные тенденции внутренней и внешней политики: учебное пособие. Барнаул, 2015.
3. Князев А.А. Векторы и парадигмы Киргизской независимости (очерки постсоветской истории). Бишкек, 2012.
4. Абашин С.Н. Национализмы в Средней Азии в поисках идентичности. СПб., 2007.
5. Хроника насилия: события на юге Кыргызстана (Ошский регион). Доклад (2012. № 2) Норвежского Хельсинкского комитета, Правозащитного центра «Мемориал», Freedom House. URL: http://www.fergananews.com/news/photos/2013/06/774.pdf
6. Исмаилбекова А., Roche S. Проблеск надежды в окровавленном Кыргызстане // Фергана. Информационное агентство. URL: // http://www.fergananews.com/articles/6687